Древний Рим - Владимир Миронов

И. Глазунов. Слава предкам

Народ, желающий быть великим, обязан помнить бережно сохранять память о своих предках, а не сносить в утиль памятники героев! Как только Рим забыл о своем великом прошлом, как только он перестал быть сплоченным и разделился на Восточную и Западную империи, он был обречен. Разделившееся царство не может не пасть. Как только египтяне стали забывать их историю и в результате хирургической операции были изъяты имена первых властителей Египта, их славные деяния, на их тронах воцарились библейско-еврейские персоны – Ной, Хам, Мицраим, а Египет на 1,5 тысячи лет погрузился в небытие как мировая держава. Французский египтолог XIX – начала XX вв. Г. К. Ш. Масперо писал, что когда в эпоху Птолемеев греки, сирийцы, евреи попытались синхронизировать историю фараонов, они и интерпретировали ее по-своему: пирамиды перестали быть могилами предков, став зернохранилищами, вместо имен Хеопса, Хефрена, Микерина превозносилось имя еврейского министра Иосифа. Но если греки и сирийцы не делали ошибок, то иные их совершали. Особенно отличились евреи, «обрабатывавшие египетский материал»… В конце концов, туземцы-египтяне приняли часть их махинаций. Не ожидает ли и русскую историю та же участь?!

И. Е. Репин. Писатель Л. Н. Толстой

Античность, подобно первой любви, живет в наших сердцах постоянно. Время от времени она оживает в нас какими-то далекими воспоминаниями, являясь не только в художественных образах, но и в философском восприятии всей жизни. Она сохраняется в характерах и условиях обитания, в городах и хозяйствах, в социальных типах и ценностных установках… Это тот summum bonum, которое Кант называл идеалом, то есть «максимумом вещи, какой можно помыслить и сообразно которому все определяется и размеряется». Как удивительно точно выразился Макс Вебер: «На время совершенно потонувшие явления античной культуры впоследствии опять всплывают в им чуждом мире». И всплывают не отдельными деталями или фрагментами затонувших кораблей, не как призраки былого, но как целые архипелаги, земли, острова, на которых и воспроизводим новую цивилизацию иными технико-материальными средствами, уже с другими людьми. Тем не менее коллизии и трагедии этой новой эпохи в чем-то близки трагедиям цивилизаций прошлого… Ведь несмотря на то, что у современных хозяев мира намного больше возможностей быть умнее, гуманнее, чем у какого-то древнего грека или римлянина, к сожалению, отбросив всякую этику, не веря ни в бога ни в черта, они вызвали к жизни новых рабов, создали модель труда в России, при которой слепо поклоняются лишь магии рынка и идолам прибыли.

Л. Толстой, «зеркало русской революции», также призывал узкий круг богачей, живших в России привольно и сытно за счет остального народа, к сочувствию: «Так поддерживают в себе возможность жизни большинство людей нашего круга. Условия, в которых они находятся, делают то, что благ у них больше…, а нравственная тупость дает им возможность забывать, что выгода их положения случайна, что всем нельзя иметь 1000 жен и дворцов, как Соломон, что на каждого человека с 1000 жен есть 1000 людей без жен, и на каждый дворец есть 1000 людей, в поте строящих его, и что та случайность, которая нынче сделала меня Соломоном, завтра может сделать меня рабом Соломона. Тупость же воображения этих людей дает им возможность забывать про то, что не дало покоя Будде – неизбежность болезни, старости и смерти, которая не нынче-завтра разрушит все эти удовольствия». Богачи и цари не вняли гласу Толстого, в итоге получили революцию, экспроприацию богатств, а иные из них заплатили еще и жизнью.

Россия в конце XX века впала в ересь более страшную, чем большевизм. Это видоизмененная ересь плутократии, собравшей под свои знамена все силы зла и злата. Мы стали откатываться далеко в прошлое (даже от идеалов XX века). Сто лет тому назад в России вышел сборник «Вехи», который иные сочли вехами в развитии русского пути. Публикация вызвала бурную общественную реакцию. По силе резонанса некоторые даже сравнивали их со знаменитым чаадаевским письмом. «Вехи» обсуждались в России всенародно. Вспоминая ту полемику, хотел бы обратить внимание на два момента… Пожалуй, главное в сборнике – это многочисленные укоры семи участников «Вех», направленных прежде всего против русской интеллигенции. Та оказалась «не только в партийном соседстве, но и в духовном родстве с грабителями, корыстными убийцами, хулиганами и разнузданными любителями полового разврата». На её теле авторы не оставили здорового места. «Сонмище больных, изолированное в родной стране, – вот что такое русская интеллигенция». Об интеллигенции говорилось, что она, якобы, «не служит ни миру, ни Богу», «ведет паразитическое существование на народном теле…» Авторы надавали ей уйму самых презрительных и позорных кличек: вроде «ордена самоубийц» и «кучки насильников». Некоторые авторы (Гершензон) специально натравливали и науськивали народ на интеллигенцию, словно борзых на зайца.

