Полчаса искренности - Настик

После недолгих размышлений Гарри решил перебраться к Джеймсу.

В пользу этого говорили те факторы, что у Джеймса был большая комната и двуспальная кровать. А еще Джеймс был решительно против того, чтобы Гарри спал на диване в гостиной, как тот и собирался.

Про ссору с Северусом Гарри старался забыть. То, что между ними встал вопрос доверия, оказалось неприятным открытием. Да, Гарри и в самом деле многое скрывал от Северуса. Например, то, что каждый раз после секса он ощущал отвратительное чувство несправедливости. Будто он использует Северуса. Он до сих пор помнил свою боль и не верил, что это может приносить наслаждение.

Не верил? Ну, может, это громко сказано. Просто он сомневался. И боялся причинить такую же боль Северусу. Но от возбуждения всерьез сносило крышу. Он, как мог, старался быть нежным и аккуратным, но всякий раз где-то внутри бился страх и отголосок отвращения к себе.

Отвращение. После того, что случилось с ним в плену у Волдеморта, Гарри долго не мог даже сам прикоснуться к себе. Это было слишком… грязно. Отвратительно. Мерзко. Тело словно существовало отдельно от него и принадлежало… шлюхе.

Гарри понимал, что он, конечно же, не виноват в случившемся. Но сердце решительно отказывалось воспринимать доводы разума и ненавидело тело, в котором находилось.

Сейчас это почти забылось, лишь изредка, в постели с Северусом, просыпались нежелательные воспоминания. И об этом он тоже не мог сказать. Это было слишком глупо - в конце концов, прошло уже около двух лет.

Северус, конечно, не понимал, что своим отказом лишь усугубляет состояние Гарри. Гарри не был уверен, что согласие Северуса помогло бы ему смириться с собой, но отказ точно причинял Гарри дополнительную боль.

А ещё недавно начались сны. Гарри не помнил большинство из них, по крайней мере, в деталях. Утром оставались только отдельные ощущения грязи и боли, унижения и отвращения. Один из снов, самый страшный, Гарри, к сожалению, не забыл. Это был сон, в котором ему пришлось все же выносить и родить ребенка кого-то из Пожирателей, и хоть он был совсем нереальным, Гарри помнил свою панику, когда проснулся. Северуса тогда не было рядом, и он позволил себе какое-то время лежать неподвижно, не вытирая слез, выступивших от страха и отвращения к самому себе.

- Поттер! - Малфой, устроившийся сейчас в кресле, весь день был необычайно воодушевлен. После того, как Гарри попросил его помочь с выбором растений для сада, слизеринец, похоже, впал в экстаз от счастья: наконец-то, оценили его безупречный вкус.

- Малфой, иди ты… сам знаешь, куда. Я уже заснул… - пробурчал Гарри, переворачиваясь под пледом на другой бок. Спать при слабом свете настольной лампы Джеймса и Люмосом Малфоя можно было бы, если бы сам Малфой не дергал его каждые десять минут.

- Я просто подумал, что алые розы - это, пожалуй, несколько безвкусно. Я нашел тут неплохой сорт - Жемчужные розы, магически выведенные. Мелкие бутоны перламутрово-белого и жёлтого цвета, сияют в полнолуние…

- Малфой, если ты не отстанешь, я высажу у тебя под окном подсолнухи, - огрызнулся Гарри.

- Я этого не переживу.

Скрипнула дверь. Гарри с большим трудом заставил себя не реагировать: он и так знал, что это был Северус.

- Поттер, ты собираешься идти спать? - показалось, или у него действительно напряженный голос?

- Я и так сплю, точнее, спал бы, если бы кое-кто не лез ко мне с бриллиантовыми розами.

- С Жемчужными, Поттер, - поправил Малфой.

- Да хоть… не знаю с какими! - не выдержал Гарри. - Просто заткнись, если не терпится - запиши на бумажке, завтра выскажешь мне все, что думаешь, хоть с самого утра!

- А что у вас случилось с Северусом? - без перехода поинтересовался Малфой, Гарри увидел, что Северуса уже нет в комнате.

Гарри швырнул в Малфоя подушку. Сдавленный вскрик свидетельствовал о том, что подушка попала в цель.

- Еще один вопрос - и я тебя прокляну, - процедил Гарри и повернулся к Джеймсу.

- Я так понимаю, ко мне это тоже относится, - кивнул тот.

Подушка ударила Гарри по затылку. Не обидевшись, он сгреб ее и сунул под голову. Хотелось, наконец, уснуть.

* * *

Настроение с утра было хуже некуда. Гарри проснулся слишком рано, вставать не хотелось, но сопящий рядом Джеймс напоминал о том, что они в очередной раз поссорились с Северусом.

Гарри слез с кровати, сонно влез одной ногой в тапочек, второй не нашел и так и вышел из комнаты.

На первом этаже, конечно, в такое время никого не было. Гарри собрался вздремнуть на диване, но появился Тибби, предложив горячий кофе и завтрак.

Кофе, к удивлению Гарри, взбодрил, правда, он не исключал, что Тибби добавил туда что-нибудь.

Но в данном случае это было кстати.

На столе лежали каталоги с растениями, которые вчера заказал по почте Малфой. Гарри призвал один из них, открыл. Пометки Малфоя на полях привлекали внимание больше, чем сами растения, тем более что три схемы залезали на печатный текст.

Пролистать каталоги было неплохой идеей. Малфой подчеркнул выбранные им вчера растения, и Гарри оставалось только одобрять его выбор, правда, только иногда, потому что часть растений была даже по описанию просто неприлично капризной, а ухаживать за ними должен был именно Гарри.

На последней странице одного из каталогов Гарри неожиданно для себя обнаружил список некоторых лекарственных растений, знакомых ему по зельеварению, написанный косым мелким почерком.

В душе поднялись смятение и обида. Что, а сказать словами было нельзя? Северус с ним теперь совсем разговаривать отказывается?

Отбросив каталоги, Гарри решительно встал. Чтобы выйти в сад, надо было переодеться, а вся одежда в комнате Северуса, а он спит…

- Тибби! - неуверенно позвал Гарри, вспомнив о домовике. Тот с негромким хлопком появился перед ним, ожидая приказа. Гарри заметил, что домовик давно уже не называет его «молодым хозяином». По сути, он назвал его так всего один раз.

- Тибби, принеси мне, пожалуйста, старую одежду из шкафа.

Короткий кивок. Одежда, появившаяся на стуле через пару минут, была именной той, которую имел в виду Гарри.

Почему-то чем дольше Гарри работал, тем тоскливей ему становилось. От мыслей о Северусе никак не удавалось освободиться.

Наконец, он не выдержал, уселся на поваленный ствол сухого дерева и вздохнул. Тонкое дерево треснуло и разломилось, Гарри рухнул на землю и чуть не взвыл, попав копчиком как раз на камень.

Казалось, прошла вечность, прежде чем Гарри, застывший на земле в полусогнутом положении, почувствовал у себя на плече чью-то руку.

- Живой? - холодно поинтересовался Северус. Гарри кивнул. - Смотреть надо, куда садишься.

Гарри снова кивнул, вернее, судорожно дернул головой. Почему появилась обида, причем не на Северуса, а на себя. Зачем он вообще устроил ту истерику? В конце концов, кто он такой, чтобы заставлять Северуса делать то, что он не хочет? Да и не стоило оно того, наверное…