Остров - Дмитрий Колосов

— Ну, он же объяснил. Народы моря напали на Кемт, начались волнения…

— И сожгли декатер! — насмешливо подхватил Динем. — Как так — вдруг взяли и сожгли?! Кеельсее — хитрый лис, а получается — его обвели вокруг пальца как мальчишку? А может быть, он хотел, чтобы напали? А может, и не напали вообще?

— Что ты хочешь этим сказать?

— Что все в этой истории притянуто за уши. И с Кеельсее, и с Инкием. А почему молчит «Марс»?

— Не знаю, — пожал плечами Эвксий. — Ладно, пустой разговор. Особенно сейчас. Светает. Пойдем проверим готовность эскадр.

Приблизительно о том же говорили Русий и Командор.

Только что закончился военный совет и все его участники разошлись выполнять порученные им задания. В зале остались лишь Русий и Командор.

— Мне подозрительна слаженность происходящих событий, — говорил Русий. — Что ты думаешь насчет Кеельсее?

— А что о нем думать? С ним и так все ясно. Номарх решил перехитрить нас и освободиться из-под опеки Атлантиды, но перехитрит он лишь самого себя.

— Ты полагаешь, все, что он сказал — ложь?

— Конечно.

— И никаких волнений? Никаких нападений пиратов?

— Уверен.

— А катер?

— Наверняка цел.

— Тогда это попахивает…

— Изменой. Конечно, изменой. Боюсь, он не только натравил на нас пиратов — и присоединил к ним свои эскадры. Мне кажется, молчание Круглого Острова — дело его рук.

— Как так? — не понял Русий.

— Не забывай, когда-то он работал в системе Гурс и наверняка не забыл кое-какие технические штучки из арсенала спецслужбы. Скорее всего, он блокировал эфирное пространство радиоколпаком. И они не могут принять наш сигнал.

— Но у нас обязательная связь через каждые два дня!

— Будем надеяться, что завтра «Марс» сам свяжется с нами. Если, конечно, Кеельсее не придумал чего-нибудь похлеще обыкновенной радиоблокады.

— И все же я не могу поверить в его предательство.

— А ты и не верь. Это еще не факт, а лишь предположение. Я даю тебе самую вероятную версию событий.

— Но зачем? Зачем ему делать это?

— Понимаешь, Русий, — Командор положил руку на плечо сына, — он игрок. Игрок вроде нас с тобой. Игрок не меньшего масштаба. А в чем-то — в хитрости, изворотливости — он и превосходит нас. Для него игра — все. А скорее даже не игра, а риск, связанный с этой игрой. Он готов лишиться всего на свете, рисковать жизнью, лишь бы разыграть эффектную комбинацию. Чтобы трепетало от волнения сердце. В душе своей он чувствует, что обречен проиграть, у него просто нет последнего хода, но он игрок и все равно сыграет эту партию. Его поразила та же болезнь, что и нас — ему скучно на этой планетке. Здесь негде развернуться. Здесь не с кем помериться силой, умом, хитростью. На Матери были альзилы, в Космосе мы столкнулись с эмнаитами, здесь же, на Земле, нам не досталось равных соперников. Не считать же таковыми вооруженных дубинами дикарей, хотя они и ухитрились убить нескольких наших товарищей. А Кеельсее из тех, кто ставит знак равенства между жизнью и интригой. Для него не существует жизни без интриги. А если нет интриги, зачем ему такая жизнь? И он разыграл свою интригу против нас — против самых достойных противников. Он выказал этим нам свое уважение. И я думаю, он сейчас счастлив, увы, ненадолго.

— Если все на самом деле так, как ты говоришь, я сверну этому мерзавцу шею!

— Если доберешься, конечно!

Русий бросил на Командора непонимающий взгляд.

— Атлантида может пасть, — пояснил Командор. — Да, да, может! А кроме того, как знать, не привлек ли Кеельсее на свою сторону Давра или Гиптия, К тому же он может овладеть «Марсом» или уничтожить его, и тогда он станет практически неуязвим.

— А что если ты телепортируешь меня в Кемт или на Круглый Остров? — предложил Русий. — К утру от вражеских эскадр останется лишь воспоминание.

— Эх, если бы это было так просто! Мы бы тогда даже не тратили усилий на организацию отпора агрессии. К сожалению, это невозможно. Я могу телепортировать тебя лишь в ту точку, где есть приемник — зрентшианец, готовый принять тебя. Но увы, таким приемником ни в Кемте, ни на Круглом Острове мы не располагаем.

— Жа-а-а-аль, — протянул Русий. Он вдруг вспомнил об одной вещичке, которая некогда сильно выручила его. На ее помощь можно было надеяться и сейчас. Но Русий не хотел посвящать Командора в эту тайну. У него появилась потребность уйти, он не стал ломать голову над изобретением повода, а просто сказал:

— Мне нужно побыть одному. Я хочу отдохнуть.

— Пожалуйста, — немного удивившись, сказал Командор. Как только Русий вышел, Командор подсел к пульту связи и набрал код 837.

— Ты меня слышишь?

— Да.

— Проследи за тем, что он будет делать.

Небольшая аварийная лампочка в каюте Русия стала из матовой прозрачной, и крохотный, запрятанный в вольфрамовый волосок телеглаз высветил на мониторе картинку с изображением каюты. Человек, с которым говорил Командор, увеличил громкость.

В тот же момент дверная панель поехала вверх и в каюту вошел Русий. Но, вопреки своим словам, он не собирался отдыхать, а начал рыться в контейнере с немногочисленными личными вещами, что были у каждого атланта. Искал он недолго и вскоре извлек нужный предмет наружу.

Телеглаз заработал на увеличение, и на мониторе появился громадный, во много раз увеличенный черный с серебряным ромбом перстень.

Взявшись двумя пальцами за ромб Русий с видимым усилием повернул его, и тотчас же в каюте возник человек, облаченный во все черное — черный комбинезон, черные сапоги, вороненого цвета плащ и черную полумаску из матового стекла. Гость и Русий были явно знакомы.

— Давно не виделись, — сказал Русий. — Садись.

— А мне показалось, мы виделись только вчера. Время так обманчиво. — Незнакомец сел в кресло и закинул ногу за ногу. — Чем угощают на этой дрянной планетке?

— Извини, но у меня здесь нет вина, а послав слугу, я могу дать повод для толков.

— Фу, какой ты рассудительный и мнительный. Помнится, когда я встречал тебя раньше, ты был куда лучше. Эх, кто знает, может быть, счастье летучего зрентшианца и состоит лишь в том, чтобы дегустировать спиртные напитки да неприхотливую жратву убогих планеток вроде этой.

— Я не помню, чтобы ты был столь большим гурманом.

— И напрасно. Где стоит вино?

— В погребе, четырьмя этажами ниже.

— Сколько метров? Я не могу считать на этажи.

— Тридцать семь и приблизительно еще шесть.

— Итого — сорок три метра. Поехали! Обожди минутку… Гость исчез, а спустя доли мгновения появился с огромной двадцативедерной бочкой под мышкой.