Золотые пески Шейсары. Трилогия (СИ) - Лайм Сильвия

Она коснулась пальцами горячей розы над сердцем, на секунду закрыла глаза, а затем позволила магии, что скрывалась всю жизнь где‑то в глубине ее груди, заполнить ее целиком.

Это было как удар молнии, как холодная штормовая волна, которая вдруг упала на нее, смывая в морскую глубину.

Но фея стиснула зубы и задержала дыхание, стараясь не концентрироваться на рвущих тело ощущениях. А затем, распахнув руки, выпустила еще больше флера.

Столько, сколько не выпускала никогда.

Это было похоже на взрыв с эпицентром в ее теле.

Арлин закричала, не способная больше сдерживать себя.

Розоватый туман, волной потекший во все стороны помещения, стал густым, как вода, и приобрел оттенок переспелой вишни. Или свежей крови.

Ноги феи оторвались от пола, но она не слишком‑то это замечала. Широко распахнув глаза, она смотрела, как в тот же миг Рейнар схватил за морду ошалевшего горгона и стал тянуть его челюсти в разные стороны.

Глаза рогатого монстра остекленели. Он глубоко вдыхал кроваво‑рубиновый туман и не двигался. Его белки, пронизанные сеткой сосудов, бешенно вращались в глазницах, словно он пытался увидеть что‑то. Или кого‑то.

А в следующий миг, воспользовавшись преимуществом, Рейнар сделал последнее движение и резким рывком разорвал пасть монстра пополам…

…и упал рядом с измученным, окровавленным телом горгона, который был совершенно не виноват в том, что с ним произошло.

– Рейнар!!! – закричала фея, тут же оказавшись возле него, не замечая, что не касается пола ногами.

В ее висках страшно пульсировало и болело. Казалось, словно череп вот‑вот расколется. Но Арлин не обращала на это внимания, пытаясь поднять своего дракайна и укладывая его голову к себе на колени.

– Вставай, Рей, вставай… – шептала она хрипло, слегка укачивая его. – У нас нет времени лежать… Мой бедный, бедный дракайн…

Мужчина тяжело дышал, но он был жив. Самое главное, что он был жив.

После того, как Арлин несколько раз позвала его, глаза дракайна, наконец, открылись, а по губам скользнула едва заметная улыбка.

Его радужки снова были золотыми.

– Рейнар… – проговорила Арлин, чувствуя, как слезы льются по щекам. – Вставай, Рейнар.

– Мне нравится, когда ты зовешь меня Рей, – ответил он негромко и улыбнулся шире. – Я встану. Вот сейчас, буквально через минуту…

Он вздохнул и закрыл глаза. Из горла донесся хриплый звук.

В груди Арлин что‑то оборвалось. Она чувствовала, что раны дракайна гораздо серьезнее, чем кажется.

– Я боюсь, что у нас может не быть даже этой минуты, – проговорила она, убирая волосы с его влажного лба и прижимая его к себе сильнее, буквально укрывая собственным телом. Она коснулась щекой его лба, кожей ощущая стук его сердца.

А еще – слыша, как в конце коридора раздаются чьи‑то шаги.

– К нам уже идут, Рейнар, – тихо сказала она, сглатывая слезы и понимая, что с ней что‑то не так, и она не может перевоплотиться обратно в человека. – Рей…

Она накрыла ладонью его щеку и закрыла глаза, стараясь слушать только его хриплое дыхание.

Когда остатки двери в их лабораторию с грохотом рассыпались, а на пороге появилась толпа людей, на несколько мгновений вокруг воцарилась гробовая тишина. Похоже, люди, явившиеся на шум, увидели то, чего не ожидали увидеть никогда.

Разрушенную до основания тайную комнату профессора Кейлера Ашт‑ена. А посреди осколков и каменной крошки – черно‑золотого дракайна в объятиях окровавленной феи, что прикрывала его своими огромными радужно‑жемчужными крыльями.

Глава 15

Когда их обоих заковали в толстые металлические наручники и повели прочь, Арлин уже не думала о том, как спастись. Она с ужасом смотрела на то, как стражники с опаской поднимают на ноги раненого дракайна, ошеломленно переговариваясь на тему того, что монстром оказался сам ректор Вечерней академии Рейнар Рес.

