Оружие победы - Василий Грабин

Я неоднократно упоминал о нашей озабоченности расчетами военных в отношении обеспеченности армии орудиями калибра 76 миллиметров, в том числе и дивизионными пушками. Мы безуспешно настаивали на продолжении производства Ф-22 УСВ. Стремясь, в меру наших возможностей, предупредить ошибку, мы создали и подготовили к запуску в массовое производство 76-миллиметровую дивизионную пушку ЗИС-3.

Думается, нет нужды подкреплять другими примерами позицию нашего КБ в этом вопросе.

На наш взгляд, создание новой пушки для тяжелого танка никоим образом не должно было отражаться на производстве полевых орудий среднего калибра.

Но так считали мы. Взгляд на проблему с точки зрения наркома вооружения был, очевидно, иным. Не берусь судить, насколько бесспорна и неотвратима была альтернатива: или мощные 107-миллиметровые орудия, или артиллерия среднего калибра. «Стопроцентничанье» никогда ни к чему хорошему не приводило. Однако, какими бы сложными ни были обстоятельства, я не могу согласиться с оценкой, которую дает Ванников решению перевооружить тяжелый танк 107-миллиметровым мощным орудием, нельзя в пылу полемики выплескивать вместе с водой и ребенка.

В начале войны фашистская Германия выставила на поля сражений танковую технику, действительно разношерстную и не высшего класса. С ней успешно боролись не только пушки «тридцатьчетверок» и 76-миллиметровые орудия Ф-32 танков КВ-1, но и «сорокапятки». Были, вероятно, основания говорить, что и для мощной противотанковой ЗИС-2 не находится «достойной цели» в танковом арсенале противника. Но означало ли это, что данные нашей разведки, так встревожившие маршала Кулика, оказались несостоятельны?

В 1957 году в Париже вышла книга «Говорит шеф нацистской разведки» небезызвестного военного преступника Вальтера Шелленберга, приговоренного после войны американским военным трибуналом к шести годам тюремного заключения. Он пишет:

«В марте 1941 года Гитлер приказал организовать для советской военной миссии посещение наших танковых заводов и полигонов, где испытывались новейшие модели танков, не скрывая при этом никаких секретных данных. (Мы, конечно, не выполнили этих распоряжений фюрера, и наши последние модели не были показаны.) Реакция русских во время этого посещения и заданные ими вопросы дали мне основание заключить, что, несомненно, они имеют у себя более совершенные, чем наши, образцы танков. Впоследствии появление летом 1941 года на русском фронте танков Т-34 подтвердило этот мой вывод»[10].

Пристальнейший интерес фашистских военных специалистов к советскому танкостроению и забота о совершенствовании собственных танков — ни для кого из нас это не было секретом уже в 1940 году. Недаром же после окончания советско-финской войны Борис Львович подписал протокол, предусматривающий создание нашим КБ целого ряда новых артиллерийских систем, в том числе и предназначенных для борьбы с толстобронными танками. И не только подписал, но много помогал нам в осуществлении наших планов.

В ту пору мы ничего не знали о том, строит ли Германия новые танки, более совершенные, чем наши КВ. Но и без того было ясно, что фашистская Германия, стратеги которой вынашивали планы блицкрига, не может не отреагировать на успешные действия наших тяжелых танков в зимней кампании 1939/40 года. Критикуя позицию инспектора артиллерии Воронова, выступавшего против создания мощной противотанковой пушки ЗИС-2, Ванников в свое время подчеркнул, что для развитой военной промышленности Германии создание новых танков с мощной бронезащитой не составит непреодолимых трудностей.

Но вот прошел всего год, и нарком вооружения вместо срочного оснащения тяжелого танка специальным мощным орудием предлагает либо использовать для КВ качающуюся часть зенитной пушки (вполне, как инженер, понимая, что это приведет к ухудшению конструкции танковой башни); либо постепенно наращивать калибр танкового вооружения. Последнее вполне логично и правомерно как программа научно-исследовательских работ в спокойное мирное время, но не в марте-апреле 1941 года.

Таким образом, Борис Львович с его отношением к новой 107-миллиметровой танковой пушке фактически оказался среди тех, кто недооценивал значения огневой мощи артиллерии.

Какой должна быть пушка — легкой и короткой или прежде всего мощной? Что есть танк — «повозка для пушки» или «механизированная кавалерия»?

Окончательное разрешение этих вопросов принес горький опыт войны. Ранней весной 1943 года Сталин собрал совещание, посвященное появлению у немцев «тигров», «пантер» и самоходных орудий типа «фердинанд». Кроме членов Государственного Комитета Обороны на совещании присутствовали нарком оборонной промышленности Д.Ф.Устинов и его заместители, руководители ГАУ, Ванников (он стал к тому времени наркомом боеприпасов), военные специалисты и работники оборонной промышленности, в их числе и я.

Сообщение делал Воронов. Появление на Тихвинском фронте фашистского танкового «зверинца» он назвал внезапным, новые немецкие танки произвели на него, по собственному его признанию, — потрясающее впечатление.

— У нас нет артиллерии, способной успешно бороться с этими танками, таковы были его заключительные слова.

Гнетущая тишина воцарилась после сообщения Воронова. Молчал Ванников, молчали создатели КВ.

Но Воронов был не прав, страна оказалась вовсе не безоружной против фашистских бронированных хищников. Создали, в частности, уже ЗИС-2, незавершенные производством стволы и техническая документация которой ждали своего часа. Был опыт — тот самый «рациональный подход работников промышленности и военных специалистов», который (здесь Ванников совершенно прав) и «обеспечил возможность подачи в очень короткие сроки пушек на танковые заводы» и благодаря которому «в 1943 году фронт стал получать в требуемых количествах танки и самоходные установки с мощной артиллерией…»

Драгоценный опыт этот добывался годами напряженной работы по совершенствованию артиллерийских систем, в ряду которых мощная 107-миллиметровая танковая пушка (ей был присвоен заводской индекс ЗИС-6) занимает особое место.

22. Новые времена — новые ритмы

— Новый опыт в действии.

— 45 дней: экзамен для всего завода.

— Не поверим не сделаем.

— Испытания не закончены — пушка уже в производстве.

— «Ошибочное» выступление перед избирателями.

— Бессонная ночь в поезде.

— Пушка готова танка нет.

— В те дни, когда воевали музейные пушки…

1