Повелитель теней. Том 3 - Лариса Куницына

в вашу преданность без всяких присяг. Вы её уже не раз доказали. Едем. Нас ждёт скорбный путь. Мы возвращаемся, проиграв две войны и потеряв короля.

— Но сохранив войско и честь. К тому же мы возвращаемся с новым королём, и я уверен, что вас, ваше величество, будут встречать цветами и песнями.

Марк приподнялся на койке и смотрел на открывающуюся дверь. Ему казалось, что ничто не может удивить его, но всё же удивился, когда в его камеру вошёл не тюремщик и даже не Деллан, а капитан дворцовой стражи золотоволосый Линдар. Когда-то они были приятелями, и Марк менее всего ожидал увидеть его в столь мрачной обстановке. Впрочем, следом появились и тюремщики. Один внёс помятый латунный таз, в котором стоял глиняный кувшин, а другой — кружку и миску с похлёбкой.

— Мне приказано доставить вас к великому альдору в лагерь за стенами луара, — холодно сверкнув синими глазами, объявил Линдар. — У вас есть время умыться и поесть, но поторопитесь. Я буду ждать вас возле ворот.

— Альдор послал за мной? — озадаченно спросил Марк, наблюдая за тюремщиками, которые поставили то, что принесли, на край койки. — Я полагал, что утром меня ждёт встреча с палачами.

— Это было бы справедливо после того, что вы сделали, — заметил капитан, а потом обернулся к тюремщикам. — Снимите с него ножные кандалы. На руках — оставьте.

Те с готовностью кивнули и зазвенели ключами, чтоб открыть замки на браслетах, а Линдар с гордым видом удалился. Пока надзиратели возились с оковами, а потом Марк смывал с рук и лица засохший слой крови и грязи, он размышлял, что бы это значило. Не собирается ли альдор казнить его публично на глазах своих и чужих воинов, чтоб поднять боевой дух одних и деморализовать других. Однако это было, скорее, в духе Ричарда, и уж в любом случае не вписывалось в правила ведения войны, которых старались придерживаться как в Сен-Марко, так и в луаре.

Наскоро перекусив и запив крепким элем наваристую похлёбку, сваренную явно не на тюремной кухне, он решил, что не имеет смысла гадать о том, что происходит, и, поднявшись, вышел вслед за своими провожатыми. Тюремщики провели его по длинным коридорам подвалов и, когда поднялись наверх, оказалось, что он находится в центральной части дворца альдора. Пройдя мимо сурово поглядывавших на него караульных, он спустился во двор, где его уже ждал Линдар со своими рыцарями. Ему тоже подвели коня и он сел в седло, удивляясь тому, что ему позволяют проехать по улицам города с достоинством, вместо того, чтоб протащить по мостовой за лошадиным хвостом.

Линдар держался холодно и отчуждённо, однако, стоило ему выехать за стены замка, на лице его появилась улыбка, и он принялся махать окружившим его горожанам, а Марку оставалось только с недоумением смотреть по сторонам. Улицы луара, все семь колец были заполнены толпами ликующего народа. Горожане, купцы и ремесленники, крестьяне из окрестных сёл, нашедшие здесь временное пристанище, и солдаты, прибывшие на подмогу из соседних городов, обнимались и горланили песни. На площадях вокруг выставленных на улицу бочек собирались толпы, всем желающим наливали эль и вино. Девицы разбрасывали цветы, и благоухающий дождь обрушился на Марка и его эскорт. Никто в порыве радости не заметил цепей на его руках. Все были слишком счастливы, чтоб обращать внимание на такие мелочи, зато сам вид бравых мужчин в военной одежде, восседающих на высоких лошадях с чеканной сбруей, вызывал у окружающих воодушевление.

— Ради всех богов, Линдар, — взмолился совершенно сбитый с толку Марк, — объясните мне, что происходит?

— Мы выиграли войну, барон де Сегюр, — гордо подбоченившись, сообщил капитан.

— И как вам это удалось? — растеряно спросил Марк.

— Ваш король вызвал на поединок альдора, но вызов принял энфер. Вы же знаете его коронный удар в шею!

— Ричард мёртв? — поражённо воскликнул барон.

— Никто не подсказал ему, что щит нужно держать выше, — рассмеялся Линдар, но потом вдруг подумал, что его шутка неуместна. — Он был великим королём, и пал в честном бою за Сен-Марко. Его сын признал поражение и просит мира.

Марк молчал, глядя по сторонам. Шум на улицах слился для него в глухой гул, лица вокруг расплывались, сливаясь в бледный голубой туман. Ему вдруг подумалось, что он всё ещё спит, и его воображение лишь развивает то, что говорил ему недавно во сне король Арман.

— Вы бледны, барон, — в голосе Линдара, наконец, прозвучало что-то похожее на сострадание. — Я понимаю, что для вас это известие — тяжёлый удар.

— Смерть короля — это большое горе, — произнёс Марк и сам не узнал свой хриплый голос.

Он ничего больше не стал говорить. Опустив голову, он снова вспоминал свой сон и слова Армана о том, что утром всё будет иначе. Так оно и вышло, но как? Мысли в смятении метались в его голове, и он никак не мог поверить, что то, к чему он в тайне так стремился, случилось само собой. И вот Ричард мёртв, Арман отмщён, а корона досталась Жоану.

Он очнулся от своих мыслей, когда тень последних городских ворот осталась позади, и на него обрушился ясный свет наступившего дня. Подняв голову, он смотрел на зелёную равнину под стенами луара и всё ещё стоявшие друг против друга армии, но что-то уже изменилось. Не чувствовалось напряжения, которое витает в воздухе перед боем. А потом он разглядел опущенные знамёна над войском Сен-Марко и чёрное полотнище на древке королевского штандарта.

По ту сторону луга было тихо, но войско луара ликовало, не скрывая своей радости. Его провезли мимо стоявших в ряд лучников, мимо рыцарей, сидевших на траве в стороне от своих свободно пасущихся коней. На него поглядывали без приязни, но и особой ненависти в их взглядах он не заметил.

Потом ему велели спешиться и вывели на широкую площадку, где под парчовым навесом в окружении своей свиты и старших сыновей сидел в походном кресле альдор. На его лице светилась благодушная улыбка,однако, увидев пленника, он нахмурился. Марк, оказавшись перед его лицом, не дожидаясь приказов и толчков, сам опустился на колени и склонил голову.

— Барон де Сегюр, — услышал он голос Ликара, — вы обвиняетесь в том, что при поступлении на службу к альдору дали ложную клятву верности, занимались шпионажем в пользу Сен-Марко и совершили