Оскал Фортуны-2. Под несчастливой звездой. - Анастасия Анфимова

Молодая женщина едва не расплакалась от облегчения. Часто моргая, она кивнула.

— Отнеси к кухарке.

Едва слуга скрылся за кустами, госпожа не выдержала и разревелась. Хвала богам, Небраа жив, здоров и у него даже прорезался аппетит! Анукрис громко высморкалась и, глядя на свое отражение в пруду, с тревогой подумала: "Тогда где же Мерисид?"

Как подобает примерной супруге, она выждала, пока вернувшийся со службы муж вымоется, поменяет юбку и нацепит новые драгоценности. Только после этого решила ему немного попенять:

— Почему ты не предупредил, что задержишься? Я беспокоилась.

— Со мной ничего не случилось, — вальяжно отмахнулся Небраа. — Я прекрасно провел время с приятными людьми. Первый пророк устроил маленький праздник.

— В четь чего? — горько усмехнулась Анукрис. — Неужели он так рад, что Судья людей перенес казнь Тусета?

— Молчи! — вскричал мужчина. — Никогда не произноси это имя в моем доме!

— Он же твой брат! — растерялась женщина.

— У меня нет брата! — наклонившись вперед и упираясь руками о стол, проорал Небраа. — Больше нет! Есть преступник, колдун и убийца!

Опасаясь, что он вновь пустит в ход кулаки, Анукрис проворно встала и отскочила в сторону.

— Хорошо, хорошо! Как хочешь. Твой… родственник!

— Опять!!! — он попытался дотянуться до супруги, но та ловко увернулась.

— Не родственник! — крикнула она, спрятавшись за колонну. — Просто сосед! И так не нравится? Да зови ты, как хочешь!

Подтвердив свое доминирующее положение, Небраа поправил юбку, сползавшую с круглого живота, и приказал подавать ужин.

Вареная с травами молодая говядина таяла во рту. Анукрис скромно обсасывала ребрышки, искоса поглядывая на мужа. Какое-то время тот насыщался молча, запивая еду огромным количеством пива. Постепенно мужчина пришел в благодушное настроение, и его захмелевшая душа срочно потребовала общения.

— Первый пророк сам пригласил меня на праздник! Понимаешь, как он меня ценит?

— Понимаю, — отмахнулась супруга, продолжая гадать: "Куда же могла деться Мерисид?"

— Ничего ты не понимаешь! — Небраа знаком потребовал еще пива. — Он даже не упрекнул меня бр… Этим убийцей!

Внезапно его мысль вновь сделала причудливый зигзаг.

— Там были только жрецы с женами и я! Единственный из писцов! Теперь ты поняла, какую честь оказал мне господин Сетиер!

— Очень большую, — охотно согласилась Анукрис, не желая спорить с пьяницей.

— Да что ты можешь знать, дура! — Небраа пьяно махнул рукой. — С тобой в приличной компании и показаться то стыдно.

Молодая женщина до боли сжала кулаки. Прислуживавшая за столом Самхия с тревогой смотрела на госпожу, щеки которой покраснели, а в глазах горела ненависть. Анукрис выдохнула и сама налила себе пива.

— А где Мерисид? — вдруг вытаращил маленькие красные глазки Небраа. — Я желаю сегодня спать с ней!

И он игриво засмеялся.

— Где у нас красавица Мерисисд? Твой господин тебя жлалает!

"У тебя и у трезвого то "жлалание" не велико, — брезгливо подумала Анукрис. — Зачем она тебе пьяному?"

А вслух мягко сказала, стараясь успокоить разбушевавшегося супруга:

— Скоро придет.

Не тут то было!

— Где моя милая Мерисид! — во весь голос заорал Небраа, делая попытку встать со стула. — Где радость моих…

Он мокро плюхнулся ягодицами на жалобно треснувший стул и посмотрел на жену. Зрачки у него стали маленькие, как просяные зернышки, и в них поднималась волна безумия.

— Вы её от меня спрятали! От меня!!!

Небраа все же вскочил, но тут же тяжело грохнулся на пол и выблевал пережеванное мясо. Остро запахло кислятиной. Повозившись, младший писец захрапел. Слуги вытерли зловонную лужу, с трудом отволокли бесчувственную тушу в спальню, где тяжело бросили на кровать.

— Где же ты, моя Мерисид, — причмокивая губами, пробормотал хозяин дома, поворачиваясь на бок.

"Я бы тоже очень хотела это знать", — подумала Анукрис, прикрывая дверь.

Бывшая танцовщица сидела, прижавшись спиной к прохладному камню необычного черно-красного цвета. Несколько глыб лежали на дне корабля вперемешку с обвязанными веревками тюками. Как на большинстве судов-зерновозов, перевозивших пшеницу из Келлуана в Нидос, палубы у него не было. Только на носу и корме имелись небольшие дощатые площадки.

