Древо исчезающих времен - Василий Головачёв

— Каждому свое, — согласился Мимо. — Дело в том, что я негуманоид и мне чужд ваш образ жизни.

— А с виду вы почти человек: две руки, две ноги, голова…

— С виду. На самом деле…

— Вы говорили — особь коллективного организма. Разум типа «рой», так?

— Скорее типа «стая».

— Как «хронохирурги»?

— Приблизительно. Разница есть, но для вас она несущественна.

Павел пригубил ложку вкусно пахнущего борща, посмаковал, проглотил.

— Недурственно! Сами готовите или держите повара?

Бровей Мимо рассмеялся.

— Вы же понимаете, что все это иллюзия. Каждый из вас ест то, что представляет и хочет. Но уверяю вас, голодными не останетесь.

Ясена, усердно хлебавшая суп, недоуменно глянула на хозяина, потом на Павла, и тот успокаивающе кивнул ей:

— Ешь, все в порядке. Дядя шутит. Кстати, странник, зачем вы бродите по мирам Древа Времен? Ради чего? Какова цель? Причина? Или вы подобны саранче? Отдельно взятая особь саранчи не знает ни направления движения, ни цели. Стая — знает.

— Возможно, вы правы, воин, — не обиделся Мимо. — Хотя кое-какие побудительные причины, движущие нами, я мог бы назвать. Однако вы их, скорее всего, не поймете.

— Ну и ладно, — в свою очередь не обиделся Павел. — Индивидуалу от рождения трудно понять стаю, да еще с таким мощным интеллектуальным потенциалом.

— Вы правы и не правы, человек. Вы рождены индивидуумом, но в пределах стаи, ибо человечество по большому счету — стая! Вы просто еще не достигли стадии объединения.

— А-а-а… да-а-а?.. — не нашелся, что ответить, ошеломленный Павел. Доел борщ, положил в тарелки овощное рагу — себе и Ясене. — Теперь ответьте на конкретный вопрос: долго ли нам еще лететь в район, где «хронохирурги» строят Контрствол?

— Это зависит от вас, — насмешливо ответил бровей Мимо. — Время в данной Метавселенной трехмерно, причем эта трехмерность является функцией ваших чувств. Это тот самый туман, окутывающий осколки мира. Местное время, медленно догорающее. Поэтому любое движение для вас может длиться мгновение или вечность, что никак не отразится на реалиях внешнего мира. Там все равно ничего не изменится… пока вы не заявите о себе.

— Что он сказал? — потребовала объяснить слова гостеприимного хозяина Ясена.

— Что мы находимся вне местных законов, как бы над ними, — задумчиво проговорил Павел. — И лишь тогда становимся подвластными им, когда начинаем вмешиваться в жизнь Ветви.

— Но мы же внутри? Как это мы — вне?

— Мы сейчас представляем собой всего лишь виртуальный процесс, зародыш осуществления возможностей. Но в таком случае время здесь — весьма непростая материя.

— Браво, воин! — более серьезным тоном откликнулся бровей. — Для индивидуальной клетки недоразвитой человеческой стаи и даже для Исполнителя вы мыслите весьма адекватно. Время в данной вырождающейся Ветви есть ежеквантовый процесс рождения, пересечения и преобразования потоков информации. Мы с вами, кстати, тоже представляем собой потоки информации, только я владею процессом преобразования, а вы нет. Ну, или почти не владеете. Теперь я задам встречный конкретный вопрос: что вы хотите от меня?

Павел покосился на струящееся лезвие меча под рукой, отодвинул тарелку, налил в стакан прозрачной жидкости, отхлебнул — вода.

— Спасибо за обед, странник. Мне почему-то кажется, что вы не тот, за кого себя выдаете. Ну, или, скажем так, спектр ваших устремлений шире, чем вы говорите.

— Спектр устремлений стаи, безусловно, шире. Я же исполнитель ее воли.

— Я также считаю, — продолжал Павел, — что вы в курсе всех происходящих в Древе Времен событий. Позвольте задать еще парочку вопросов. Что вы знаете о «хирургах»? Или о Тех, Кто Следит?

Бровей Мимо неожиданно встал. Обстановка «больничной палаты» тотчас же свернулась, исчезли стол, обеденный набор, белые стены с мигающими окошечками, остались только кресла, в которых сидели гости. Не привыкшая к таким метаморфозам Ясена вскочила, уронив стакан, бесследно всосавшийся в пол. Встал и Павел, контролируя острием пылавшего меча каждое движение хозяина, понимая в то же время, что власть Мимо в его мирке безгранична.

— Вам пора, месье, — небрежно бросил бровей. — Я вам помог случайно, по внезапной прихоти стаи, не надейтесь на помощь в будущем. Могу лишь пожелать удач и, как это принято у вас говорить, ни пуха ни пера.

