Властелин колец - Джон Толкин

– Меч был в сундуке у Червослова, — сказал воин, — он не хотел отдавать нам ключи. Там нашлось много других вещей, которые считались потерянными.

– Лжешь! — прохрипел Грима. — Твой господин сам отдал мне меч на хранение.

– Теперь он требует его обратно, — властно произнес Теоден. — Или тебе это не по нраву?

– Конечно нет, повелитель, — отвечал тот, — я ведь забочусь о вас и вашем благе по мере сил. Не утомляйтесь, прошу вас, и берегите себя. Пусть кто–нибудь еще займется этими докучливыми гостями. Стол накрыт. Прикажете подавать кушанье?

– Да, подавай, — ответил король. — Я приглашаю гостей отобедать со мной. Сегодня мы выступаем. Пошли герольдов — пусть все способные сражаться: люди и кони соберутся у ворот к двум часам пополудни, чтобы выступить сегодня же.

– Ох! — вскричал Грима. — Вот чего я боялся! Этот старец околдовал вас! И вы никого не оставляете охранять Золотые Палаты и их сокровища? Никого, чтобы охранять вас?

– Если это колдовство, — возразил Теоден, — то оно мне больше по нраву, чем твои нашептывания. Еще немного, и я бы встал на четвереньки, как животное. Нет, я не оставлю здесь никого, даже рачительного Гриму. Он тоже идет с войском. Ступай! У тебя есть еще время почистить свой меч от ржавчины.

Грима упал перед ним на колени.

– Сжальтесь, повелитель! — простонал он. — Не отсылайте от себя верного Гриму! Пожалейте того, кто так долго служил вам.

– Могу и пожалеть, — ответил Теоден, — ты останешься со мной. Я сам поведу войско, а ты будешь сопровождать меня и тем докажешь свою верность.

Червослов встал, озираясь, как затравленный зверь.

– Так я и знал, — сказал он. — Если бы они любили вас, то пожалели бы вашу старость. Выслушайте хотя бы мой совет: оставьте в Эдорасе того, кто знает и чтит вашу волю. Назначьте наместником того, кому вы доверяете. Верный Грима сохранит все в целости до вашего возвращения.

Йомер рассмеялся.

– На меньшее ты не согласен, доблестный Грима? Например, нести в горы мешок с провизией, если кто–нибудь доверит его тебе?

– Нет, Йомер, ты еще не понимаешь, что задумал наш благородный Грима, — вмешался Гэндальф, обратив на Червослова пронизывающий взгляд. — Он хитер и дерзок. Даже сейчас он играет с огнём и надеется выиграть. На колени, змей! — прогремел он вдруг. — Признавайся, давно ли Саруман купил тебя и за сколько? И не обещал ли он тебе, что, когда все воины погибнут, сокровища Эдораса достанутся тебе, включая женщину, которой ты домогаешься? Ты ведь давно ее преследуешь!

Йомер схватился за меч.

– Я знал это и раньше! — воскликнул он. — Поэтому и хотел тогда убить негодяя на глазах у правителя… — Он шагнул вперед, но Гэндальф удержал его.

– Подожди, Йовин больше ничто не угрожает. Ты, Червослов, хорошо служил своему настоящему господину и заслужил награду. Но Саруман любит забывать о своих договорах. Советую тебе поскорее вернуться к нему и напомнить условия, а то он забудет и о твоей верной службе.

– Ты лжёшь! — став совершенно серым, прошипел Грима.

– Слишком легко и часто ты бросаешься этим обвинением, — спокойно ответил Гэндальф. Я никогда не лгу. Ты пригрел змею, Теоден. Брать его с собой — небезопасно, оставлять здесь — тем более. По справедливости его следовало бы убить. Но когда–то он был человеком и, как мог, служил тебе. Дай ему коня, пусть едет, куда хочет, а ты посмотришь, что он выберет.

– Слышишь, Червослов? — сказал Теоден. — выбор за тобой. Либо докажи в бою свою преданность мне, либо убирайся на все четыре стороны, но тогда уж не рассчитывай больше на моё снисхождение.

Грима с трудом встал на ноги. Во всем его облике была такая злоба, что стоявшие рядом с ним воины невольно отпрянули. Оскалив зубы, он зашипел, как змея, плюнул на ступени и, метнувшись в сторону, сбежал по ступенькам. Теоден приказал проследить, чтобы ему не чинили препятствий и дали коня.

– Если какой–нибудь конь согласится нести его, — добавил Йомер.

– Я приглашаю вас к столу, — обратился Теоден к гостям. — Вам надо передохнуть и поесть, пока позволяет время.

Они вернулись в королевские палаты. Внизу, в городе, уже кричали герольды и трубили трубы. Король решил выступить, как только будет готова дружина и подойдёт ополчение из окрестностей.

За столом Теоден беседовал с Гэндальфом, остальные ели, почтительно прислушиваясь.

– Кому ведомо, как далеко простирается измена Сарумана? — говорил маг. — Были времена, когда он по праву считался истинным другом Рохана. Но даже когда они прошли, вы все еще были нужны ему. Но и после, когда он думал уже только о погибели Рохана, ты продолжал видеть дружелюбную маску. В те годы Гриме жилось легко, и все твои планы немедленно становились известны в Изенгарде. Земли ваши были открыты, и чужеземцы свободно бродили по ним. А нашептывания Гримы постепенно отравляли твои думы, выстуживали сердце, и в конце концов он настолько завладел твоей волей, что твоим приближенным, с болью смотревшим на все это, до тебя было уже не докричаться.

Когда я вернулся и предупредил тебя, маски были сорваны. Началась отчаянная игра. Теперь Грима пытался не дать тебе собрать силы. Он искусен — умеет играть на людской осторожности, на страхах. Помнишь, как он убедил всех не отправлять отряды на север, раз основная опасность исходит с запада? Ведь это он вынудил тебя запретить Йомеру преследовать изенгардских орков. Если бы Йомер послушался, сейчас орки уже доставили бы в Изенгард драгоценную добычу. Правда, не совсем ту, которую жаждал заполучить Саруман, но все же двое из моего отряда, знающие о тайной нашей надежде — о ней я даже тебе пока не могу сказать открыто, — это немало. Подумай, что мог бы выпытать у них Саруман!

– Я многим обязан Йомеру, — сказал король. — Я забыл, что верному сердцу далеко не всегда сопутствует учтивая речь.

– Лучше сказать, — усмехнулся Гэндальф, — что кривому глазу и правда кажется кривдой.

– Да, ты прав, — согласился Теоден. — И тебе я обязан больше других. Ты снова приходишь вовремя. Выбери же дар, какой пожелаешь, а мне теперь дорог только мой меч!

– Вовремя или нет — это мы еще увидим, — отвечал Гэндальф, — а от дара я не откажусь. Сейчас нужнее всего быстрота и верность. Подари мне Сполоха! Мы друзья с ним. Серебристым лучом в любой ночи он пойдет со мной сквозь все опасности, но я не могу рисковать тем, что мне не принадлежит.

– Достойный выбор, — одобрил Теоден, — и дар королевский. В этом прекрасном животном словно возродились могучие кони былых времен. А остальным гостям я предложу выбрать себе что–нибудь из моей оружейной. Там есть шлемы и кольчуги прекрасной гондорской работы. Пусть они послужат вам добром.