Он утверждал, что «народ не чувствует в нас людей, не понимает и ненавидит нас», поскольку мы для него гораздо хуже грабителей, хуже турка или француза (как это он не назвал еврея, что было бы хотя бы понятнее и честнее). Вместо того чтобы как-то преодолеть различия и разногласия между элитой и народом, они наоборот намеренно подталкивали оба стана к ненависти, противостоянию, а по сути к гражданской войне. «Нам не только нельзя мечтать о слиянии с народом – бояться мы его должны пуще всех казней власти и благословлять эту власть, которая одними своими штыками и тюрьмами еще ограждает нас от ярости народной…» Примерно в том же духе высказывался и некто Дубровин, все время иступленно повторяя, что только виселицы и спасают элиту России, ее правящий и благополучный класс, а то русский народ давно уж разорвал бы всех их в клочья. Вдаваться в детали спора нет смысла. Многое в той критике и заметках было верно. Но сегодня важнее понять, что Россия вновь находится на рубеже эпох, возможно, у наиболее значимых в ее истории вех – вех величайших перемен…

В. Е. Маковский. Крах банка. 1881 г.

В Риме даже существовал закон, который свято соблюдался: «Вору да не будет позволено выступать перед народом». Особо серьезные претензии предъявляли к правящей элите. Царь Антигон как-то сказал стоику Зенону: «каков правитель, таковыми обычно становятся…и подданные». Вот и героиня трагедии Еврипида «Ипполит», Федра, говорит в монологе: «О, пойти с верхов должна была зараза. Ведь если зло – игрушка знатных, разве в толпе оно не станет божеством?»

Неожиданно вспомнился еще один пример из античности… В Древней Греции и Древнем Риме был такой слой людей – вольноотпущенники. В прошлом все они были рабы… Иногда они получали свободу, занимались торговлей, становились владельцами фабрик, рудников, ведали финансами, даже были промышленными магнатами. Так, Милиас управлял оружейной фабрикой Демосфена, а Пансион и Формион являлись богатейшими банкирами в Афинах. Дюрант честно пишет: «Вольноотпущенников (из рабов) особо ценят как администраторов, потому что нет никого, кто был бы более жесток к рабам, чем человек, вышедший из рабского состояния и за всю жизнь не видевший ничего, кроме угнетения». У нас разве не то же? В руководстве страной, министерствами, отраслями и банками стоят вчерашние компрадоры. Они сохранили их сущность по сей день, ибо изначально были рабы, отпущенные на вольные хлеба хозяином – Народом. Никакие законы, указы, конституции им не помеха. Рабы презирают избравший их Народ. А попав из грязи да в князи, они люто ненавидят нас, простых людей.

Афиняне строго наказывали тех, кто воровал у своих, а вот современный Запад частенько готов смотреть сквозь пальцы на то, если какой-либо ловкий жулик (российский олигарх, тот или иной премьер или особливо оборотистый еврей) сумел обобрать кого-то у себя на родине и принес все эти богатства в их банки. Видимо, святой Иероним был прав, сказав, что богатый человек или господин, или наследник зла. А известный гуманист эпохи Возрождения Э. Ротердамский в «Оружии христианского воина» прямо говорил: «Огромное состояние никогда нельзя ни приобрести, ни сохранить без греха». Источники богатств – все те же.

Примеры важны для понимания той очевидной истины, что 2500 лет спустя не следует повторять тех же ошибок ни в ту, ни в другую стороны. Российский юрист и историк Б. Н. Чичерин в книге «Собственность и государство» писал, что в древности процесс отчуждения частной собственности и скопление земель в руках рабовладельцев был несправедливым, ибо вел к накоплению несметных богатств у одних и к обеднению других. Отсюда, мол, в обществах возникали постоянные распри между богатыми и бедными. Иная ситуация складывается в новое и новейшее время, ибо свободная собственность, по мнению Чичерина, развивается при свободном труде и отныне «право собственности управляется началом справедливости». Увы, время показало крайнюю уязвимость подобной схемы. Право собственности подобно девственности девушки: она если ею и дорожит, то лишь до потери, получая взамен мужа. Мы потеряли собственность государства. Но что же народы приобрели взамен? Безжалостную свору воров и преступников, получающих чудовищные прибыли. В условиях стремительного и хаотического перехода от хозяйства социалистической Спарты к свободному капитализму строй вчерашних «рабовладельцев», пользуясь административным ресурсом, смог нагло и беспардонно поделить государственную собственность так, что даже о видимости наличия справедливости не может быть речи. Народ получил «дырку от бублика». К сожалению, у нас произошел «черный передел», осуществленный «черным людом».