Чтобы избавиться от лишних вопросов, Мерисид притворилась спящей. Крепко обняв корзину, она преклонила голову на крышку и тихо посапывала, наблюдая за матросами из-под полуприкрытых ресниц, чутко прислушиваясь к долетавшим до неё обрывкам разговоров.

Сопровождавший груз писец тихо спросил капитана:

— Вы что шлюху в Абидосе взяли?

— Нет, — ответил тот. — Это паломница. Хочет принести жертву Гебу в Бухене.

— Почему одна?

— Говорит, отстала, другие будут ждать её на месте.

— Красивая.

— Ничего, — согласился Хафмин. — Только старовата больно.

"Сам ты старый козел!" — подумала Мерисид, прикрывая глаза. Незаметно для себя она задремала, резко проснувшись от громких звуков.

Женщина подумала, что корабль тонет, и надо спасаться, но оказалось, что капитан затянул хвалебный гимн Лауму. Матросы охотно поддержали, и бывшей храмовой танцовщице стоило большого труда не скривиться, таким противным показалось их пение.

Внезапно она почувствовала на себе чей-то внимательный взгляд. Чуть повернула голову и встретилась с глазами низенького толстяка, с которым разговаривала на берегу в Абидосе.

Матрос усмехнулся. Мерисид сделала вид, будто только что проснулась.

— Долго еще до Бухена?

— Долго, красавица, — пропищал матрос. — Спи.

Женщина достала из корзины черствую лепешку, разломила, протянув вторую половину толстяку.

Тот взял, не прекращая ворочать веслом.

— Гляди! — осклабился другой матрос, крепкий седой старик с криво торчавшим изо рта зубом. — Наш Мотиер пассажирке приглянулся!

— Не угощай его, красавица! — крикнул кто-то от другого борта. — Он женщин не любит, больше по мальчикам!

Матросы засмеялись. Даже капитан хохотал, держась рукой за рулевое весло. Только писец чуть скривил губы в легкой усмешке.

— От меня тебе больше удовольствия будет! — скалился кривозубый старик.

— Да у тебя давно все зубы выпали, — отозвался еще один матрос. — Чем будешь кусать такое яблочко!

— Найду! — крикнул обиженный старик. — Мой зуб побольше твоего будет!

"Все как всегда, — подумала Мерисид. — Мужчины как павлины. Стоит только женщине слово сказать, сразу перья распустят, и давай мериться, у кого красивее".

Она повозилась, разминая затекшие от долгого сидения мышцы, и вновь попробовала задремать. Внезапно женщина услышала громкий крик капитана.

— Весла!

И корабль резко замедлил свой ход.

— Хочешь пива? — раздался писклявый голос.

Толстяк стоял возле нее и держал в руке большой глиняный кувшин, заткнутый пучком травы.

— Сегодня жарко, а пиво еще осталось.

Он протянул ей долбленую деревянную миску.

— На реке еще не так, — улыбнулась Мерисид. — Вот в городе там сейчас дышать нечем.

Она неудачно отставила корзинку, так что та чуть не опрокинулась. Матрос вовремя подхватил её за край и поставил прямо.

Женщина торопливо взяла плошку и залпом выпила горьковатый напиток.

— Солнце уже за полдень перевалило, — сказал толстяк, вытирая пот. — Скоро деревня Уасем, возле неё станем на ночевку. Там рыбой торгуют, можно купить на ужин. Если у тебя есть, чем заплатить.

— Мне далеко ехать, — вздохнула женщина. — Я уж лучше лепешки поем с водой.

— Как хочешь, — пожал плечами матрос.

Он ушел, а Мерисид с нетерпением стала дожидаться стоянки. Есть ей не хотелось, но другие желания одолевали отчаянно. Будь на корабле еще женщины, она бы не постеснялась, но лишний раз напоминать мужчинам о своем существовании очень не хотелось. Начнут смеяться, давать "добрые" советы, там, глядишь, и руки распустят, а Мерисид хотелось по возможности этого избежать. Чтобы хоть как-то отвлечься, она стала размышлять о своих дальнейших действиях. Лучше всего искать подходящего вдовца в столице. Там кроме писцов, жрецов и землевладельцев живут придворные государя, жизнь, здоровье, сила, всякие богатые художники, скульпторы или архитекторы. Мерисид стала вспоминать, был ли среди гостей храма Сета, с кем ей приходилось близко общаться, кто-нибудь из Амошкела? Напрягая память, вспомнила пятерых, признав самым подходящим помощника царского архитектора Энхмина, побывавшего в Абидосе три года назад. Важному гостю очень понравились её танцы, он даже предлагал отвезти Мерисид в столицу и показать своим друзьям, но Сетиер не разрешил.