— К черту! — улыбнулся Павел, с любопытством разглядывая изменившуюся фигуру бровея: тот стал теперь похож на высохший скрученный ствол саксаула. — У меня ощущение, что вы чей-то родственник: либо «хирургов», либо Тех, Кто Следит. На ответ не рассчитываю, за гостеприимство благодарю. Хотелось бы, конечно, кое-что прояснить… например, я правильно понял ваш намек, что вы имеете постоянный контакт со своей стаей?

Вместо ответа бровей Мимо исчез, влился струей темной жидкости в пол, и сразу же неумолимая сила вышвырнула Павла и Ясену из недр перемещателя, так что они не успели ни словом перемолвиться, ни ухватиться друг за друга. Однако у бровея не было умысла разлучать их. Короткий полет-падение в тумане закончился стремительным пике обоих в атмосферу вывернувшегося ниоткуда пузыря, заключавшего в себе самый большой осколок местного Мироздания, едва ли не равный по размерам планете. Во всяком случае, Павел успел разглядеть бесконечную равнину, холмы, горы, леса, настоящие реки и настоящую гладь моря, прежде чем грохнуться в какое-то ущелье и потерять сознание от удара.

Впрочем, в себя он пришел быстро, трансгрессовский темпор-кокон и на этот раз спас жизнь хозяину. Подхватился на ноги, озираясь, встретил взгляд широко раскрытых глаз Ясены, еще затуманенных ударом, и облегченно перевел дух.

— Святой Род! — певуче проговорила потрясенная девушка. — Он хотел нас угробить!

— Наоборот, спас, — возразил Павел, вспоминая ландшафт мира, куда десантировал их странник по мирам Древа Времен. — Пока падала, ничего не заметила?

— Как можно заметить, если все падение длилось один зырк?

— Что, зырк?

— Ну да, это когда мигаешь…

— Понятно. Так вот, мадам, я успел заметить несколько любопытных вещей. Где-то слева от нас, на равнине, располагается здание хроноускорителя, такое же, как в твоем мире, разве что более разрушенное. Во-вторых, вокруг него когда-то разыгралось сражение и теперь там кладбище. В-третьих, в предгорьях что-то сверкает и движется, там, очевидно, база наших врагов. Ну а на берегу моря, в трех-четырех километрах от Ствола, виднеется явная строительная площадка. Там и возводят свой Контрствол «хронохирурги». Так что бровей Мимо не ошибся, выбросил нас где надо.

— Когда ты успел все разглядеть? — изумленно хлопнула ресницами Ясена. — Мы же падали всего один…

— Зырк, — засмеялся Павел. — Но твой зырк не равен моему. — Посерьезнел. — И все же, как бы мы быстро ни падали, нас могли засечь. Уходим отсюда.

— Куда?

— Туда, где нас меньше всего будут ждать, — к Стволу. Прятаться там опасно, почти невозможно, именно поэтому мы туда и пойдем. Ты готова?

— Готова, князь! — бесстрашно ответила Ясена.

Павел шагнул к ней, наклонился и нежно поцеловал в заалевшую щеку.

Ущелье, в которое они вонзились, словно две пули в мишень, оказалось с сюрпризом.

Так как выбраться из него по крутым стенам не представлялось возможным — ни альпснаряжения, ни антигравитационных поясов, ни абсолютных липучек у них не было, — Павел решил пуститься вдоль ручья с густо-синей водой к выходу из ущелья. По расчетам, до его устья от места падения оставалось не более двух километров.

Шли быстро, почти бежали, зорко посматривая по сторонам на слоистые буро-коричневые, с белыми полосами стены, на выцветшее белесое небо, не забывая и о паранормальном восприятии. Изредка в стенах ущелья появлялись отверстия пещер, но из-за опасения пропустить возможную погоню Павел исследовать ни одну из них не захотел, пока не увидел гигантский треугольный разлом, в котором свободно могла уместиться пирамида Хеопса. Почувствовав толчок крови в голове, Павел резко остановился, поднимая руку. Ясена послушно замерла, приведя лук в боевое положение.

Напрягаясь до боли в висках, Павел попытался разглядеть глубины разлома и ясно увидел контур исполинского кентавра. С облегчением расслабился, подозвал Ясену:

— Пошли посмотрим поближе.

— Кто там? — прошептала девушка.

— Конь черного всадника, которого ты видела дважды: у вас в лесу и недавно, когда он выглядывал с небес одного из здешних мирков. Только этот конь раза в три больше.

— А он нас не…

— Не тронет. Хронорыцари на нашей стороне.

— Хроно… цари?

— Мы называем черных всадников хронорыцарями. Они наши союзники.