Кайа.История про одолженную жизнь - Александр Алексеевич Иванов

Ее прервало появление в помещении еще двух женщин, вернее, пришедших было больше, но членов Семьи — двое: «бабуля» и бывшая «мачеха»

Обе запыхавшиеся, а стало быть — торопились. Обе здорово встревоженные. На их лицах было такое выражение *не уверен, каким словом по-русски это описать, ибо долгое пребывание вдали от Родины дает о себе знать*, каковое видишь у людей, которые едут туда, где, как им известно, их ждут большие неприятности иили серьезная выволочки и им хотелось бы, чтобы эти последние минуты и часы, что они проведут в пути, никогда не заканчивались.

Обе в курсе всего происходящего, — для меня это стало очевидным, едва я взглянул на них, — им известно, что Аркадий Станиславович исчез, а внезапное освобождение «матушки» и появление ее в Имении могло означать для них ровно одно…

У меня зачесались ладошки, ибо загнанные в угол крысы, в лице этих двух женщин, способны на что угодно. И еще кое-что. Я изначально думал, что бывшая «мачеха» не была в курсе того, что устроил бывший же «папаша», но как сейчас выясняется — это не так. И если она знала обо всем с самого начала *по моему позвоночнику пробежал электрический разряд*, то все происходящее резко обретает новые краски, ибо, если бы дело касалось только лишь того, чтобы «утопить» моего нынешнего «папашу» — бывшая «мачеха» разбилась бы в лепешку, но не позволила своему мужу устроить подобную авантюру. По одной простой причине — «если что», то обязательно пострадают ее дети, ибо императорское «неудовольствие» — гарантировано закрывало какие-либо перспективы для этого Семейства, а стало быть, и для ее детей. И это еще в лучшем случае. А на это она, ради уничтожения братца своего супруга, не пошла бы ни за что. Ее дети для нее — превыше всего. А раз так, то и борьба за Наследие этой Семьи — всего лишь ширма для… Для чего?

— Женя! Тебя освободили?! Слава тебе Господи! — воскликнула, перекрестившись, «бабуля» так, будто бы и в самом деле была этому чрезвычайно рада, — Но, скажи на милость, зачем ты заставляешь бегать за собой старуху и почему не поставила нас в известность, во-первых, о том, что тебя отпустили, а во-вторых, что приедешь в Имение? И почему ты не зашла ко мне сразу, как приехала сюда?

— Мои извинения, Марья Александровна, — ответила «матушка», — но ситуация вынуждает меня сейчас пренебречь весьма многим и поторопиться, ибо на кону, как вам известно, стоит жизнь и репутация Игоря. И репутация Семьи. Я приехала за дочкой, и как только разрешится дело Игоря, мы незамедлительно приедем к вам, рассказать обо всем лично. Впрочем, вы же, наверное, и сами поедете в Петербург.

— Женя, Семья решила, что твоя дочь останется до весны здесь…, — начала было бывшая «мачеха»

— Матушка! — перебил я говорившую, вцепившись в руку «мамашки» и зарыдав, — пожалуйста, забери меня отсюда! Меня здесь заперли, никуда не пускают и издеваются…

— Да так ты смеешь вообще рот свой раскрывать! — зашипела на меня «бабка», — полночи шлялась незнамо где…

— Марья Александровна! — прервала ее «матушка», — Если моя дочь в чем-то провинилась, то, само собой, она будет наказана! Мной! Но жить при этом, до весны, по крайней мере, она будет вместе со своей матерью и отцом. Это не обсуждается, я в своем праве!

— Женя, пусть Кайа живет здесь, не нужно позорить девчонку сильнее, ведь твой муж — казнокрад… — начала было шипеть бывшая «мачеха», у которой от волнения, кажется, начали сдавать нервы

— Лидия, — «матушка» встала с кровати, и сделав несколько шагов в сторону бывшей «мачехи», зашептала той на ухо, достаточно громко для того, чтобы все присутствующие смогли услышать, — сестра моя, попридержи, пожалуйста, свой змеиный язычок, ибо пройдет совсем немного времени, и твое будущее будет зависеть от моего настроения, тебе же это известно, верно? Так что, не порти мне его, ладно? Кайа, ты собралась?

«Матушка» обернулась ко мне.

— Да, мам, секунду, — ответил я, убирая ВЭМ, оформленный на Ию, в рюкзачок

После дневного сна я был в поту, как это частенько у меня бывает, но, увы и ах, «матушка» не станет, судя по всему, ждать, пока я приму душ.

— Надеюсь, Государь разберется в этом деле и сына отпустят, восстановив его и наше доброе имя, — вздохнув, сказала «бабуля», — что-то мне нездоровится, пойду-ка я прилягу.

— До свидания, Марья Александровна, — попрощалась «матушка»

— До свидания, бабушка…и все прочие, — попрощался я

«Бабуля» с сопровождающими ее женщинами, направилась к выходу, взяв под руку бывшую «мачеху», стоявшую столбом посреди комнаты в оцепенении и глядевшую на «матушку», как кролик на удава, и потащив ее за собой.

— Я собралась! — сказал я, надевая рюкзачок, — Бобла, ты идешь?

Небольшая трехцветная кошка, до сего момента мирно лежавшая на комоде, на вязаной салфетке, и лениво наблюдавшая за межчеловеческими отношениями, с громким: «мряу!» спрыгнула на пол и подойдя ко мне, обвила мою ногу своим хвостом.

— Кайа, никаких животных дома!

— Ну, мам! Ну, пожалуйста!..

Было лишь чуть больше четырех часов после полудня, однако, на дворе стояла зима и уже довольно сильно стемнело. По территории Имения, до машин, мы шли молча, хрустя снегом.

В пассажирском отделении нашего минивэна мы с матушкой были вдвоем, не считая Боблы, даже ее Прислужница, вместе с прочими, ехала в соседнем авто, а это означало, что сейчас предстоит очень серьезный разговор. Матушка наверняка будет интересоваться моими приключениями в той их части, что происходили на «узле» и о которых я умолчал в разговоре с Николаем Семеновичем.

Я долгое время размышлял на тему того, что именно я скажу по поводу своего пребывания на «узле» и вообще, стоит ли говорить о том, что я там был? Лучше бы, конечно, чтобы меня и «узел» вообще ничто не связывало, но… В итоге пришел к выводу, что рассказать все-таки придется, ибо как ни крути, но меня видели и совершенно точно запомнили двое офицеров, встреченных мной, один из которых обрабатывал и перевязывал мне руку. Возможно, конечно, что оба они погибли при взрывах, но если нет, то совершенно очевидно, что дознаватели вытянули из них все что можно. А значит и про меня они тоже рассказали и если бы не отстреленный мизинец, то было бы возможным съехать на то, что они попросту обознались. Но, увы…

Таким образом лучше всего рассказать правду, слегка разбавив ее ложью. В конце-концов, даже при том, что «матушке» известно о кое-каких моих «талантах», то все равно, несмотря на мое присутствие на «узле»,