Хитман - Брет Харт

Я оставил Марту и отправился навестить своих детей. Оуэн был самым близким дядей для них, и, как остальные внуки Хартов, они приняли это происшествие близко к сердцу. Возможно, к счастью, дети самого Оуэна, Одже и Афина, были слишком малы, чтобы понимать, что их папочка больше не вернется. Когда Джули начала успокаивать меня, я разревелся прямо на крыльце дома. Почему - то я считал себя виновным в смерти брата.

Благодаря моему опыту общения со СМИ, Марта попросила меня общаться с прессой от имени ее семьи. После смерти Оуэна я попросил Марси на время перебраться в Калгари, чтобы управлять моими делами ; я купил ей билет на следующий же рейс из Нью - Йорка. Я принял участие в Good Morning America в 4 утра ( по времени Калгари ), сидя в гостиной Стю с Мартой и родителями. Я приехал небритый и измотанный. Там присутствовали адвокаты Марты, чтобы проследить, что никакие слова не усложнят ее юридических взаимоотношений с WWF, и я решил обратить внимание на то, как далеко наш бизнес ушел от тех времен, когда два атлета рассказывали историю на ринге, используя только свои тела. Профессиональный рестлинг превратился в войну рейтингов, наполненную опаснейшими трюками и грязными сюжетами. Оуэн не был каскадером, очевидно, кто - то в компании не понимал, что они делают. Я сказал, что уже давно должен был появиться профсоюз рестлеров. Если бы у нас был профсоюз, существовали бы официальные различия между рестлингом и трюками, а те, кто получал бы травму, мог бы рассчитывать на компенсации.

Тем временем Винс оставил мне несколько сообщений, умоляя перезвонить ему. Я не мог заставить себя позвонить ему, пока не узнаю, какую роль Винс сыграл в гибели Оуэна.

Утром в четверг, 27 мая, Марта попросила меня отправиться с ней в аэропорт, чтобы встретить самолет, доставивший Оуэна домой. Мы видели, как закрытый гроб, завернутый в канадский флаг, ставили в катафалк. Следующим утром я заглянул в гроб и увидел Оуэна, лежащего со связанными на груди руками. Это человек не был похож на него. Когда я поцеловал его в щеку, мне показалось, что мой брат превратился в фарфоровую куклу. Гладя его волосы, я спрашивал: " Эх, Оуэн, о чем ты думал ? "

Я, наконец, решился и попросил Карло организовать мне встречу с Винсом в парке, на скамейке с видом на реку Боу, где я провел столько времени, думая о предательстве Винса. Вскоре к моему дому подкатили три лимузина, и я отправился в парк. Один местный полицейский рассказал мне впоследствии, что Винс нанял его и нескольких копов под прикрытием, на случай если я выйду из себя. Очевидно также, что Винс прицепил потайной микрофон: коп сказал, что слышал каждое слово нашего разговора и был поражен моим самообладанием.

Весь май в Калгари было холодно, фоном для нашей встречи было темно - синее небо с пепельно - серыми, набухшими, злыми облаками, которые вскоре могли разразиться дождем. Винс был одет в длинный, тяжелый плащ. Он крепко хлопнул меня по плечу, обнял и попросил прощения за все: " Это худшее, что когда - либо случалось в бизнесе, и произошло это с самым лучшим парнем в истории бизнеса ".

Он спросил, стоит ли ему навестить Стю, но я предложил подождать до окончания похорон. Я лишь час назад вышел из дома Хартов, где Брюс и Элли требовали прикончить Винса, но я решил не рассказывать ему об этом. Когда я спросил, что произошло, он ответил, что не знает подробностей, потому что сам тогда находился в гримерной. Я сказал, что, судя по всему, Марта подаст на него в суд. Я честно сказал ему, что, если он хочет что - то сказать, пусть говорит, иначе лучше оставить эту тему. Он понял меня и выдохнул с облегчением.

Я сказал, что нельзя было продолжать шоу после смерти Оуэна. Он ответил, что никто не знал, что делать, все были в шоке ; они боялись, что зрители поднимут бунт, если шоу остановят. Это показалось мне смешным ; я сказал, что если бы Шейн упал из - под потолка, Винс бы мгновенно остановил шоу. Он посмотрел на реку и просто сказал: " Мы не знали, что делать ".

Мне не понравилось, что они повторяли эти моменты на шоу, а также не понравилось Raw, прошедшее на следующий день после смерти Оуэна, когда у скорбящих рестлеров не было выбора, кроме как обнажать свои сердца перед публикой в прямом эфире ради рейтингов. Я заметил, что, чтобы отдать дань уважения Оуэну, достаточно было показать лучшие матчи в его карьере.

Потом я вздохнул и сказал Винсу, что этого бы не случилось, если бы я остался в компании. Оуэн всегда просил у меня совета, а я бы отверг такую глупую идею на корню.

В итоге Винс признался, хотя я не знал, верить ли ему:

- Не проходит и дня, когда я не жалею о том, что сделал с тобой. Ты должен вернуться и закончить карьеру у меня. Я мог бы дать тебе пояс ... Я могу придумать сюжет для тебя к завтрашнему утру.

Я ответил, что не представляю, как вернуться на ринг теперь, кроме того, я только что продлил договор с WCW на два года.

Мне показалось, что Винс был искренен, когда спросил, может ли он мне чем - то помочь. Когда я еще работал на него, мы обсуждали выпуск видео - коллекции " Лучшее из Брета Харта ", но после Монреаля это стало казаться невозможным. Теперь, когда Винс запер все записи на каком - нибудь отдаленном складе, у меня не было никакой карьеры:

- Ну, для меня много значило бы, если бы я получил доступ к своим видеозаписям и фотографиям, когда мне нужно было бы ...

Он перебил меня:

- Все, что хочешь.

- Я не хочу лишиться своей истории. Не хочу, чтобы меня забыли ...

- И спрашивать не стоило. Все, что хочешь, - замахал он руками.

В итоге я поблагодарил его и сказал, как много для меня значит этот простой жест, особенно, учитывая сложившиеся обстоятельства. Если полиция признает невиновность Винса, возможно, и я смогу простить его.

Просидев два часа на скамейке в парке, обменявшись историями об Оуэне и даже умудрившись немного посмеяться ( как - никак, мы были знакомы 14 лет ), мы пожали руки и разошлись по своим машинам.

Рестлеры WWF, а также большая часть обслуживающего персонала и офисных работников предприняли длинный перелет до Калгари, чтобы присутствовать на похоронах Оуэна. Raw на 31 мая уже записали, но Nitro выходило в прямом эфире, поэтому Эрик оставил мне сообщение, где извинялся, что не может присутствовать на церемонии. К чести Халка, он прибыл в город тихо, без громогласных заявлений.

Утром в понедельник, 31 мая, я поднялся из - за кухонного стола, где дописывал окончание прощальной речи для брата, и отправился прогуляться. Небо в Калгари было таким же серым, как и мое настроение, и периодически оно орошало землю слезами. Вернувшись, я надел свой лучший костюм и отправился к Стю, чтобы присоединиться к автоколонне. Возле дома Стю уже стояла дюжина отполированных до блеска белых лимузинов, в которых рассаживались одетые в черное Харты. Я был раздражен тем, как Элли и Диана провожают Винса под руки в лимузин Стю ; на мой взгляд, Винс еще не заслужил прощения.