Пол и гендер - Евгений Ильин

Кроме того, показано, что при введении пожилым мужчинам тестостерона у них улучшилось решение визуально-пространственных задач (Janowski, Oviatt, Orwoll, 1994).

Известно также, что при опасности в крови мужчин повышается содержание тестостерона, что приводит к агрессивному поведению.

Казалось бы, эти факты прямо свидетельствуют о генетической обусловленности этой способности и объясняют ее лучшее проявление у мужчин. Однако именно у мужчин такой зависимости между уровнем в крови тестостерона и выраженностью пространственных способностей и не выявлено. Наоборот, была выявлена обратная зависимость, т. е. чем меньше в крови тестостерона, тем выше уровень этих способностей (Gouchie, Kimura, 1991; Shute et al, 1983). Больше того, мужчины с низким уровнем этого гормона лучше справляются с решением математических задач. У женщин такой зависимости не выявлено (рис. 24.2).

Рис. 24.2. Влияние содержания тестостерона на качество выполнения тестовых заданий

В связи с этими противоречиями рядом авторов выдвинута концепция оптимума гормонального фона (Kimura, 1987). В отношении успешности решения пространственных задач она схематически выглядит так (рис. 24.3).

Рис. 24.3. Связь успешности решения пространственных задач с уровнем андрогинов

По данным М. Хайнс и К. Шиплея (Hynes, Shipley, 1984), женщины, которые подвергались воздействию искусственно синтезированного экстрагена (DES), не обнаружили отличий в вербальных и пространственных способностях от своих сестер, не подвергавшихся такому воздействию. Правда, выборка тех и других женщин была маленькой.

Имеются данные, согласно которым и мальчики и девочки, позже вступающие в пубертатный период, опережают рано созревающих сверстников своего пола в выполнении задач на зрительно-пространственные способности. Это объясняют тем, что замедленное созревание способствует повышенной активности правого полушария головного мозга, отвечающего за функции ориентации в пространстве (Newcombe, Dubas, 1987). Однако по другим данным, пространственная ориентировка в большей степени зависит от приобретаемого в процессе манипулирования с игрушками опыта и с представлением о себе как о маскулинном субъекте (Newcombe, Dubas, 1992; Signorella et al., 1989).

Р. Стэнфорд (1961) утверждает, что способности к пространственному воображению передаются от матери к сыну и от отца к дочери, но не от отца к сыну. Это дало ему основание предполагать существование генетического механизма наследования пространственных способностей. В эти представления внесли уточнения Д. Гудинаф с коллегами. Они обнаружили, что показатели, объединенные под одним названием пространственных способностей, существенно различаются по механизму наследования. