Проклятые (СИ) - Сербинова Марина

А Кэрол не переставала удивляться, потому что так и не поняла, чем так привлекла этого жесткого, высокомерного и донельзя эгоистичного мужчину. Но теперь, с ней, он был совсем другим. И только она знает, каким. Ей вдруг перестало нравиться то, что его называют акулой. Он носил ее на руках, был ласковым и нежным. А еще таким страстным, что заставил ее окончательно потерять голову. Кэрол не знала, что это было — любовь или страсть, помутившая ее рассудок и полностью подчинившая ее волю. Она была уверена только в одном — Джек нужен ей, и без него она больше не представляла своей жизни. Мэтт как был, так и остался ее мечтой. А Джек был реальностью. Но каждый раз, когда она видела над собой звезды, она искала среди них свою звездочку, которая была теперь так высоко на небесах, так далеко, уже не в этом мире и не с ней… И Кэрол по-прежнему будет хранить в своем сердце дорогой образ. Ласковые и печальные карие глаза, красивое доброе лицо, теплую нежную улыбку. Она не забудет его, никогда. Будет вспоминать и встречаться с ним в своих снах, беззвучно шептать по ночам в темноте его имя дрожащими губами, которые помнили его поцелуи. Она не могла понять, как такое может быть, но в ее сердце словно жили две любви, два чувства, абсолютно разные и так не похожие между собой. И одно из них было вечным, то, что было с ней всю жизнь. Место, которое занимал Мэтт в ее сердце, никогда и никто не займет. Джек отыскал там свое, и он не сможет вытеснить того, кто пребывал там так много лет. Никто не сможет.

Только Джек об этом никогда не узнает. Он не сможет этого понять. Это будет ее маленькой тайной, единственной. Но ее чувства к Мэтту — это святое, и никому она не позволит их попирать и ставить ей в упрек. Даже Джеку. Кэрол не видела ничего плохого в том, что отказывалась выкинуть Мэтта из своего сердца и мыслей, ведь его нет и никогда не будет в этом мире. Но Джек бы все равно ревновал, она чувствовала это, хоть и глупо ревновать к мертвым. Она не догадывалась, что ее тайна для Джека не является тайной. Он понимал, что даже после того, как Мэтта не стало, она продолжает отчаянно и фанатично за него цепляться, не желая отпускать и отдать его прошлому. Джеку это очень не нравилось, его уязвляло и злило то, что в ее сердце и мыслях есть другой мужчина, пусть даже мертвый. Мертв он только в этом мире, но продолжает жить во внутреннем мире Кэрол. И пусть Мэтт больше не соперник ему в жизни, но он остался соперником там, где его устранить было тяжелее — в сердце девушки. Но Джек был намерен уничтожить его и там, предав его полному забвению. Он не желал ни с кем делить женщину, которую уже давно считал своей, даже с мертвыми.

На третий день ее пребывания в квартире Джека и их совместной жизни, похожей на сладкое забвение, поздно вечером раздался телефонный звонок, которого Кэрол с затаенной тревогой и волнением ждала с тех пор, как узнала, что Куртни разослала приглашения на свадьбу. Джек был в душе, поэтому Кэрол сама сняла трубку.

— Скажи, что вы меня не разыгрываете! — услышала она восторженные крики Даяны, забывшей поздороваться от волнения. — Мне пришло приглашения на свадьбу, и в нем указывается твое имя! Позвонила тебе домой, а Куртни сказала, что ты там больше не живешь, и дала номер твоего жениха. Ну, и дела! Ты что, на самом деле выходишь замуж?

— Да, выхожу, — тихо проговорила Кэрол, пытаясь проглотить застрявший в горле комок.

— Вот это новость! Ну, ты, подружка, даешь! Неужто уже забыла своего возлюбленного кареглазого красавца?

— Нет, не забыла, — в голосе Кэрол появился холодок.

— Ой, извини, пожалуйста, я совсем не то говорю, — спохватилась Даяна. — Я очень рада за тебя. Очень. Ты все правильно делаешь, нужно жить дальше… — она засопела в трубку, соображая, как замять так неосторожно и не вовремя затронутую больную тему и проклиная себя за длинный язык, и, так ничего и не придумав, сделала вид, что ничего такого и не говорила, снова весело затараторив, — Слава Богу, что хоть на этот раз не забыла меня пригласить! И кто же этот счастливчик?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Даяна, это…

— А, ладно, наверняка, я все равно его не знаю, погляжу на свадьбе. Платье уже заказала? Какое? Страсть, как посмотреть хочется! Уверена, ты будешь прелестной невестой. Ах! — Даяна мечтательно вздохнула. — Что-то тоже замуж захотелось. Ты вон уже второй раз выходишь, а я еще ни разу. Может, и я скоро надену белую фату, платье с длиннющим шлейфом…

— Есть кто-то уже на примете? — с надеждой спросила Кэрол.

