Графиня де Монсоро - Александр Дюма

— Тогда объясните мне, почему вы настаивали на том, чтобы остаться дома.

— Потому, что у меня были дела.

— Дома?

— Дома или в другом месте.

— Я полагаю, что, когда дворянин состоит на службе у принца, главными его делами являются дела этого принца.

— Так кто же обычно занимается вашими делами, ваше высочество, если не я?

— Я с этим не спорю, — ответил Франсуа, — обычно вы мне верны и преданы, скажу даже больше: я извиняю ваше дурное настроение.

— Вот как? Вы очень добры.

— Да, извиняю, потому что у вас есть некоторые основания сердиться на меня.

— Вы признаете это, ваше высочество?

— Да. Я обещал вам опалу для господина де Монсоро. Вы, кажется, его сильно недолюбливаете?

— Я? Совсем нет. Я нахожу, что у него отталкивающая физиономия, и хотел бы, чтобы он убрался подальше от двора и не мозолил мне глаза. Вам же, ваше высочество, вам, напротив, его физиономия по душе. О вкусах не спорят.

— Что ж, раз единственное оправдание тому, что вы дулись на меня, как избалованный, капризный ребенок, состоит в этом, я скажу вам: вы были неправы вдвойне, когда не пожелали идти со мной, а после моего ухода вышли и стали совершать никому не нужные подвиги.

— Я совершал никому не нужные подвиги, я?! Сию минуту вы обвиняли меня в том, что… Ваше высочество, будьте же последовательны. Какие это подвиги я совершил?

— Совершили, совершили. Я понимаю, что вы не любите господина д’Эпернона и господина де Шомберга. Я их тоже не люблю, и более того — не выношу, но нужно было ограничиться нелюбовью и дождаться удобного момента.

— Ого! — сказал Бюсси. — Что вы этим хотите сказать, ваше высочество!?

— Убейте их, черт побери! Убейте обоих, убейте всех четырех, я вам буду за это только признателен, но не злите их, особенно когда сами вы потом исчезаете, а они срывают свою злость на мне.

— Ну хорошо, что же я ему сделал, этому достойному гасконцу?

— Вы имеете в виду д’Эпернона, не так ли?

— Да.

— Ну так вот, по вашему наущению его побили камнями.

— По моему наущению?!

— И самым отменным образом, так что камзол его был превращен в лохмотья, плащ разодран на куски, и он возвратился в Лувр в одних штанах.

— Прекрасно, — сказал Бюсси, — с этим все. Перейдем к немцу. В чем я повинен перед господином де Шомбергом?

— Надеюсь, вы не станете отрицать, что приказали выкрасить его в индиго? Когда я его увидел через три часа после этого происшествия, он еще был лазоревого цвета. И, по-вашему, это удачная шутка? Полноте!

Тут принц невольно засмеялся, а Бюсси, вспомнив, какое лицо было у Шомберга в чане, тоже не смог удержаться от улыбки.

— Так, значит, полагают, что это я сыграл с ним шутку?

— Черт подери! Не я же, в самом деле?

— И вы еще можете в чем-то упрекать человека, которому приходят в голову такие замечательные идеи? Ну что я вам говорил, ваше высочество? Ведь это неблагодарность.

— Допустим. А теперь, послушай: если ты действительно вышел из дому ради этого, я тебя прощаю.

— Правда?

— Да, слово чести, но я еще не покончил с моими претензиями к тебе.

— Я слушаю.

— Поговорим немного обо мне.

— Будь по-вашему.

— Что ты сделал, чтобы помочь мне в беде?

— Вы прекрасно знаете, что я сделал, — сказал Бюсси.

— Нет, не знаю.

— Так вот, я отправился в Анжу.

— Иначе говоря, ты удрал.

— Да, потому что, спасаясь бегством, я спасал вас.

— Но разве ты не мог подыскать себе убежище где-нибудь в окрестностях Парижа, вместо того чтобы бежать в столь дальние края? Мне кажется, находись ты на Монмартре, мне от тебя было бы больше проку.

— Вот тут мы с вами и расходимся, ваше высочество; я предпочел приехать в Анжу.

— Согласись, что твоя прихоть — это весьма посредственный довод.

— Отнюдь, ибо моя прихоть была продиктована желанием завербовать вам сторонников.

— A-а! Это уже другое дело. Ну, поглядим, чего ты добился.

— Я смогу рассказать вам это завтра, ваше высочество, а сейчас наступило время, когда я должен вас покинуть.

— Покинуть — зачем?

— Чтобы повидаться и побеседовать с очень нужным человеком.

— О! Если так, тогда не возражаю. Иди, Бюсси, но будь осторожен.

— Осторожен? Разве мы здесь не самые сильные?

— Все равно не рискуй. Ты уже много успел?

— Я здесь всего два дня, что же вы хотите…

— Но ты скрываешься хотя бы?

— Еще бы! Черт подери! Поглядите на костюм, в котором я с вами разговариваю — разве обычно я ношу камзолы цвета корицы? И в эти чудовищные штаны я влез тоже ради вас.

— А где ты живешь?

— О! Вот тут-то вы и оцените мою преданность. Я живу… я живу возле крепостной стены, в жалкой лачуге с дверью на реку. Но вы, мой господин, как вы-то выбрались из Лувра? Почему я встретил вас на дороге на загнанном коне и в компании господина д’Обинье?

— Потому что у меня есть друзья, — сказал принц.

— Друзья у вас? — воскликнул Бюсси. — Полноте!

— Да, друзья, которых ты не знаешь.

— В добрый час! И кто же эти друзья?

— Король Наваррский и господин д’Обинье.

— Король Наваррский… А! Верно. Вы ведь вместе участвовали в заговоре.

— Я никогда не участвовал в заговорах, господин де Бюсси.

— Не участвовали! Порасспросите-ка Ла Моля и Коконнаса!

— Ла Моль, — сказал принц с мрачным видом, — совершал не то преступление, за которое, по мнению всех, его казнили.

— Хорошо! Оставим Ла Моля и вернемся к вам, тем более что нам с вами, ваше высочество, нелегко будет прийти к согласию по этому пункту. Как, черт возьми, вы выбрались из Лувра?

— Через окно.

— А, действительно. А через какое?

— Через окно моей спальни.

— Значит, вы знали о веревочной лестнице?

— Какой веревочной лестнице?

— Той, которая в шкафу.

— О! Выходит, и ты о ней знал? — сказал принц, побледнев.

— Проклятье! — ответил Бюсси. Вашему высочеству известно, что порой мне выпадало счастье входить в ту комнату.

— Во времена моей сестры Марго, не правда ли? И ты входил через окно?

— Черт побери! Вы же вышли через него! Меня удивляет только одно: как вы разыскали лестницу.

— Я ее не искал.

— А кто же тогда?

— Никто. Мне указали, где она.

— Кто указал?

— Король Наваррский.

— Ах, так король Наваррский знает о лестнице! Вот уж никогда бы не поверил. Но, как бы то ни было, вы здесь, ваше высочество, живой и невредимый. Мы с вами запалим Анже, а вместе запылают и Ангумуа и Беарн: это будет премилый пожарчик.