Царьград (сборник) - Александр Харников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мистер президент, врачи мне сказали, что вы уже пошли на поправку, и что через день-два вас выпишут из госпиталя. А пока предлагаю вам прогуляться по местному парку; жара уже спала, и вам там будет намного приятнее, чем здесь, в палате. Тем более что ваш доктор не возражает.
День был и правда на удивление прекрасный. Мы были не одни – по тенистым аллеям парка прогуливались другие пациенты, многие из них в бинтах, а некоторые – на костылях.
Поскольку госпиталь был военным, то большинство здешних пациентов были не больными, а ранеными. Мы присели на лавочку под огромным деревом незнакомого мне вида, как вдруг адмирал встал и поклонился проходившему мимо человеку, с черной траурной повязкой на рукаве, в мундире, не похожем ни на американский, ни на уже виденный мною русский «камуфляж».
– Ваше королевское высочество, добрый день! – сказал адмирал Семмс.
– Адмирал Семмс! Вот уж не ожидал увидеть вас здесь! – ответил незнакомец, которого мой друг назвал «высочеством». – А это кто с вами?
Я встал, и адмирал торжественно произнес:
– Ваше королевское высочество, позвольте вам представить президента Конфедеративных Штатов Америки, Джефферсона Дэвиса! Мистер президент, позвольте вам представить Альфреда Эрнеста Альберта, герцога Саксонско-Кобургского и Готского, принца Британской короны!
Принц крепко пожал мне руку.
– Мистер президент, для меня особая честь – познакомиться с человеком, который олицетворяет борьбу за справедливость, свободу и независимость своей родины. Когда началась ваша война за независимость, я хотел даже отправиться к вам добровольцем. Но мама, узнав об этом, сказала, что не дело британского королевского дома вмешиваться в чужую войну. Мне посчастливилось познакомиться с адмиралом Семмсом, когда он в 1864 году прибыл в Англию после героического боя его прославленной «Алабамы» со шлюпом северян «Кирсарджем». Какая жалость, что в конце концов джентльмены-южане проиграли этим хамам-северянам.
– Ваше королевское высочество, – ответил я на его рукопожатие, – и для меня большая честь познакомиться с вами. Поверьте, я сожалею об этом не меньше вашего. Надеюсь, что вы здесь не по болезни?
– Да нет, моя супруга, – ответил принц Альфред, – великая княгиня Мария, сейчас навещает раненых русских офицеров. Я тоже хотел было к ней присоединиться, но поразмыслив, решил, что во мне могут увидеть представителя враждебной державы, и думал подождать ее, прогуливаясь здесь, в парке.
– Не отказались бы вы посидеть с нами? – спросил я.
– Сочту за честь, мистер президент, – ответил принц Альфред, присаживаясь. – Полагаю, что вы здесь не случайно. Не буду расспрашивать вас обо всех подробностях, но полагаю, что вскоре Конфедеративные Штаты Америки могут вновь появиться на карте.
– Ваше королевское высочество, – ответил я, – могу лишь сказать вам, что мы тоже на это надеемся.
Принц Альфред тяжело вздохнул:
– Матушка моя в последние годы не склонна поддерживать любую смуту, кроме, конечно, тех случаев, где она выгодна Британской империи. И практически ни разу за все время ее правления англичан не поймали за руку. Но вот сейчас вполне вероятно, что в деле гнусного убийства русского императора и моего тестя ниточки заговора могут привести в Лондон. И я совсем не исключаю того, что если участие правительства моей матушки к убийству русского императора подтвердится, королем вскоре станет мой брат, принц Эдуард. Или я плохо знаю югороссов? Они говорят, что сам Господь Бог назначил их «хорошими парнями», а потому у них на пути лучше не вставать. Иногда мне кажется, что для них нет ничего невозможного…
А Эдди – единственный член нашей фамилии, кто побывал и на Севере САСШ, и на Юге и знает обстановку там не понаслышке. Точнее, обстановку до начала Гражданской войны, или как вы ее называете, Войны Севера и Юга. В те времена он выказывал симпатии Югу, но сейчас он стал большим сторонником дипломатии. Его мечта – войти в историю как миротворец. И если Конфедерация восстанет, как феникс из пепла, то он, вероятно, приложит все силы ради установления мира между Севером и Югом. Я же, со своей стороны, буду приветствовать подобное развитие событий и тешу себя надеждой, что мне доведется посетить Конфедерацию в качестве вашего гостя.
Я поклонился:
– Ваше королевское высочество, для нас это будет огромной честью!
Тут мы увидели красивую женщину в простом черном платье, приближающуюся к нашей лавочке. Принц Альфред встал:
– Дорогая Мэри, позволь тебе представить президента Конфедеративных Штатов Америки Джефферсона Дэвиса и адмирала Конфедерации Рафаэля Семмса! Мистер президент, адмирал, позвольте представить вам мою супругу, великую княгиню Марию Александровну!
