Тайные тропы - Георгий Брянцев

Соня выбежала из комнаты и возвратилась с вазой, наполненной виноградом.

— Прошу, угощайтесь, — предложила она и внимательно посмотрела на гостя. Ее мнение, пожалуй, совпадало с мнением мужа.

— Спасибо, успеем... — поблагодарил Юргенс и с улыбкой добавил: — Давайте прежде поговорим...

Соня не стала упрашивать и водворилась со вздохом на стул.

— Как самочувствие? — поинтересовался Юргенс, обращаясь к Марку Аркадьевичу.

Тот поднял плечи, на мгновение застыл в такой позе и, переведя взгляд на жену, как бы спрашивая ее, ответил:

— Сейчас, по-моему, хорошее...

— Да, именно сейчас, — подтвердила жена.

— А до этого? — спросил Юргенс, наклонив голову.

— Было не совсем важное, — опередила Соня Марка Аркадьевича. — Не знаю, для кого как, а для нас хуже всего неизвестность и ожидание. Я даже не знаю, с чем это можно сравнить.

— И то и другое в определенное время неизбежны, — вставил Раджими

— Но ни тому, ни другому не надо придавать особого значения, — добавил Юргенс.

— Вы не русский? — вдруг спросила Юргенса Соня.

Он чуть-чуть смутился. Ему еще никто не предлагал здесь подобного вопроса.

— А почему вы так решили? — в свою очередь спросил Юргенс, а про себя подумал «Вот они, женщины! Свяжись с ними и не рад будешь».

— Я ничего не решила, — бойко ответила Соня и рассмеялась, — я вас спрашиваю. Я уловила в вашей речи акцент, свойственный выходцам с запада.

— И вы не ошиблись, — склонив голову, ответил Юргенс. — Лучше всего об этом говорят мои имя и отчество.

Раджими с укором посмотрел на свою старую знакомую, и в его взгляде Соня прочла: «Вы слишком много себе позволяете».

— Документы в порядке? — обратился Юргенс к Мейеровичу.

— Да, да... — поспешно ответил тот и посмотрел на жену.

Соня улыбнулась, закивала головой, подтверждая слова мужа.

— Они при мне... все время при мне, я их хорошо спрятала и зашила.

— Отлично, — заметил Юргенс. — Так даже удобнее...

И если у Марка Аркадьевича и его жены секунду назад возникло опасение, что Казимир Станиславович потребует у них похищенные бумаги, то сейчас это опасение исчезло.

Юргенс понял состояние супругов и счел нужным добавить:

— Вы — хозяева бумаг, вам и карты в руки, а наша святая обязанность — доставить вас целыми и невредимыми.

— Хотя бы уж скорее, — не сдержалась Соня и вновь заметила неодобрительный взгляд Раджими.

— Сегодня ночью, — коротко сказал Юргенс.

Марк Аркадьевич испустил глубокий вздох. Он надавливал пальцами одной руки на ладонь другой, и пальцы похрустывали в суставах.

Жена его приложила руки к щекам.

— Вы готовы? — спросил Юргенс.

Супруги переглянулись.

— Конечно, конечно, — торопливо ответила Соня и замахала обеими руками. — Чем скорее, тем лучше. Лишь бы все прошло хорошо. А реки на пути не будет? Ведь я не умею плавать.

— Все будет хорошо, — вмешался Раджими. — Плавать не придется. — Его уже начинала раздражать болтливость старой знакомой.

Юргенс потушил папиросу, поднялся со стула.

— Накурил я... Вы не возражаете, если я открою форточку?

— Пожалуйста, ради бога, — ответила Соня.

Юргенс открыл форточку у окна, возле которого стоял стол, и прошелся по комнате.

— Вы, конечно, — заговорил он, — оказавшись на той стороне, не пожелаете больше пожаловать сюда? А?

— Помилуйте что вы! — сиповатым голосом отозвался Марк Аркадьевич.

— Тогда, я попрошу вас оказать нам еще одну любезность, — проговорил Юргенс и, подойдя к двери, вынул с наружной стороны ключ, закрыл дверь и повернул ключ.

Все не сводили с него глаз. Марк Аркадьевич замер в выжидании. Юргенс объяснил, в чем дело.

У Мейеровичей, конечно, много знакомых в Советском Союзе и среди них могут оказаться лица, на которых в случае нужды можно опереться. Это, так сказать, внешние спутники существующего режима. Они ничем не проявляют своего несогласия с политикой советской власти, но при умелом подходе к ним согласятся оказать кое-какие услуги. Таким бы неплохо заготовить несколько писем.

— Вы поняли меня? — спросил Юргенс.

— Да, понял, — ответил Мейерович и вытер платком свое влажное лицо.

— Это вас не затруднит?

— Нисколько, — ответила за мужа Соня. — Но разве это так срочно, сейчас?

— А когда же? — удивился Юргенс.

— Может быть, лучше там?

— Где это? В горах или в ущелье, ночью? Не представляю себе. Мы с вами покинем эти места, а наш общий друг Раджими только проводит нас. Я о нем забочусь, а не о себе.

— Соня, ты говоришь глупости, — не особенно резко сказал Мейерович.

— Простите, я не поняла, — повинилась Соня.

— Я могу вам дать несколько писем... Два, три... — изъявил готовность Мейерович.

— Прекрасно. Просите в них оказать помощь предъявителю, кланяйтесь, желайте здоровья и так далее...

— Все понятно, — заверил Марк Аркадьевич.

Он вооружился автоматической ручкой, вынул из пиджака, висевшего на спинке кровати, блокнот и склонился над столом.

Быстро исписав несколько листочков бумаги, Мейерович сказал:

— Вот это — врач-гомеопат, теософ, в прошлом дворянин, он стар, живет один в прекрасном особняке; это — музыкант в ресторане, сын раввина, сионист, мечтает о Палестине; а это — адвокат. Один его брат в Америке, другой в Швейцарии.

Юргенс свернул каждый листок в отдельности и передал Раджими.

— Ну, и последнее, что от нас требуется, — сказал Юргенс, поглядывая на часы, — это продумать все так, чтобы лишить возможности ваших земляков причинить вам неприятности в дальнейшем.

Мейерович широко раскрыл глаза. Ему было непонятно, о каких неприятностях может итти речь.

— Я вам сейчас объясню, — продолжал Юргенс. — Исчезновение документов, очевидно, уже вызвало переполох. И несомненно, что их исчезновение связывается с вами. Не исключена возможность, что ваши недоброжелатели нападут на ваш след, ну, допустим, через неделю, две, и тогда вы можете оказаться в неудобном положении. Ведь за растраченные вами двести тысяч, если не более, государственных средств Советы разразятся вербальной нотой, и ни одна соседняя с ними держава, смею вас заверить, не согласится держать у себя уголовников. Она предпочтет вас выдать. Другое дело, если бы за вами не числился должок.

Мейерович побледнел.

— Поэтому нам надо что-то придумать, — закончил свою мысль Юргенс.

Супруги молчали.

— А если они на той стороне назовутся вымышленными именами? — подсказал Раджими и получил благодарный взгляд от Мейеровича.

— Правильно! — одобрил Марк Аркадьевич.

— Правильно! — подтвердила Соня.

Но Юргенс омрачил их радость.

— Не подходит, — твердо отрезал он. — Будет еще хуже. Их могут заподозрить чорт знает в чем, они заврутся и запутаются.