Полное собрание сочинений и писем в двадцати томах. Том I. - Иван Гончаров

Написанные главы «Стариков» Гончаров, видимо, сжег, подобно тому как предал огню свои сочинения Александр Адуев, в том числе и особенно дорогую ему повесть, написанную в духе реально-сатирических

624

произведений так называемой «натуральной школы» (этот мотив романа несомненно имеет автобиографический подтекст).1

«Неуместная скромность» – это еще очень мягкое, деликатное в устах Солоницына определение чрезвычайной мнительности Гончарова, которая не исчезла с годами, даже после шумного успеха «Обыкновенной истории» и «Обломова». С этим свойством характера писателя теснейшим образом связана и острая, постоянная потребность в критических суждениях слушателей и читателей, становившихся «невольными» участниками творческого процесса. Чрезвычайно важно признание писателя в «Необыкновенной истории»: «Садясь за перо, я уже начинал терзаться сомнениями. Даже напечатанное я не дозволял, когда ко мне обращались, переводить на иностранные языки: “нехорошо, слабо, думалось мне: зачем соваться туда?” Поэтому я спрашивал мнения того, другого, зорко наблюдал, какое производит мой рассказ или чтение впечатление на того или другого – и этим часто надоедал не только другим, но и самому себе».

Одним из преданных друзей и конфидентов Гончарова в молодости и был Солоницын, переписка с которым способствовала оформлению самостоятельной эстетической «теории» будущего романиста, утверждению его взгляда на главенствующее место романа в современной литературе. «Европейские литературы, – писал Гончаров в статье «Намерения, задачи и идеи романа “Обрыв”», – вышли из детства – и теперь ни на кого не подействует не только какая-нибудь идиллия, сонет, гимн, картинка или лирическое излияние чувства в стихах, но даже и басни мало, чтобы дать урок читателю. Это всё уходит в роман, в рамки которого укладываются большие эпизоды жизни, иногда целая жизнь, в которой, как в большой картине, всякий читатель найдет что-нибудь близкое и знакомое ему. Поэтому роман и стал почти единственной формой беллетристики, куда не только укладываются произведения творческого искусства, как, например, Вальтера Скотта, Диккенса, Теккерея, Пушкина и Гоголя,2 но и не художники избирают эту форму, доступную массе публики, чтоб провести удобнее в большинство читателей разные вопросы дня или свои любимые задачи…» (себя в этой же статье в отличие от перечисленных «первоклассных писателей» Гончаров относил скромно к «фаланге писателей 2-го и 3-го разрядов», но все-таки художников, а не сочинителей памфлетов и фельетонов, облеченных в романическую форму).

После «бесчеловечного поступка» со «Стариками» Гончаров почти сразу приступает к работе над новым произведением, романом «Обыкновенная история», который уже не сможет оценить скончавшийся в 1844 г. Солоницын. Можно предположить, что какие-то мотивы, эпизоды, персонажи отвергнутого Гончаровым романа в преображенном виде пошли в «Обыкновенную историю». И бесспорно, письма Солоницына сыграли существенную роль, укрепив Гончарова в стремлении непременно

625

романом начать свою «открытую» литературную деятельность. Роман «Обыкновенная история», первое напечатанное под своим именем произведение писателя, занял почетное место в ряду великих русских романов XIX в. С ним в той или иной степени связаны все другие литературные опыты Гончарова 1830-1840-х гг. – стихотворения, повести, очерки, фельетоны, юмористические этюды и наброски, переводы. Без этих проб и начинаний не было бы и «Обыкновенной истории». Считая себя романистом по преимуществу, Гончаров и позднее постоянно обращался к фельетонно-очерковым, полубеллетристическим и публицистическим жанрам, многие из своих летучих заметок и этюдов публикуя анонимно.

626

К стр. 610:

1 О служебной карьере Гончарова см. подробнее: Муратов А. Б. И. А. Гончаров в Министерстве финансов // Гончаров. Новые материалы. С. 37-57; Лобкарева А. В. Новые материалы о службе И. А. Гончарова в Департаменте внешней торговли // Гончаров. Материалы. С. 291-296.

2 См.: РХЛ. 1859. № 14. 10 мая. С. 37-38. Со времени публикации А. Мазоном автографа (PC. 1911. № 10. С. 34-41) именно этот текст воспроизводился в собраниях сочинений Гончарова (1952; 1952-1955; 1977).

К стр. 611:

1 РНБ, ф. 209, № 4, л. 23 об.; в печатный текст не вошло.

2 См.: Шпицер С. Забытый классик: Материалы для биографии И. А. Гончарова // ИВ. 1911. № 11. С. 684; см. также: Летопись. С. 21.

1 См.: Гончаров в воспоминаниях. С. 32 (сведениям Потанина, как известно, не всегда можно доверять: его воспоминания изобилуют фактическими ошибками – см.: Там же. С. 263).

