Полное собрание сочинений. Том 17 - Л Н. Толстой

К концу мая 1878 г. относится список книг, составленный для Толстого В. В. Стасовым и пересланный ему через H. Н. Страхова. В этом списке тридцать одно название, всё исключительно по эпохе Петра и его ближайших преемников.1237 Но в летние месяцы 1878 г. Толстой к работе над своим историческим романом не возвращался, о чем свидетельствует его письмо В. В. Стасову от 9 июня после присылки вышеупомянутого списка книг: «Всё то, о чем вы писали мне и передавали мне разумеется мне нужно и я очень благодарен вам, но теперь до августа я ни за что новое взяться не могу».1238

Сохранилась Записная книжка Толстого, в которую занесены записи былин сказителя олончанина Щеголенка, гостившего в Ясной поляне летом 1879 г.; в этой книжке мы находим ряд записей о Петре I, о его рождении, с ссылками на историю Соловьева, на Забелина, свидетельствующими о неослабевшем интересе Толстого к этой эпохе. 16 февраля 1879 г. Толстой пишет вступление к историческому роману (вариант № 28, рукопись XXVII),1239 тесно связанное с вариантом № 29 (рукопись XXVIII),1240 развивающим тему «Корнея Захаркина». Другой вариант № 25 (рукопись XXIV),1241 дающий картину жизни самого бурного времени царствования Петра (1708—1709 гг.), написан тоже в 1879 г., согласно утверждения Толстого, заключенного в первую фразу наброска.

В 1879 г. Толстой обращается к изучению рукописных материалов XVIII века и начинает их извлекать из московских архивных фондов. Будучи в Москве в марте 1879 г., Толстой двадцатого числа направляет в Московский архив Министерства юстиции прошение с просьбой допустить его к занятиям в архиве. Его привлекают дела Сената и Сыскного приказа. Получив разрешение, Толстой поручает начальнику I и II отделений архива Иннокентию Николаевичу Николеву делать ему выписки и извлечения из интересующих его архивных дел. Сохранилось девять писем Николева к Толстому (хранятся в АТБ и ГТМ), первое от 23 марта, последнее от 26 мая 1879 г. Николев пересылал Толстому лично или через Н. М. Нагорнова извлекаемые материалы. Сюда прежде всего относятся дела Сыскного приказа. Присланные Николевым Толстому извлечения из этих дел относятся к 1730 гг.; их содержанием являются уголовные дела, характеризующие быт того времени: убийства, разбои, пристанодержательство, побеги колодников, раскол, блуд, в том числе мужеложство, и «волшебство». О соответствующих выписках, сделанных Николевым, см. подробнее в отделе «Материалы к романам», стр. 676. Вторую группу составляют присланные Николевым материалы комиссии о ворах и разбойниках при Правительствующем сенате; содержание этих материалов аналогично первой группе: сюда относятся убийства, разбои, грабежи и т. п.; в документах, относящихся к такого рода обстоятельствам, всегда находят отражение как нравы эпохи, так и бытовые подробности, могущие привлекать взор романиста. Дела охватывают период 1720-ых, 1730-ых и 1740-ых гг. Срв. стр. 676—677. Особую группу дел составляют выписки из архива Сената, касающиеся дела обер-фискала Нестерова. В письме к H. Н. Страхову, с пометой адресата 25 марта, Толстой пишет: «Где может находиться дело об обер-фискале Нестерове, казненном в 1724 г.1242 В своем ответе H. Н. Страхов указывает на три дела о Нестерове в архиве Сената, — от 1722, 1723 и 1724 гг.1243 О специальном интересе Толстого к делу Нестерова свидетельствуют следующие строки письма к нему Николева от 2 апреля 1879 г.: «Из письма вашего сиятельства от 28 минувшего марта я заключаю, что об обер-фискале Нестерове выписки вашему сиятельству гораздо нужнее прочих отмеченных вами дел, а потому я к оным прежде всего и приступаю». (Соответствующее письмо Толстого не сохранилось.) В своем письме от 2 апреля Николев сообщает такие первоначальные данные об заинтересовавшем Толстого лице: «Обер-фискал Алексей Яковлевич Нестеров (скольких лет еще не узнал), женат в 1707 году на вдове Стефаниде Фатеевской жене Тютчева (умершей в 1722 году в феврале), имел сына Николая (умершего 25 ноября 1722 года); невестка его Михайлова жена Нестерова, Анна Савина дочь Уварова. Имения за фискалом Нестеровым состояли в шестнадцати уездах, а именно: Переяславль-Залесском, Юрьево-Польском, Веневском, Елецком, Тульском, Алексинском, Костромском, Белевском, Соловском [Крапивенском], Саранском, Рязанском, Коломенском, Шацком, Галицком, Московском и Брянском. Сверх того имел в Москве двор в приходе церкви Иоанна предтечи, что на Болоте, и загородный двор под Симоновым монастырем; около С.-Петербурга мызы и в С.-Петербурге на С.-Петербургском острове двор в Малой Никольской улице, да на Васильевском острову двор. Переяславль Залесские и Юрьевские Нестерова вотчины 24 февраля 1723 года пожалованы кабинет-секретарю Алексею Васильевичу Макарову; двор на С.-Петербургском острову отдан генерал-рекетмейстеру Василию Кондратьеву Павлову 13 мая 1723 года. Нестеров колесован 24 генваря 1724 года на Троицкой площади». Более подробные сведения о родных Нестерова и родословную Ивана Федоровича Нестерова Николев дает в своем письме к Толстому от 28 апреля. Кроме того касательно дела Нестерова Николев переслал Толстому семь документов: 1) повинную Нестерова в злоупотреблениях (39 пунктов) и указ о колесовании его; 2) справку об имениях Нестерова, 3) о свойстве Нестерова с обер-секретарем Сената Масловым и надворным интендантом Мошковым и 4—7) сведения о сообщниках Нестерова — Желябужском, Ратманове, Болотном и Щетинине. Обер-фискал Нестеров, которым так интересовался Толстой, фигурирует в двух вариантах его романа (№№ 26 и 30),1244 связывая замысел «Корнея, Захаркина» 1877 г. с повестью «Сто лет» 1879 г. О том, как писалась эта повесть, мы имеем следующее свидетельство С. А. Толстой в ее ненапечатанном письме к сестре Т. А. Кузминской от 5 марта 1879 г.: «Лёвочка читает, читает, читает... пишет очень мало, но иногда говорит: «теперь уясняется» или: «Ах, если бог даст, то то, что я напишу, будет очень важно!» Но эпоха, которую он взял для своего произведения, простирается на сто лет! Этому стало быть конца не будет». Возникший замысел исторического романа у Толстого получает новый уклон: Толстой выходит за пределы времен Петра I, теперь эпоха простирается у него значительно далее и цикл исторических событий по плану должен охватить период с 1723 г. по 1823 г. Этим установка нового романа «Сто лет» до некоторой степени связывается с замыслом «Декабристов». Тематически «русский Робинзон», картина переселения крестьянских масс, уже намеченная в первоначальном плане «Корнея Захаркина», сродни новому плану «Декабристов», как они всплыли у Толстого в конце 1870-ых гг., когда он снова обратился к эпохе Александра и Николая I.