Я встал, поцеловал русской принцессе руку и сказал:
– Ваше высочество, спешу высказать вам свои соболезнования по поводу кончины вашего великого отца!
После меня ее руку поцеловал адмирал, и в свою очередь выразил ей свои соболезнования.
– Спасибо, мистер президент, и вы, дорогой адмирал! – ответила нам эта обаятельная женщина. – Я весьма тронута вашим участием и надеюсь еще раз увидеть вас во время вашего пребывания в этих местах – когда вам будет удобно посетить нашу скромную обитель в Константинополе.
Принц и принцесса тепло попрощались с нами и пошли к выходу из парка. А мы с адмиралом уселись на лавочку и не спеша продолжили наш разговор.
Но я хорошо запомнил эту встречу, поскольку если с принцем Эдуардом что-либо случится, то на британский престол взойдет король, женатый на русской, или вообще – русская королева. При наших добрых отношениях с Россией и Югороссией такой расклад сулил нам немало заманчивых возможностей.
6 августа (25 июля) 1877 года, полдень. Югороссия, Константинополь, дворец Долмабахче
После того как четвертого и пятого августа в Софии болгары попрощались с телом царя, который дал им свободу и оставшийся в истории как Освободитель, гроб с покойным на вертолете доставили в Константинополь, где в Святой Софии заупокойную службу по погибшему монарху отслужил новый Константинопольский патриарх. Плыли над Босфором густые залпы орудийного салюта, и рыдал собравшийся на площади православный народ.
Потом, отдавая последнюю дань покойному, над храмом низко-низко пролетела тройка «сушек», и все стихло. Завтра тело императора перевезут в Одессу, где его уже ждет траурный поезд. Ну, а всем теперь надо жить дальше, перевернув эту страницу истории.
Политика и природа, как известно, не терпят пустоты и требуют непрерывного движения. Поэтому сразу же после траурной церемонии адмирал Ларионов и теперь уже император Александр III уединились в бывшем султанском кабинете во дворце Долмабахче. За прошедшие два месяца этот кабинет утратил большую часть своей аляповатой роскоши, обретя стиль того сурового минимализма, который позже окрестят «югоросским».
– Прошу, ваше величество, – адмирал Ларионов пропустил вперед нового русского императора. – Давайте помянем вашего батюшку по старому русскому обычаю, как солдата, павшего на поле брани, – достав из бара бутылку, он разбулькал водку по трем рюмкам. – Ваше величество, светлая ему память и царствие небесное…
– Царствие небесное, – самодержец опрокинул микроскопическую для его телосложения дозу. Потом поставил рюмку на столик и повернулся к адмиралу Ларионову: – Ну-с, Виктор Сергеевич, скажите мне, как человек многоопытный и который к тому же знает о нас почти все: случившегося как-то можно было избежать?
– Чего именно? – спросил адмирал Ларионов и указал на два больших кресла у окна рядом с журнальным столиком: – Присаживайтесь, Александр Александрович, поговорим как люди, а не как кони.
– А при чем тут кони? – не понял шутки император, тяжело садясь в кресло.
– А потому, что они едят, пьют, спят и даже любят стоя, – ответил югоросский адмирал, – и при всем моем уважении к этим благородным животным, я не собираюсь им подражать.
Ответом ему был богатырский хохот царя-богатыря.
– Надо будет рассказать эту шутку нашим гусарам, пусть конь действительно благородное животное, но подражать ему не надо, – отсмеявшись, царь вдруг неожиданно стал серьезным: – Понимаете, Виктор Сергеевич, со времен войн с Наполеоном Российская империя постоянно влезала в европейские дела, и получала от этого одни неприятности. Взять тот же поход Суворова в Италию. Спрашивается, чего мы там забыли? А ничего – только людей зря губили. Да и Европа не оставалась в долгу – лезла все время в наши дела.
Соглашусь, что мой прадед был не самым идеальным человеком на свете, но ведь это не давало англичанам права устраивать против него заговор. Потом был позор Аустерлица, потом доблесть Бородина пополам с пожаром разоренной Москвы.
Выгнав Наполеона из наших пределов, мой двоюродный дед опять по уши влез в европейскую политику, и даже учредил «Священный союз», который завел нас в дипломатический тупик и закончился Крымской войной. У меня кулаки сжимаются от мысли о том, как австрийцы обманули моего деда, отплатив ему черной неблагодарностью за то, что спас их империю от мятежа венгерских гонведов. И они во время Крымской войны готовы были ударить Россию в спину из-за Дунайских княжеств.