Лёд и пламя 1-2 - Джуд Деверо

Жених Сары Окли погиб, возвращаясь домой после спасательных работ. Он настолько устал, что у него не было сил смотреть по сторонам, и, прежде чем он успел что-нибудь заметить, его переехал поезд.

Лиандер и Кейн с помощью Эдена добились того, что им пообещали построить спасательную станцию на земле, подаренной Джекобом Фентоном. Никто не смел произнести этого вслух, но все считали, что Кейн ходил к Фентону требовать, чтобы тот отдал землю в дар.

Хьюстон в этот день была на похоронах, старалась успокоить вдов и следила за тем, чтобы детей нормально кормили.

– Думаю, это то, чего ты хотел, – сказал Рид Вестфилд, протягивая Кейну листок бумаги, пока они стояли у входа в шахту. – После того как решение будет принято, мы сможем добиться продления, хотя я думаю, что это должно рассматриваться в суде.

Кейн взглянул на документ и увидел, что там говорится о том, что он передает все права на имущество Фентонов Джекобу Фентону в полное его распоряжение.

– Если ты подпишешь, я засвидетельствую это. У меня с собой копия, которую можно дать Фентону. Кейн улыбнулся.

– Спасибо, – сказал он, беря ручку у Рида и подписывая документ. Он взял копию. – Думаю, стоит ее отнести прямо сейчас. Может быть, благодаря этому ему будет легче расстаться с землей, и я скажу ему, что нужно организовать транспортировку спасателей на шахты.

Рид улыбнулся в ответ.

Проезжая вниз по холму по направлению к Чандлеру, он оглядел поселок и вспомнил весь ужас последних нескольких дней. Все еще оставалось много работы. Он кое-что придумал по поводу того, как предотвратить взрывы и как вести себя во время бедствий. Он собирался обсудить дело с Эденом, и нелишне было бы поговорить с Лиандером, да и с Фентоном тоже. Думая о приближающейся смерти Джекоба, Кейн приуныл. Все-таки он вырос на глазах у него. А теперь владельцем шахт будет Закари. Ну, то есть после Марка. Так или иначе, все, казалось, забыли о Марке.

Подъезжая к дому Фентона, он увидел, что парадная дверь открыта. Косяк, который он выбил накануне, был починен, стекло заменено, а дверь была распахнута настежь.

Он спешился и, входя в дом, позвал Фентона, но никто не ответил. Кабинет Джекоба находился в задней части дома. Кейн ясно помнил, что последний раз он был там, когда Джекоб вышвырнул его из дома за то, что он хотел жениться на Памеле. Положив бумагу на письменный стол, он подумал, насколько совсем другой была бы его жизнь, если бы он женился на Памеле и не имел бы возможности сколотить собственное состояние. Тогда бы он не мог жениться на Хьюстон.

Он опять желал знать, вышла бы Хьюстон за него замуж, если бы на его счету в банке не было бы нескольких миллионов.

Он снова позвал Фентона, но никто не откликнулся, поэтому он пошел к выходу через кухню. Этот путь был для него привычен. На кухне тоже никого не было, а задняя дверь стояла открытой. Подойдя к двери, он заметил узкую лестницу, ведущую на второй этаж.

В детстве ему всегда хотелось посмотреть, как выглядит второй этаж изнутри. Он даже воображал, что когда-нибудь будет хозяином этого дома.

Он рассмеялся при мысли о том, какой он построил дом от злости на то, что не может увидеть второй этаж дома Фентона.

Любопытство одержало верх над здравым смыслом. Держась за перила и перепрыгивая через две ступеньки, он поднялся наверх. Торопливо, как вор, который боится, что его застукают, он прошел через холл и заглянул в спальню. Она была совершенно обыкновенная, с тяжеловесной, резной темной мебелью, тяжелыми шторами и угнетающими обоями.

– У Хьюстон вкус намного лучше, – пробормотал он и посмеялся над собственным снобизмом.

Все еще улыбаясь, он подошел к парадной лестнице, и улыбка мгновенно исчезла с его лица. Внизу у ступенек лежал Джекоб Фентон. Совершенно очевидно, что он был мертв.

Первая мысль Кейна была о том, что он опоздал, и Джекоб никогда не узнает, что теперь наконец он стал законным владельцем того, за что он так долго боролся. Кроме того, Кейну стало грустно. Все те годы, которые он проработал в Нью-Йорке, он вспоминал о том, как чистил Фентону сапоги, но теперь ему вспомнилось, как он мучил Джекоба, позорил его при гостях, ругался с ним по поводу того, когда можно, а когда нельзя брать его же собственных лошадей, как он угождал поварихе и уговаривал ее потом, чтобы она добавила в соус лук, прекрасно зная, что лук вызывал у Джекоба такое несварение желудка, что тот не мог заснуть всю ночь.

Кейн стал медленно спускаться по лестнице, но он не успел сделать и нескольких шагов, как вдруг в холл ворвались Марк Фентон и пятеро его молодых друзей. Судя по их одежде и громким голосам, они всю ночь шатались по городу.

– Если Таггерт решил, что может забрать мое наследство, – раздался небрежный голос Марка Фентона, – ему придется иметь дело со мной. Все в городе будут за меня, а не за Таггерта.

Две женщины, одетые в желтый атлас, одна в боа из рыжих перьев, другая с четырьмя павлиньими перьями в волосах, и трое мужчин одобрительно зашумели в ответ.

– Милый, где виски? – спросила одна из женщин. Неожиданно они все остановились, увидев тело Джекоба Фентона у лестницы. Марк поднял голову и заметил Кейна, который стоял наверху.

– Я пришел к твоему отцу, – начал Кейн, но Марк не дал ему закончить.

– Убийца! – визгливо крикнул Марк и бросился наверх по лестнице.

– Подожди ты! – закричал Кейн, но никто не обратил на него внимания, и трое остальных тоже бросились на него. Все пятеро кубарем скатились с лестницы, и Кейн подумал, что раз он единственный из них трезвый, то больно будет ему одному. Несмотря на то, что он был один против четверых, он явно одерживал верх.

Но вдруг одна из женщин огрела Кейна тяжелой статуэткой.

Четверо мужчин с трудом поднялись на ноги и смотрели на Кейна, лежащего без сознания.

– Что нам теперь делать, – прошептала одна из женщин.

– Повесим его! – закричал Марк, пытаясь поднять Кейна, но, когда ему это не удалось, а никто из друзей и не думал помочь ему, он умоляюще взглянул на них. – Он убил моего отца.

– В мире не хватит виски, чтобы я опьянел настолько, чтобы повесить такого богача, как он. Пока он в отключке, надо отвезти его в тюрьму. Пусть шериф с ним разбирается.

Марк начал было спорить, но он был слишком пьян, чтобы убедить остальных, и поэтому они вчетвером поднатужились и втащили Кейна в повозку, стоявшую во дворе. Никто из них, казалось, не вспомнил о Фентоне. Они так и оставили его тело лежать на полу и ушли, не закрыв дверь.

– Вот, выпей, – сказал Эден, поддерживая Кейна за голову.

Кейн простонал и попробовал сесть, но боль в голове была настолько сильной, что ему пришлось облокотиться на холодную каменную стену.