Но дальше писания «начал» нового романа дело не пошло, и сохранившиеся приступы сюжетно приурочены к концу царствования Петра.

Помимо дел Сената и Сыскного приказа, которыми Толстой занимался до мая 1879 г.,1245 ему хотелось получить доступ к делам Преображенского приказа. В письме от конца марта 1879 г. к гр. А. А. Толстой Лев Николаевич пишет: «Другая моя просьба к вам, чтобы мне были открыты архивы секретных дел времен Петра I, Анны Иоанновны и Елизаветы. Я был в Москве преимущественно для работ по архивам (теперь уже не декабристы, а 18-й век, начало его интересует меня)».1246 По совету гр. А. А. Толстой Лев Николаевич обратился к товарищу министра иностранных дел Н. К. Гирсу со следующим письмом от 14 апреля 1879 г.: «Желая воспользоваться для начатого мною исторического труда времен Петра I и Анны Иоанновны сведениями из отдела, так называемых, секретных бумаг, я имею честь покорнейше просить ваше превосходительство об исходатайствовании мне разрешения для рассматривания этих дел, как в Петербургском государственном архиве, так и в Московских Главном и Архиве министерства юстиции». 11 мая того же года Толстому было послано разрешение на занятия в Государственном и Московском Главном архиве министерства иностранных дел. Что же касается архива министерства юстиции, то Толстому пришлось вновь обратиться за разрешением к министру Набокову, которому он писал 20 августа 1879 г.: «Начав исторический труд из времени конца XVI и начала XVII века, я просил г-на министра иностранных дел об исходатайствовании мне высочайшего разрешения для работ в архивах по «секретным делам», кое и получил; но к сожалению разрешение это не относится до архива министерства юстиции и я поставлен в необходимость утруждать ваше высокопревосходительство покорнейшей просьбой об исходатайствовании для меня разрешения на пользование «секретными делами» архива министерства юстиции».1247 — В прошении очевидно описка: Толстой имел в виду конец XVII и начало XVIII века, т. е. эпоху Петра I. Получив разрешение, Толстой начал свои занятия в Московском архиве 8 октября 1879 г. и закончил их 20. Согласно отметкам в книге записей выдаваемых документов Толстой был в архиве не менее четырех раз и не более восьми; во всяком случае он посетил архив 8, 12, 18 и 20 октября 1879 г. Согласно справкам, наведенным Н. П. Чулковым,1248 все дела, просмотренные Толстым, относятся к 90-ым гг. XVII века и к первым годам XVIII. Только одно дело — более позднее — 1721 года. По содержанию они касаются лиц, выражавших недовольство новыми порядками, заведенными Петром, а также личным его поведением. Чаще всего встречается обвинение в наименовании Петра антихристом. Так в деле № 1027 (1701 г.) речь идет об усманском солдате Гавриле Шмуилове, который по показаниям двух лиц произносил следующие слова: «Последние времена стали, в последние времена, пишется в книгах, будет антихрист, а ныне де знатно — антихрист — государь, потому что людей своими руками бьет». Сведения, почерпавшиеся Толстым из архивных документов, находятся в соответствии с теми толками о Петре, которые Толстой вложил в уста мужиков, беседующих в ночном у костра, что царя «и огонь не берет, и куда уж он не гонял, и в стекольном городу были и в туретчине были..... говорят, что он не заправский царь, а подменный».1249 Свидетельством интереса Толстого к толкам о царе и антихристе являются многочисленные выписки его из XVIII тома Истории Соловьева со страницы 212 до 215.1250 В Записной книжке того времени мы находим также следующую запись: «Дела секретного Преображенского приказа <1697> [?] № 335, 925».