Великий и Чёрный Инквизитор - Алексей Завальнюк

– Экзель, сейчас начнётся обряд. Я буду исполнять роль жреца при Пенелопе. Когда печать зажжётся, никто не сможет ни войти в неё не выйти из-за действия уравнителя. Ты должен войти в контакт с Рагнором. Используй любую магию которую считаешь нужным, но приведи его в "готовность".

– В готовность? В готовность к чему, Лита? – недопонял я. Принцесса страдальчески закатила глаза.

– Ты должен возбудить его. Экзель, Пенелопа должна "взять" Рагнора для того чтобы магия сработала. И ещё, мальчики, – это было обращено к моим друзьям. – Я конечно понимаю, что мы семья, но лично я была бы против того, чтобы за мной в этот момент наблюдали. Первый раз всегда первый раз. Нильс, и только попробуй вякнуть про то что Экзель шпионил за тобой!

– И не собирался. – Буркнул он и последовал примеру солдат.

– Экзель, ты можешь смотреть, но постарайся молчать. И не смей разрывать контакт чтобы не происходило. Пенелопа, ты готова?

Эльфийка молча кивнула и обряд начался. Лита прошептала несколько слов и символы начерченные Архимагом начали светиться серебряным светом. Я уже вошёл в круг и повинуясь приказу Литы положил правую ладонь на лоб Рагнора. Единственное заклинание которое могло помочь в данном случае заклинание пламени. Нужно было правильно воздействовать на определённые зоны мозга. Будь Рагнор в сознании, я бы на это не решился. Никому не понравилось бы, чтобы ему "разогревали" мозги. Я был увлечён процессом, краем глаза наблюдая за тем, как Лита отрешившись от нас начала ласкать Пенелопу. Почему-то в этот момент мне вспомнилась сцена в лесу, свидетелем которой я стал. Только теперь вместо Рагнора была Лита.

Со стороны это смотрелось красиво, то как Лита ласкает Пенелопу завораживало. В этом не было никакой грязи, скорее наоборот, это выглядело чисто. Однако Пенелопа была сосредоточена, если она и получала от процесса удовольствие, то тщательно это скрывала. Чуть позже я узнал, что она в этот момент про себя читала древнюю клятву, основу обряда. Если говорить честно, то уже после, я поразился выдержке моей подруги.

Я не могу точно сказать как долго это продолжалось, час, два или все двенадцать. Я продолжал воздействие и наблюдал. Похоже с меня достаточно. Рагнор был уже в полной "готовности", но памятуя о приказе, я молчал. Наконец Лита закончила прелюдию и что-то прошептала Пенелопе на ухо. Та молча кивнула и приблизилась к нам. Я продолжал использовать магию, но это начало надоедать. Когда вкладываешь в одно и тоже заклинание слишком много Сил, оно начинает утомлять.

Пенелопа смотрела на меня даже смуглая кожа не могла скрыть краску смущения. Я ни сказал ей ни слова, просто прикрыл глаза, хотя внутренне зрение продолжало показывать мне всё происходящее.

Пенелопа села на Рагнора верхом, и опустила руку вниз. На секунду мне стало её жаль. Эльфийка любила Рагнора всем сердцем, но она была самой что ни на есть чистокровной, и не достигла необходимой зрелости. Для всех эльфов, будь то жители Нольонда или Крисалии секс не был чем-то таким уж особенным, хотя ему уделялось не мало внимания, но если они встречали кого-то кого полюбили ещё до первого соития, то они вручали ему и сердце свою и душу. Лита помниться говорила мне: – Экзель, я эльфийка, а мы эльфы не умеем предавать свою любовь. Пенелопа жаждала Рагнора, но сегодня её мечта превращалась в самое настоящее Испытание.

Последний раз взглянув в остекленевшие глаза Рагнора, который сейчас находился где-то далеко, Пенелопа прошептала что-то на эльфийском и в буквальном смысле этого слова насадила себя на податливую плоть. А потом началось что-то невообразимое. Лита пала на колени и начала петь песню на чистейшем эльфийском. Печать начала светиться ярче, чем громче пела Лита, тем сильнее вспыхивала печать. Несколько мгновений спустя к её голосу присоединился голос солнечной эльфийки. Лицо Пенелопы страдальчески искривилось, она умоляюще смотрела на меня продолжая двигаться, и я понял, я не должен прекращать заклятье. Нужно продолжать.

И понеслось. Мои эльфийки спелись в прямом смысле этого слова, но вскоре я начал терять их из виду, сияние печати мешало разглядеть что-либо а потом и Рагнор исчез в этом потоке, я только чувствовал что моя рука по прежнему касается его лба. Это продолжалось долго, очень долго, я начал терять силы, но женская рука смахнула мою руку с чела Рагнора. По-моему это была рука Пенелопы. Я перевёл дух и сияние начало гаснуть. Печать была разбита, значит заклятье выполнило своё предназначение, и обряд сработал. Правда нас всех ожидал один большой сюрприз.

