Дальняя бомбардировочная... - Александр Голованов

Эти три полка входили в состав 4-й гвардейской авиационной Брянской дивизии дальнего действия (командир дивизии — полковник Иван Иванович Кожемякин). [477]

14-й гвардейский авиационный Смоленский Краснознаменный полк дальнего действия (командир гвардии подполковник Вениамин Дмитриевич Зенков); 35-й гвардейский авиационный полк дальнего действия (командир Герой Советского Союза гвардии подполковник Владимир Порфирьевич Драгомирецкий); 22-й гвардейский авиационный Севастопольский полк дальнего действия (командир Герой Советского Союза подполковник Александр Алексеевич Баленко).

Входили эти полки в состав 5-й гвардейской авиационной Гомельской дивизии дальнего действия, которой командовал полковник Павел Иванович Кондратьев. После его гибели комдивом был назначен полковник С. А. Ульяновский.

Как 4-я, так и 5-я гвардейские дивизии входили в состав 4-го гвардейского авиационного Гомельского корпуса дальнего действия, которым командовал генерал-лейтенант авиации Георгий Семенович Счетчиков.

Более 2000 боевых вылетов произвели экипажи АДД, по обеспечению Словацкого восстания, сделав огромное количество посадок на аэродроме «Три Дуба». В общей сложности на аэродром «Три Дуба» было доставлено порядка 2500 человек личного состава, более 1000 тонн различного военного груза, многие сотни людей были вывезены.

Нельзя, конечно, здесь обойти молчанием и личный состав этих полков и соединений, который, летая на выполнение боевых заданий, можно сказать, не покладая рук, стремился сделать все, что в его силах, чтобы помочь своим боевым словацким товарищам. Вот фамилии некоторых из них: заместители командиров полков М. Д. Козлов, Е. К. Гудимов, Н. И. Бирюков; заместители командиров полков по политчасти К. М. Куликов, С. М. Сошников, Ф. В. Шкода; штурманы полков П. Н. Степин, В. М. Чистяков, Ф. С. Яловой, А. З. Носовец, П. А. Полыгалов, А. П. Карпенко; командиры эскадрилий М. Д. Науменков, Г. А. Лебедев, А. В. Дудаков, В. А. Чепурко, Г. И. Баймузин, Ф. М. Колясников, А. А. Агибалов, С. В. Жиганов, Г. Г. Агамиров, А. Д. Давыдов, М. Т. Лановенко, Н. Ф. Москаленко, И. Ф. Мандриков, С. А. Лукьянов, М. Ф. Костенко; заместители командиров эскадрилий С. П. Слепцов, М. В. Левин, П. Ф. Шубин, В. Ф. Шеметов, А. Н. Котелков, Л. И. Васильев, А. В. Мансветов, И. Д. Лещенко, М. Г. Синев, В. М. Безбоков, Н. Н. Поляков, А. И. Калентьев, К. К. Ляшевич, А. И. Судаков, В. П. Канагин, Г. П. Троценко, М. А. Прилепко; штурманы эскадрилий А. Ф. Попов, И. Е. Скалозуб, И. Р. Евстафьев, Л. Ф. Тюрин, А. А. Андреев, М. П. Орлов, Е. П. Бондаренко, Л. П. Христовой, Е. С. Вирченко, С. П. Тимофеев, В. Ф. Тимченко, Л. Хазахметов, Ф. С. Румянцев, И. А. Гвоздев, П. Д. Просветов, Д. П. Волков, М. Я. Орлов, П. И. Годунов, П. Н. Воронков и другие. [478]

Помнится и такой случай. Нашу оперативную группу лично пригласил ксендз — католический священник — и разместил у себя, в помещении, находящемся недалеко от костела. Более того, священник всячески помогал во всем во время пребывания группы на аэродроме «Три Дуба», а когда партизанам пришлось уйти в горы, он спрятал нашу радиостанцию, которую уже не смогли вывезти, хранил ее у себя, подвергаясь, естественно, прямой опасности быть расстрелянным, и вернул ее нам в целости и сохранности по занятии этого района Красной Армией. К сожалению, как это нередко бывает на войне, фамилия его так и осталась неизвестной. Я не могу, конечно, утверждать, что этот ксендз был революционером, но что он был борцом за независимость и свободу своей Родины, это является бесспорным.

И у нас во время Великой Отечественной войны были священники, и весьма немало, которые говорили проповеди против немецких захватчиков и за их изгнание с нашей земли, отказывались молиться за победу немецкого оружия, за что вешались и расстреливались. Были священнослужители, которые имели прямые связи с нашими партизанскими отрядами и даже находились в этих отрядах. Помнится мне, когда повесили, кажется в Минске, священнослужителя высокого сана за отказ служить молебен о победе гитлеровцев и это сообщение пришло в Москву, Сталин высказал свое мнение — видимо, церковь и ее служители перестали в своей массе быть черносотенцами, а следовательно, и прислужниками капитализма.

…Хотя Словацкое восстание и было подавлено превосходящими силами противника, оно сыграло определенную роль в борьбе с гитлеризмом и отвлекло на себя некоторые силы врага.

На примере этого восстания Сталин показывал следующее. Правительство Бенеша и руководство Словацкого национального совета, имея общего противника — клику Тисо и гитлеровскую Германию, не объединили свои усилия на борьбу с одним врагом, хотя стремления их в этом вопросе не расходились. Главным препятствием оказалась идеологическая позиция сторон. Хотя политика, всецело подчиненная той или иной идеологии, на определенных этапах может объединяться с политикой других идеологий для достижения общей цели, в данном случае — для разгрома фашизма. Этого в Словакии не произошло. В попытках решить спорные политические вопросы было упущено время для организации объединенных целенаправленных вооруженных действий против немецких оккупантов, вследствие чего начавшееся, по сути дела, стихийно восстание народа и армии оказалось без единого твердого руководства, чем и воспользовался враг. [479]

Помощь югославским партизанам

Не один раз обсуждался у Сталина вопрос о положении партизан в Югославии. Так, еще в конце 1941 года английское правительство через своего посла в Москве Криппса обратилось с просьбой, чтобы были даны «указания» югославским коммунистам прекратить самостоятельные действия против немецких оккупантов с тем, чтобы создать одно единое руководство под началом Д. Михайловича[124] — главы четников в Югославии, приверженца короля Петра II. Король бежал из страны и обосновался со своим правительством в Англии, где был принят как родственник английской королевской семьи.

— Видимо, серьезную силу представляют югославские партизаны, если англичане обращаются к нам за помощью! — сказал смеясь Сталин.

С такой же просьбой обратилось к нам и правительство Югославии из Лондона. Как англичане, так и югославские эмигранты во всеуслышание объявили Михайловича национальным героем, борющимся за интересы югославского народа против Гитлера.

— Сами справиться с партизанским движением у себя в стране не могут, так хотят при нашей поддержке подчинить партизан Михайловичу, а потом их задушить. Все это шито белыми нитками. Хитрые, но детские уловки! — продолжал Сталин. — Жаль, что сейчас мы можем только сочувствовать югославским партизанам и не можем оказать им какой-либо реальной помощи.