Остросюжетный детектив. Выпуск 1 - Джеймс Хэдли Чейз

инициатива? – спросил он, предлагая мне сигареты. – Ведь девушка исчезла четырнадцать месяцев назад!

– Нам это известно, – ответил я, закуривая. – Но иногда стоит покопаться и в старых делах. В них натыкаешься на такое, о чем не можешь и мечтать, идя по свежему следу. Предположим, что девушка столкнулась с нечестной игрой. Парень, который замешан в этом, ушел в тень, лег на дно. Проходит определенное время, он теряет осторожность. Он уверен в полной своей безопасности. И вдруг ему, как снег на голову, сваливается новое расследование. Есть шанс, что, потеряв самообладание, он начнет делать ошибочные шаги и тем самым выдаст себя. Подобное случалось не раз.

– Теперь понимаю… Чем я могу вам помочь?

– Интересно знать ваше мнение, как девушка, столь откровенно одетая, могла исчезнуть отсюда незамеченной?

– Я долго ломал над этим голову, но так и не пришел к определенному выводу, – пожал плечами директор. – Оба черных хода охранялись, а пройти через ресторан и не привлечь к себе внимания ей удалось бы разве что только в шапке-невидимке.

– А кто охранял входные двери?

– У служебного входа был Джо Фармер, у подвального – Пит Шульц. Оба они дали показания, что не видели девушки.

– Вам не приходило в голову, что один из них мог солгать? Если это так, то во всей истории с таинственным исчезновением нет никакой мистики. Неужели полиция не допускала подобной версии?

– Разумеется, допускала. Полицейские долго трясли каждого из вахтеров, но так ничего путного и не добились. Оба уперлись в одно: поста не покидали и девушки не видели.

– Есть ли факты, говорящие против свидетелей?

– Шульц – вообще вне подозрений. К тому же он наблюдал за разгрузкой ящиков с пивом. Полицейские допросили водителя грузовика. Он подтвердил, что во время исчезновения девушки Шульц находился у дверей.

– Таким образом, остается Фармер. У него имеется алиби?

– Нет. Я часто удивлялся этому парню. Меры к выпивке он не знал. Он имел привычку заглядывать в бар к Майку – это через дорогу. Незадолго до того, как произошла история с Бенсон, я его поймал там с поличным и предупредил, что если подобное повторится, то его уволят.

– В вашем заявлении в полицию об этом нет ни слова, – заметил я.

– Верно, – улыбнулся Вейман, – просто мне не хотелось причинять парню неприятности. Прежде чем звонить в полицию, я вызвал его к себе, и он клятвенно заверял меня, что в этот раз через дорогу не бегал.

– Так ведь однажды парня застукали, и он знал, что если подобное повторится, то его рассчитают. Какова же в таком случае достоверность его клятвенных заверений?

– Прежде чем говорить с ним, я побывал в заведении у Майка. Бармен сказал, что Фармер в тот день в баре не показывался. Я уверен, что Джо мне не лгал.

– Мне кажется, что-то уже проясняется. Девушка могла выйти через эту дверь.

– Но она все равно не смогла бы уйти далеко незамеченной.

– Почему же? Если Фэй Бенсон ожидала машина, она могла спокойно уехать, не привлекая внимания прохожих. Мне бы хотелось поговорить с Фармером.

– Видите ли, он умер…

– Умер? – Я растерянно уставился на Веймана. – Но когда?

– Через два дня после исчезновения девушки. Его сбила промчавшаяся машина. Шофера так и не нашли.

– Так-так, – протянул я разочарованно, – мне уж было подумалось, что кончик найден. А посыльный, надеюсь, еще служит у вас?

– Спенсер? Да, он по-прежнему здесь. Хотите с ним поговорить?

– Ведь он последним видел девушку, не так ли?

– Да. Побудьте, пожалуйста, тут, мистер Слейден. У меня неотложные дела, а мальчишку я сейчас пришлю.

С этими словами он поднялся.

– Последний вопрос: что вы думали о Фэй Бенсон? Может, у нее был неуживчивый характер, с которым легко попасть в беду?

Он отрицательно покачал головой:

– Я не склонен так считать. Бенсон была обаятельна, и ее выступления пользовались успехом. Совсем не похожа на местных девиц… Она была замкнута, но о недружелюбии и речи быть не могло… Она умела себя держать… Нет, у нее вовсе не было дурного характера, – заключил Вейман.

– Упоминала ли она о своих знакомых? Говорила ли, откуда появилась в Уэлдене?

– О себе она предпочитала молчать. Выступления ее мне нравились. Должно быть, на эстраде она была не первый год, у нее был большой опыт. Это ведь всегда заметно: есть опыт у актрисы или нет.

– Мне кажется, что она от кого-то скрывалась, – предположил я. – Ни друзей, ни переписки, замкнутость и нежелание упоминать о своем прошлом. Все сходится к одному… Что ж, не смею вас больше задерживать. Расспрошу посыльного.

Когда вошел Спенсер, я предложил ему кресло. Это был худощавый, высокий юноша лет двадцати. Он уставился на меня, хлопая глазами; его взгляд выражал одновременно робость и восхищение.

– Извините, вы тот самый Чет Слейден, который пишет в «Крайм фэктс»?

– Ты угадал, парень. А что, приходилось просматривать мою чепуху?

– Приходилось – не то слово, черт меня побери! Я уже который год просто зачитываюсь вашими рассказами.

– Я и сам читаю их уже много лет, так что мы два сапога – пара, – ухмыльнулся я. – Сейчас вот пришлось взяться за дело Фэй Бенсон, и я надеюсь, что ты кое в чем поможешь мне разобраться. Как ты с ней ладил?

– У нас были замечательные отношения. Фэй была милашкой, мистер Слейден, она не причиняла мне ни малейшего беспокойства.

– Когда ты заходил к ней в комнату во второй раз, все ли там было в порядке? Не заметил ли ты следов борьбы?

– Все было так же, как и в первый раз, не хватало только Фэй.

– А ты уверен, что именно она находилась в комнате в первый раз?

– Несомненно. Постучав, я услышал, как она сказала: «Войдите». Я открыл дверь, заглянул в комнату. Фэй, стоя у зеркала, поправляла эстрадный костюм. Она заверила, что готова к выступлению, и поинтересовалась, не звонили ли ей по телефону. Я ответил, что в случае звонка ее позовут к аппарату в комнате Джо.

– Она ждала какого-то звонка?

– Да. Похоже, что она очень беспокоилась из-за него.

– И ей позвонили?

– По-моему, нет.

– Можно взглянуть на ее костюмерную?

– Только снаружи, мистер Слейден. Сейчас там переодевается актриса.

– Снаружи, так снаружи.

Он провел меня по коридору и спустился по лестнице в противоположном от фасада конце здания, открыл дверь, и я оказался в коридорчике, заставленном всяким хламом – какими-то бочками, сломанными юпитерами, футлярами от музыкальных инструментов.

Созерцание двери костюмерной не принесло мне свежих идей. Она находилась всего в пятнадцати ярдах от выхода на сцену, сразу