Зрение возвращалось ко мне постепенно, скачками. Перед глазами плыли круги, но я рассмотрел улыбающуюся Литу, которая прислонившись к холодному камню наблюдала за нашими голубками. Но матерь всех богов, как же они изменились. Когда зрение вернулось ко мне окончательно, я несколько раз потёр глаза думая что обманываюсь. Но, нет, я увидел то что увидел. На полу по прежнему лежал Рагнор, на нём по прежнему лежала Пенелопа, но они оба изменились. Рагнор стал выглядеть тоньше и изящнее, черты лица разгладились, нос изменил свою форму приобретя прямоту. Все раны на его теле зажили, но это был уже не совсем он. Даже волосы его стали похожи на чистейший шёлк.

Пенелопа в свою очередь стала выглядеть чуть менее грациозно, исчезли некоторые чисто эльфийские чёрточки. Она стала больше походить на человека. Но и у того и у другой теперь уши были острыми.

– Во имя всех богов… Рагнор, Пенелопа. – Архимаг обернулся первым и на лице его читалось изумление. И не у него одного.

– Лита?! Что они с собой сделали? У него же уши теперь острые как… Как у эльфа! – нашёлся Насториан.

– Любимая. – Рагнор разлепил пересохшие губы и улыбнулся. – Ты сделала это ради меня?

– Да, родной мой. Я не могла тебя потерять. – Пенелопа прижалась к его груди.

– Но ты же отдала мне…

– Половину своего бессмертия. – Призналась она.

– Привал! – скомандовал я. Не знаю кто как, а я хотел спать. Магистр поддержал мои начинания, решив, что расспросы могут немного подождать. Нам предстояло пробираться дальше.

Внутренние покои Ордена Инквизиции. Ночь с тридцатого на тридцать первое.

Керин Андерсен сидел за столом в своей комнате. Он был пьян и несчастен. Он вернулся в Орден несколько часов тому назад, и на него свалилось сразу несколько дурных известий. Сначала он узнал про то, что Конклав сумел-таки нанести подлый удар и отправил его команду в пустыню Хашарат, что не на шутку встревожило Керина. Затем он узнал, что обряд посвящения команды Сейтиаса придётся отложить пока не вернётся сам Архимаг, если он вообще вернётся. Но самая страшная новость, выбившая наставника из колеи была принесена его старым другом, Гилтарисом, ныне регентом королевства Нольонд. Его возлюбленная, Эстельера Ла'Эль погибла. Керина вызвали во дворец Императора, где в присутствии его величества и восемнадцати знатнейших Лордов Гилтарис бесстрастно читал рескрипт в котором говорилось, что Керин Обязан исполнить последнюю волю королевы и поддержать новую принцессу, Литу. Гилтарис предупредил так же о том, что отказ Керина будет рассматриваться как оскорбление и предательство эльфийского народа. Керину ничего не оставалось делать кроме как согласиться. Но в тот же день он плюнул на всё и напился, как говорят люди, в "хлам"

Ему на виски легли нежные пальцы и начали массировать. Керин поднял заплаканные глаза и увидел печальное лицо Янрин.

– Керин, тебе нужно немного отдохнуть. Ты же знаешь, тебе не надо так много пить.

– Яри… Она умерла. Моя Эстель умерла, а я, сижу здесь и ничего не могу сделать. Проклятье! Вспомни, Гилтарис однажды приходил и звал меня обратно, а я отказался! Я не думал что она уйдёт раньше меня. – Наставник потянулся за кубком, но Янрин демонстративно взяла его и спрятала куда-то под стол.

– Кер, ты не должен вести себя как ребёнок. Я знаю, тебе сейчас очень больно, ты скорбишь о ней, и я могу тебя понять. После того что мне открылось, я стала иначе смотреть на ваши отношения. Однако ты должен помнить о том, что ты гордость нашего Ордена. Не спорь со мной! – приказала она когда Керин вскинулся пытаясь возразить. – Я стажировалась под твоим руководством, Кер, я выжила в той войне только потому, что я знала, мой учитель будет скорбеть о том, что неправильно учил меня. Мы все прошли твою школу, но увы, не всем из нас повезло. Тебе пришлось пережить все мыслимые страдания, которые боги только могли обрушить на твою голову, но "чаша боли" не испита тобой до конца. Соберись, Керин, теперь тебе предстоит возвести на престол твою ученицу. Ты же знаешь, без тебя она не справиться. Соберись. Ты должен быть сильным.

– Спасибо, Яри. – Керин трезвел на глазах. – Наверное ты права. Ты знаешь, когда мы проходили Испытание, я уже знал, что она умерла, но боялся поверить. Мне просто почему-то захотелось расплакаться. Но ты права, я должен подавать пример. Я должен быть сильным! Тористан не одобрил бы мою слабость.