— Конечно, а то ты не знаешь! — Даяна нежно засмеялась.

В горле у Кэрол неожиданно пересохло, а в груди что-то мучительно заныло.

— Ты что, по-прежнему одержима идеей выйти замуж за Джека Рэндэла? — чуть слышно спросила она, чтобы Джек не мог случайно услышать.

— Еще бы, даже больше, чем раньше!

— Даяна, я знаю, ты будешь на меня сердиться, но я… ты должна меня понять! — в отчаянии вскричала Кэрол. — У тебя бы с ним все равно ничего не получилось, потому что он давно уже влюблен в меня. Я этого не знала, но теперь…

— Постой! — изменившимся голосом перебила ее Даяна. — Как это — влюблен в тебя?

— А вот так. Как обычно.

— Ты шутишь надо мной, подружка? — Даяна нервно засмеялась.

— Даяна, я не шучу, я замуж за него выхожу.

— Замуж? За Джека? — Даяна, казалось, опешила. — Но ты не можешь этого сделать. Ты же моя подруга. Ты не могла. Ты же знала, что я его люблю… ты не могла так со мной поступить! Я не верю!

— Даяна, я не хотела делать тебе больно или…

— Ты же меня предала, ты отобрала его у меня! — вдруг в исступлении завопила Даяна, заставив Кэрол вздрогнуть. — Скажи, что это не правда, что ты пошутила!

Кэрол подавленно молчала, чувствуя, как глаза наливаются слезами.

— Что ты молчишь? Ладно, Кэрол, давай успокоимся, — голос Даяны срывался и дрожал. — Ты должна отказаться. Ведь ты его не любишь. Ты любишь и всегда будешь любить только одного Мэтта. А Джек — мой мужчина. Ты понимаешь, что ты отбираешь у меня мужчину?

— Даяна, я не хотела, пожалуйста, прости, — всхлипнула Кэрол.

— Я прощу, я все забуду, если ты мне сейчас скажешь, что не будет никакой свадьбы.

— Я не могу, — простонала Кэрол умоляюще. — Я жду от него ребенка.

— Что? — взвизгнула Даяна. — Ах ты, шлюха! Так вот в чем дело! Залезла к нему в постель, и теперь вынуждаешь жениться! Я ненавижу тебя, гадина! Никогда я не ожидала от тебя такого! Вот ты, оказывается, какая — сука, подлая сука!

— Даяна, не надо…

— Он был моим, моим! Это был мой мужчина! — истерические вопли вдруг оборвались, и в трубке раздались короткие гудки.

Спрятав лицо в ладони, Кэрол беззвучно заплакала.

— Кто звонил?

Она вздрогнула от неожиданности и, украдкой вытерев слезы, бросила быстрый взгляд на Джека, стоявшего в дверном проеме в одном полотенце, обернутом вокруг узких бедер. Прислонившись плечом к стене, он держал на руках Аккурсио и с нежностью поглаживал его белоснежную пушистую спину. Мокрые волосы были аккуратно зачесаны назад, открывая высокий лоб, на черных ресницах застыли маленькие капельки, а гладкая кожа была еще влажной, отчего немного лоснилась, вызвав в девушке страстное желание погладить ее. Мгновенье Кэрол молча смотрела на него. На мужчину, из-за которого рухнуло то, что всегда казалось нерушимым — ее дружба с Даяной. Если бы раньше кто-нибудь сказал, что она потеряет подругу из-за мужчины, Кэрол бы только посмеялась. Кто из них двоих виноват? Почему так все глупо и нелепо вышло, так банально? Две лучшие подруги разошлись, не поделив мужчину. Стоил ли он такой жертвы?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Почти обнаженный, он смотрел на нее настороженным взглядом, немного сбитый с толку тем, что она так оценивающе его разглядывает, как будто видела впервые, да еще с такой тоской в глазах.

Он покорил сердце Даяны, даже не будучи с ней знаком. Поразил ее своим умом, силой, властностью и дерзостью. Импозантной внешностью, своей ненавязчивой привлекательностью, что в сочетании с восхищавшими женщин чертами характера делали его в их глазах неотразимым. Необузданный зверь, жестокий, опасный — так воспринимала его прекрасная половина человечества, зверь, к которому хотелось протянуть руку и погладить, замирая от страха, но не в силах преодолеть искушение. Таким видела его Кэрол, и другие женщины. Бояться, восхищаться и вожделеть — это была опьяняющая смесь чувств, которые Кэрол познала на себе, испытывая к нему.