К стр. 612:

2 См.: Mazon. P. 51-56; Ляцкий. С. 109-114; Ляцкий. Роман и жизнь. С. 111-117; Пиксанов. Белинский в борьбе за Гончарова. С. 58-66; Цейтлин. С. 28-30; Рыбасов. С. 28-48; Евстратов; Демиховская; Деркач; Сомов В. П.: 1) Анонимная повесть «Красный человек» в рукописном журнале Майковых // Гончаров. Новые материалы. С. 99-108; 2) «Редакция „Подснежника” имеет честь предложить…»: (О неизвестной пародии И. А. Гончарова) // РЛ. 1970. № 3. С. 92-99; Гродецкая А. Г. Литературное окружение молодого Гончарова: (по материалам архива Пушкинского Дома) // Гончаров. Материалы. С. 55-66.

3 Впрочем, Гончаров еще по Москве знал Юнию Дмитриевну Гусятникову (в замужестве Ефремову), племянницу Евг. П. Майковой, 1833 г. Гончаров датировал (см. его письмо к Евг. П. и Н. А. Майковым от 20 ноября 1852 г.) начало своего длительного и безответного увлечении «Юнинькой», впоследствии не раз шутливо обыгранного как в письмах, так и в прозе (см. комментарий к «Лихой болести», с. 633).

К стр. 613:

1 Общая оценка литературного дома Майковых как «барски-эстетского салона» (см.: Цейтлин. С. 30), противоречащая большинству мемуарных свидетельств (И. И. Панаева, Д. В. Григоровича, А. В. Старчевского, С. Д. Яновского, Е. А. Штакеншнейдер и др.; см. также ниже, с.821-822),отчасти уже пересмотрена в работах Н. К. Пиксанова, Н. Г. Евстратова, О. А. Демиховской, С. С. Деркача, справедливо писавших о неоднородном составе майковского кружка, о несомненном влиянии на умонастроения его участников таких крупных ученых и государственных деятелей, как А. П. Заблоцкий-Десятовский, о роли в кружке университетских сокурсников Аполлона и Валериана Майковых и своеобразии рано сформировавшихся научных интересов и общественно-политических взглядов последнего.

2 Все три выпуска рукописного журнала, сохранившиеся в семейном архиве Майковых – за 1835, 1836 и 1838 гг., – имеют только архивную датировку (подтверждаемую немногочисленными датами, проставленными под редакционными и стихотворными текстами). В основном же и проза, и стихи в «Подснежнике»не датированы и, по всему судя, писались непосредственно в год «издания» журнала. С датировкой выпусков «Подснежника» связан ряд укоренившихся в исследовательской литературе фактических ошибок и – как результат – необоснованных толкований. Так, первый выпуск журнала был ошибочно датирован 1836 г. в работах: [Семевский М. И.] Аполлон Николаевич Майков в 1836-1839: Рукописный альманах 1839 года // PC. 1888. № 5. С. 531; Златковский М. Л. Аполлон Николаевич Майков: 1821-1897: Биогр. очерк. 2-е изд., значит. доп. СПб., 1898. С. 16; Языков Д. Д. Жизнь и труды А. Н. Майкова: Материалы для истории его литературной деятельности. М., 1898. С. 9 и др. А. П. Рыбасов, опубликовавший впервые в 1938 г. четыре стихотворения Гончарова («Отрывок. Из письма к другу», «Тоска и радость», «Романс», «Утраченный покой»), датировал их 1835-1836 гг., отнеся к 1836 г. № 3 и 4 «Подснежника» за 1835 г., в которых и были помещены последние три из перечисленных стихотворений (ошибочно датированы и в его монографии: Рыбасов. С. 36, а также в изд.: Летопись. С. 20-21; Демиховская. С. 65; Деркач. С. 18, хотя ранее датировка корректировалась – см.: Цейтлин. С. 33, 450). Только с учетом времени создания стихотворений (год для начинающего автора – немалый срок при стремительно сменявших друг друга в середине 1830-х гг. литературных авторитетах) решается проблема зависимости ранних поэтических опытов Гончарова от творчества его современников, будь то Пушкин, Лермонтов или Бенедиктов (подробнее см. ниже, с. 626-627).

К стр. 614:

1 Единственный автограф (скорописью) – написанная гекзаметром подробная издательская «исповедь» Солоницына, грустная хроника его одиноких многодневных трудов, замыкающая альманах «Лунные ночи» («Эпилог»).

К стр. 615:

1 Можно предположить, что «Тетрадь XII» условно объединяла четыре выпуска журнала (как и предыдущие тома): только таким образом решается вопрос об общем числе изданных рукописных «тетрадей» (в сумме их получается 12) и о полной или неполной их сохранности в семейном архиве Майковых.

2 Сведения о нем сообщены Н. В. Гавриловой. Стихотворения Карелина в печати появлялись дважды – в сб. «Венера» (М., 1831. Ч. 2) и «Литературных прибавлениях к „Русскому инвалиду”» (1839. Ч. 2). В существующих исследованиях поэт Карелин был ошибочно отождествлен с известным путешественником и естествоиспытателем Г. С. Карелиным (см.: Деркач. С. 24; Краснощекова Е. А.: 1) Примечания // 1977. Т. I. С. 517; 2) «Фрегат „Паллада”»: «Путешествие» как жанр (Н. М. Карамзин и И. А. Гончаров) // РЛ. 1992. № 4. С. 13 и др.).