Брежнев - Леонид Млечин

Должности в правительстве освободились, и в июле Хрущев сделал Косыгина заместителем главы правительства (одновременно в марте 1959-го– мае 1960 года он руководил Госпланом). 4 мая 1960 года Хрущев включил его в состав президиума ЦК (вместе с Подгорным и Полянским) и назначил первым заместителем председателя Совета министров.

В марте 1958 года Никита Сергеевич Хрущев сам себя сделал главой правительства. Хрущев потом уверял, что не хотел занимать этот пост, намеревался сделать председателем Совмина Косыгина. Даже представил его в 1957 году китайскому вождю Мао Цзэдуну в этом качестве.

Мао приехал в Москву на совещание коммунистических и рабочих партий. Хрущев решил – надо Мао информировать о ситуации в руководстве, чтобы китайский лидер потом не обижался: только уехал, а в Москве начались перестановки, о которых его не информировали. Хрущев по секрету сказал Мао, что Булганин вскоре лишится должности главы правительства.

– Кого же у вас думают выдвинуть взамен? – заинтересовался Мао Цзэдун.

– Мы еще ничего не решили. Но я буду предлагать товарища Косыгина.

– А кто такой Косыгин? – спросил Мао. – Вы меня познакомьте с ним.

Хрущев подозвал Косыгина, и Мао с ним беседовал.

Но Никита Сергеевич предпочел сам возглавить правительство, ссылаясь на то, что члены президиума ЦК настояли…

Алексею Николаевичу Косыгину пришлось подождать: он стал главой правительства только после ухода Хрущева, в октябре 1964 года.

При Сталине и Хрущеве Косыгин сменил больше должностей, чем любой другой высокопоставленный чиновник.

Он легко осваивался на новой должности, быстро вникал в дела и мог ответить на любой вопрос начальства. Это была сталинская школа: вождь проверял компетентность своих подчиненных, задавая неожиданные вопросы.

И Косыгин требовал от министров знания деталей. Если министр приходил с заместителем, пренебрежительно говорил:

– Без костыля не может.

В 1958 году в Советский Союз впервые приехал египетский президент Гамаль Абд аль-Насер. Его повезли показывать страну. Сопровождали высокого гостя Косыгин и секретарь ЦК Нуриддин Акрамович Мухитдинов, выходец из Узбекистана, который ведал отношениями с развивающимися странами.

На Кавказе, вспоминал сотрудник разведки Вадим Кирпиченко, заметив чахлые деревца по обе стороны дороги, Косыгин спросил у представителя местной власти:

– Что это за деревья?

– Не знаю, Алексей Николаевич.

– А что вы вообще сажаете вдоль дороги и какую цель при этом преследуете?

Тот же ответ. Рассердившись, Косыгин дал точную рекомендацию, какие деревья следует сажать в этом районе.

– Будет сделано, – заверили его.

В другой раз Косыгин, увидев водохранилище, начал расспрашивать, сколько в нем воды и как она расходуется. Последовали сбивчивые и неуверенные ответы. Тогда Алексей Николаевич стал на глаз прикидывать площадь водной поверхности, множить полученное число на среднюю глубину подобных хранилищ и выдавал цифры, факты и рекомендации.

– Будет исполнено! – услышал в ответ…

Конечно, беда, коль в начальники выходят люди, которые не в состоянии ответить на элементарные вопросы. Но ведь Косыгин же и назначал таких людей. Или как минимум заботился о сохранении системы, при которой некомпетентные люди занимали руководящие должности. И кроме того, производит впечатление непоколебимая уверенность в том, что нужно даже по мелкому вопросу давать указания!

Вроде неплохо, если глава правительства способен объяснить районному руководителю, какие деревья ему сажать. Но лучше бы председатель Совета министров нашел пути к оздоровлению экономики всей страны…

Министр охраны общественного порядка РСФСР Вадим Тикунов пришел к Косыгину с просьбой разрешить заменить личному составу милиции синие рубашки на рубашки стального цвета и перейти на саржевую ткань.

– Почему вы хотите сменить рубашку на саржевую, а не на штапельную? – поинтересовался глава правительства.

Штапельными в те времена называли химические волокна. Косыгин был тогда большим энтузиастом синтетики. Тикунов ответил, что штапельные обойдутся вдвое дороже.

– А сколько будет стоить саржевая рубашка? Тикунов не смог ответить на этот вопрос.

Алексей Николаевич разозлился: как же можно приходить к главе правительства, не приготовившись? Текстильщик Косыгин тут же прикинул стоимость рубашки и победоносно посмотрел на министра. Тот ушел пораженный. Надо для справедливости заметить, что предложение Тикунова было принято. Стоимость рубашки подсчитали экономисты, от министра этого не требовалось…

14 октября 1964 года на пленуме ЦК, после того как Брежнева избрали первым секретарем, он поблагодарил товарищей и перешел к следующему вопросу:

– Нам надо рассмотреть вопрос о председателе Совета министров СССР.

Зал сразу зааплодировал.

По договоренности выкрикнули фамилию Косыгина.

– Это совпадает и с мнением президиума ЦК, – сказал Брежнев. – Других предложений нет, товарищи? Я голосую. Кто за то, чтобы рекомендовать президиуму Верховного Совета СССР назначить председателем Совета министров СССР товарища Косыгина Алексея Николаевича, прошу членов ЦК поднять руки. Прошу опустить. Кто против? Нет. Кто воздержался? Нет.

Зал охотно зааплодировал.

– Давайте проголосуем все вместе, – предложил Брежнев, – и кандидаты в члены ЦК, и члены ревизионной комиссии. Я голосую. Кто за то, чтобы товарища Косыгина рекомендовать председателем Совета министров СССР, прошу поднять руки. Прошу опустить. Кто против, кто воздержался? Нет? Рекомендуется на пост председателя Совета министров СССР единогласно.

В стенограмме помечено: «Бурные, продолжительные аплодисменты. Все встают».

Косыгин вышел на трибуну:

– Товарищи! Хочу поблагодарить вас за то большое доверие, которое мне оказано сегодня. Со своей стороны приложу все силы, знания, умение, чтобы оправдать ваше высокое, большое доверие, буду стремиться к тому, чтобы выполнить его с честью.

Алексей Николаевич получил еще одну порцию «бурных аплодисментов», и на этом пленум закрылся.

Смерть жены

Сталинские годы наложили неизгладимый отпечаток на характер Косыгина и даже на выражение лица – «устало-досадливое», говоря словами Солженицына.

Впрочем, лицо главы правительства не всегда хранило выражение легкого разочарования. В хорошей компании и после дозы горячительных напитков обычно зажатый, напряженный, даже угрюмый Алексей Николаевич разительно менялся. Он предпочитал молдавский коньяк. Жена не позволяла ему часто расслабляться. Да и сам он побаивался давать себе волю.