Его уважали и боялись. Он был “Беларским зверем”, героем, который так много раз спасал и защищал город от спятивших чудовищ, что после смерти у него были все шансы оказаться увековеченным в камне и стоять мраморным изваянием в центральном парке города.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Теперь его вели в наручниках, он едва передвигал ноги, а рваные крылья устало сложились за спиной. Только спину Рейнар держал неожиданно прямо для своего положения.

Арлин шла рядом, такая же закованная, как и он. Они двигались бок о бок, и почему‑то никому не приходило в голову их разделить.

За спиной феи тоже порхали крылья. Они были огромные, возможно, даже больше, чем у дракайна. Хотя, вероятно, это только казалось. Ее крылья были невесомыми, словно тончайшая шелковая ткань. Они казались полупрозрачными, и, едва вся их процессия выбралась на свежий воздух, в солнечном свете они, как и вся Арлин, засветились мельчайшей перламутровой пылью.

Рейнар повернул к ней голову и мягко улыбнулся, с восхищением разглядывая свою фею. Настоящую фею.

– Прости что не смог подняться вовремя, а то, может быть, успели бы сбежать, – сказал он так буднично, словно говорил о какой‑то ерунде. Словно они попались в детской игре, а не в реальной жизни.

И снова улыбнулся.

Арлин хмыкнула, сдерживая слезы и сглатывая горечь во рту.

Голова болела уже значительно меньше. Казалось, что все самое страшное позади. Она сумела перевоплотиться в истинную фею, но при этом не сошла с ума. Случилось то, чего она боялась всю жизнь, и при этом она осталась прежней! Это мог бы быть счастливейший день… если бы этот день не оказался для них последним.

– Прости, что пошла сегодня одна в королевскую лабораторию, – ответила она тихо, пока стражники вели их по дороге в направлении к центру города. Арлин не хотела думать, почему именно туда. – Если бы мне не взбрело в голову посмотреть на мертвого тролля…

– Вздор, – ответил тут же Рейнар, даже не дав ей договорить и даже нахмурившись. – Причем здесь королевская лаборатория? Это государственное учреждение, и оно абсолютно безопасно для любого человека. А ты – официально человек, тем более человек с Розой Крови, – он кивнул на собственную бляшку, что всегда была приколота к рубашке. Затем перевел взгляд на окровавленную сорочку Арлин и еще сильнее нахмурился, будто впервые замечая, как Кейлер ее переодел. – В общем, к тебе и пальцем не посмел бы кто‑то прикоснуться, – продолжил он через мгновение. – Другое дело, что этот слизняк‑профессор нарочно следил за тобой от самой академии. Ты не должна брать вину за случившееся на себя. Кейлер шел по твоим следам, и когда увидел, что ты проникла в лабораторию, посчитал это удобным поводом для нападения. К сожалению так случилось, что у нашего профессора анатомии всегда был пропуск в здание, потому что он один из внештатных работников здесь. Негодяй сразу смекнул, что по этой же причине никто не стал бы у него выведывать, куда это он везет на каталке накрытый простыней труп. Или фею, которую замаскировали под труп. Но ты не могла всего этого знать. Никто не мог.

– Ты меня просто успокаиваешь, – вымученно улыбнулась Арлин, но на душе у нее стало теплее от того, что Рейнар не винит ее в случившемся. Достаточно было и того, что она сама себя винила.

Но Рейнар покачал головой.

– Ашт‑ен все равно напал бы, – проговорил он. – Просто это случилось бы в другом месте. И там не факт, что я сумел бы тебя найти.

– А как ты меня нашел? – выдохнула Арлин, и двое мужчин из стражников повернули головы на ее голос.

Фея тут же притихла. Они говорили с Рейнаром шепотом, и оба даже не замечали того, что половина диалога была мысленной. Периодически они касались друг друга плечами, бросали короткие, но пронизывающие насквозь взгляды, и этот момент, когда они даже не могли нормально дотронуться друг до друга, внезапно стал моментом, в котором их души соединились. Они понимали друг друга без слов, испытывали общие, одни на двоих боль, радость, горе, отчаяние, грусть и любовь. И поэтому слова срывались с их губ больше по привычке, чем потому что были действительно нужны.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})