Во власти девантара - Бернхард Хеннен

— Что случилось, Нурамон? — спросил Фародин. — Выглядишь так, словно увидел призрака.

— Мне дико страшно. Гнев королевы! Мне не хотелось бы познакомиться с ним.

Фародин холодно усмехнулся.

— Что ж, назад пути нет.

Юливее потеребила Нурамона за рукав.

— Вы что, оба что-то натворили?

— Да, — кивнув, ответил Нурамон. Он только в общих чертах рассказал малышке историю их поисков Нороэлль, умолчав о том, что столь любимая Юливее Эмерелль отнеслась к ним несправедливо. — Мы ушли против ее воли. Вот как ты по ночам отправляешься бродить.

— Она наверняка простит вас. Она очень добра, — заявила Юливее.

Королева заставляла их ждать. Особенно сильно проявляла беспокойство Юливее, убивая время тем, что подходила к стражникам и задавала им вопросы, на которые мужчины отвечали холодно и с большой неохотой. Она задавала вопросы по поводу доспехов и оружия. Кроме того, она хотела знать, как можно стать членом королевской стражи. Нурамон вполуха прислушивался к разговору, беспокойно меряя коридор шагами.

Фародин спокойно стоял на месте и не сводил с него взгляда.

— Ты что, в Фирнстайне все терпение растерял? — наконец спросил он. — Или у Мандреда насмотрелся?

Нурамон остановился.

— Если бы ты знал, как я переживаю по поводу наших поисков! — Чем дольше королева заставляет их ждать, тем сильнее возрастает опасность. Ведь возможно, как раз в эту минуту королева выносит им приговор!

Из тронного зала донесся звук. Юливее быстро подбежала к Нурамону и схватила его за руку. Затем дверь отворилась, и он увидел за спиной Альвиаса, между рядами собравшихся эльфов, Эмерелль. Она неподвижно сидела на троне.

— Королева примет вас, — произнес мастер Альвиас и зашагал вперед.

Товарищи последовали за ним. Нурамон был удивлен тем, что зал был полон, так же, как тогда, когда они отправлялись на эльфийскую охоту. Дети альвов слева и справа от них казались удивленными. Некоторые лица были знакомы Нурамону, но большинство казались чужими. Вдруг кто-то прошептал:

— Фародин и Нурамон! — И тут же оба имени шепотом помчались по залу.

Далеко впереди послышались громкие разговоры. Королева подняла руку, и тут же снова стало тихо.

— Добро пожаловать, Нурамон! — прошептал ему кто-то слева. То был молодой эльф, воин в белом суконном облачении. Нурамон не знал его, однако за его спиной он увидел Элемона, своего дядю, и других эльфов из своего рода. На лицах большинства из них, кроме Элемона, были написаны радость и даже гордость.

— Приветствую тебя, кузен, — негромко произнесла молодая женщина, которую он никогда еще не видел, очень похожая на его тетку Улему.

Нурамон приветствовал всех дружескими жестами, но продолжал идти к трону.

Пришли некоторые эльфы и из рода Фародина. Они сдержанно, однако в то же время с почтением приветствовали родственника.

Наконец товарищи подошли так близко к трону, что смогли разглядеть лицо королевы. Нурамон увидел на нем холодность.

Вокруг трона Нурамон заметил много знакомых лиц. Там были Олловейн, Дийелон, Пельверик и даже Обилее. Нурамон был рад увидеть подругу Нороэлль. Она выглядела более чем когда-либо исполненной достоинства и не могла скрыть радости. Ее светлые волосы были сплетены в толстые косы, спадавшие на плечи. На ней был красно-коричневый доспех с рунами. Очевидно, это было облачение волшебницы-воительницы.

Перед королевой Нурамон и Фародин склонили головы. Маленькая Юливее сделала книксен. Прежде чем они успели что-либо сказать, заговорила Эмерелль:

— Итак, день настал! День, когда дети Альфадаса требуют от нас отплаты. День, когда вернулись Фародин и Нурамон! Что случилось, что вы осмелились предстать передо мной?

Она смотрела на Фародина. И поэтому ответил именно он.

— Нас привела дружба с Мандредом, отцом Альфадаса. Фирнстайн в большой опасности. Сторонники Тьюреда покоряют народ за народом и теперь готовят нападение на Фирнстайн. Флот рыцарей ордена скоро выйдет из гавани. — В зале зашумели, однако Фародин не дал сбить себя с толку. Он просто продолжал говорить. — От имени Лиондреда из рода Альфадаса Мандредсона мы пришли, чтобы просить помощи у детей альвов.

— Королева Альвенмарка сдержит свое обещание и начнет приготовления, — объявила Эмерелль.

Фародин поклонился.

— Мы благодарим тебя от имени Лиондреда.

— Значит, ваша служба окончена. Ваш господин будет доволен. А теперь давайте попрощаемся с послами и выслушаем Фародина и Нурамона, имена которых не произносились в этом зале, однако в лесах и в долинах давно уже стали легендой. Фародин и Нурамон! Эльфы, которые противятся королеве, чтобы отыскать свою возлюбленную! Вы даже представить себе не можете, сколь велик был мой гнев, когда вы нарушили мой запрет. Нужно обладать большим мужеством, чтобы предстать передо мной после этого. Вы пришли, хотя знаете, что это может стать концом ваших поисков. Ты, Фародин, даже принес с собой песок, который я когда-то развеяла по миру людей. А ты, Нурамон, осмелился прожить в Фирнстайне целую человеческую жизнь, прямо у меня под носом.

Нурамон хотел было ответить, однако серьезный взгляд Фародина заставил его умолкнуть.

— Ты хотел что-то сказать, Нурамон? — поинтересовалась королева притворно дружелюбным голосом.

— Я не хотел сердить тебя, — запинаясь, произнес он. — Когда я был в Фирнстайне, то знал, что ты в любой день можешь приказать мне явиться. Но ты не сделала этого. У тебя наверняка были на то свои причины.

Королева склонила голову на бок.

— Не думай, что я изменила свои намерения относительно Нороэлль. Но я вижу, что не могу остановить вас. Ваша любовь слишком сильна. Вы можете попытаться спасти Нороэлль, но знайте, что сделаете это без моего благословения. Прошло много времени с тех пор, как вы нарушили мой запрет. И иногда я видела вас отсюда. Некоторые вещи, которые я видела, мне нравились, некоторые — нет. Ты, Нурамон, был у изгнанников. В принципе, королеве не должно нравиться, когда кто-то из ее народа ищет прибежище у изгнанных. Однако никто не станет презирать тебя за то, что ты был у детей темных альвов. — По залу пронесся шепоток. Присутствующие наверняка задавались вопросом о том, какая тайна может окружать детей темных альвов. И они наверняка многое отдали бы за то, чтобы узнать, что приключилось с Нурамоном у них в гостях. Королева обвела взглядом зал, но не сделала ничего, чтобы восстановить спокойствие, а просто продолжала дальше.

— То же самое касается времени, проведенного в Фирнстайне. Фирнстайн тебе ближе всех. И поэтому я возьму с тебя обязательство. Ты пойдешь в битву на моем корабле.