Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том I - Дэн Абнетт

— Это, — сказал Хорус, — модель Истваана III, любезно предоставленная картографами с управляемых сервиторами спутников. Запомните его хорошенько, поскольку здесь будет твориться история.

Иона Арукен оторвался от своих дел и, убедившись, что на него никто не смотрит, достал из-за пазухи форменной куртки карманную фляжку. В ангаре, как обычно в эти дни, кипела напряженная работа, и никто не обращал внимания на модератора. Время, когда подготовка к сражению титана класса «Император» могла заворожить любого, даже самого пресыщенного наблюдателя, давно миновало, и теперь немного осталось тех, кто еще не видел, как обновляется колоссальный корпус «Диес ире» для очередной битвы.

Арукен сделал небольшой глоток из фляжки и задрал голову, любуясь военной машиной, словно своей подружкой.

Бронированный корпус титана еще пестрел царапинами и вмятинами, которые не успели залатать сервиторы механикумов, и Иона ласково похлопал рукой по крепким пластинам, прикрывавшим нижнюю опору.

— Ну, милая, — сказал он, — тебе здорово досталось в последнее время, но я все равно тебя люблю.

При мысли о любви между человеком и машиной он весело усмехнулся, но все равно не мог не испытывать теплых чувств к машине, которая так часто спасала ему жизнь. Вместе с «Диес ире» они прошли сквозь огонь бесчисленных сражений, и, что бы ни говорил Титус Кассар, Иона верил, что в недрах могучего титана бьется сильное сердце и живет душа.

Вспомнив о Титусе и его треклятых службах, Иона загрустил и снова отхлебнул из фляжки. Напарник утверждал, что чувствует в себе свет Императора, а Иона не испытывал ничего подобного.

Как ни старался он поверить в то, что проповедовал Титус, ему никак не удавалось преодолеть глубоко укоренившегося в его душе скепсиса. Поверить в то, чего не можешь ни видеть, ни ощутить? Титус называл это истинной верой, но Иона был так устроен, что мог воспринимать только то, что мог потрогать или испытать.

Если бы принцепс Турнет узнал о молитвенных собраниях, которые посещают его модераторы, те вылетели бы из команды управления «Диес ире», как снаряд из болтера. При одной мысли о перспективе провести остаток жизни простым прислужником по спине Арукена пробежал неприятный холодок. Иона не мог себе представить, что будет, если он лишится возможности воссоединяться с самой совершенной машиной из созданных в кузницах Марса. Титус Кассар часто приглашал его на молитвенные сборища, и всякий раз, когда Иона соглашался, они тайком пробирались по лабиринтам переходов в какую-нибудь неиспользуемую часть корабля, чтобы послушать отрывки из Божественного Откровения. И всякий раз, возвращаясь, он покрывался холодным потом, страшась, что его застукают и отдадут в руки военного трибунала.

Иона был офицером команды титана с тех пор, как впервые ступил на борт своей первой военной машины — титана класса «Пес войны» под названием «Венатор», и, если бы дело дошло до выбора, он без колебаний предпочел бы «Диес ире» Божественному Откровению.

И все же мысль о том, что Титус, возможно, прав, не давала ему покоя.

Иона прислонился спиной к ноге титана и соскользнул по ней вниз, усевшись на корточки и обхватив колени руками.

— Вера, — прошептал он. — Ее нельзя заработать, нельзя купить. Как же тогда ее обрести?

— Ну, — раздался голос откуда-то сверху, — ты можешь начать с того, что оставишь фляжку в покое и пойдешь со мной.

Иона поднял голову. У сводчатой двери, ведущей в недра титана, стоял Титус Кассар, как всегда в безупречной, хоть сейчас на парад, форме.

— Титус! — воскликнул Иона, торопливо засовывая фляжку обратно в карман. — Что-то случилось?

— Мы должны спешить, — решительно ответил Титус. — Святая в опасности.

Маггард шел по сумрачным коридорам «Духа мщения» быстрым шагом, сгорая от нетерпения, словно человек, спешащий на долгожданное свидание. За последние несколько месяцев его мускулистое тело еще больше увеличилось, словно он подхватил вирус какой-то быстротекущей формы гигантизма.

Но в процедурах, которым его подвергали апотекарии Воителя, не было ничего ужасного. Теперь его тело изменялось так, как невежественные хирурги дома Карпинус не смогли бы добиться при всем желании. Маггард ощущал, как новые органы преобразуют его скелет и мышцы в нечто столь совершенное, что он пока с трудом мог себе представить. И это было только начало.

Маггард был одет в новый белый костюм, поскольку доспехи уже были малы для его быстро растущего тела. Обнаженный кирлианский клинок мерцал в его руке. Мастера Легиона были готовы переделать броню, как только тело примет окончательную форму, а пока Маггард тосковал по привычной тяжести доспехов. Как и он сам, доспехи должны родиться заново и превратиться в нечто, стоящее внимания Воителя и его избранных воинов. Маггард понимал, что еще не достоин занять место в их рядах, но он уже нашел свою нишу в Легионе Сынов Хоруса. Он мог ходить там, где не должны были видеть Астартес, действовать так, как они не имели права поступать, и проливать кровь в тех случаях, когда Астартес надлежало выступить в роли миротворцев.

Для подобных дел требовался особый человек — способный и без излишков совести, и Маггард идеально подходил на эту роль. Он убил не одну сотню людей, действуя по приказу дома Карпинус, и еще больше убил до того, как его поймали и сделали телохранителем аристократки. Но по сравнению с той смертью, которую он нес сейчас, все это были мелкие и незначительные делишки.

Маггард вспомнил восхитительное ощущение начала новой жизни, возникшее в тот момент, когда Малогарст поручил ему уничтожить Игнация Каркази.

Дуло пистолета прижалось к дрожащему подбородку летописца, и его мозги разлетелись по потолку тесной и захламленной комнаты. Маггард не сразу позволил грузному телу поэта рухнуть на ворох окровавленных листов.

Зачем потребовалось убивать Каркази, Маггарда не интересовало. Советник говорил с ним по поручению Хоруса, а Маггард поклялся в вечной верности Воителю еще на спутнике Давина, когда протянул ему свой меч.

Позже, то ли в награду, то ли во исполнение собственных замыслов, Воитель убил его бывшую хозяйку, Петронеллу Вивар, за что Маггард был благодарен ему до гробовой доски.

Что бы ни задумал Воитель, Маггард перевернет небо и землю, лишь бы выполнить его волю.

А теперь ему приказали сделать нечто удивительное.

Он должен убить святую.

Зиндерманн средним пальцем выбивал на своем подбородке барабанную дробь и одновременно пытался сделать вид, что он имеет полное право находиться в этой части корабля. Рабочие палубы в оранжевых комбинезонах и офицеры-артиллеристы в желтых мундирах беспрестанно сновали мимо, пока итератор нетерпеливо ждал своих помощников. Выданный ему пропуск он крепко сжимал в руке, словно талисман, предохраняющий от нежеланного любопытства окружающих.

— Ну же, ну, — шептал Зиндерманн. — Где же ты?

Связавшись с Кассаром, он сильно рисковал, но ему больше не к кому было обратиться. Мерсади не верила в Божественное Откровение, и, говоря по правде, Кирилл и сам не был уверен в правоте учения, но знал: тот, кто послал ему странное видение об опасности, нависшей над Эуфратией Киилер, надеется на него и ждет активных действий. О том, чтобы обратиться за помощью к Гарвелю Локену, не могло быть и речи, поскольку появление капитана не могло остаться незамеченным.

— Итератор, — прошипел кто-то над его ухом, и Зиндерманн едва не вскрикнул от неожиданности.

Худощавое лицо Титуса Кассара излучало решимость. Рядом с ним стоял еще один человек, одетый в такую же, как и у Кассара, форменную куртку модератора титана.

— Титус, — с облегчением вздохнул Зиндерманн. — Я не был уверен, что тебе удастся выбраться.

— У нас не слишком много времени, не хотелось бы, чтобы принцепс Турнет заметил наше отсутствие, но в вашем послании говорилось, что святой грозит опасность.

— Так и есть, — подтвердил Зиндерманн. — Смертельная опасность.

— Откуда вам это известно? — спросил второй офицер.

Кассар раздраженно поморщился.

— Извините, Кирилл, это Иона Арукен, мой друг, тоже модератор «Диес ире». Он один из нас.

— Я просто знаю, — сказал Зиндерманн. — Я видел… не знаю… Было видение. Она лежала на кровати, и кто-то хотел причинить ей зло.

— Видение! — выдохнул Кассар. — Вы поистине один из избранников Императора.

— Нет, нет, — прошептал Зиндерманн. — Ничего подобного. А теперь идемте, у нас мало времени, надо торопиться.

— Куда мы идем? — спросил Иона Арукен.

— На медицинскую палубу, — ответил Зиндерманн и показал пропуск. — Мы должны попасть на медицинскую палубу.

На поверхности шара, повисшего над головой Хоруса, появились очертания материков и океанов, а затем проступили контуры геофизических подробностей: равнины, леса, моря, горные цепи и города.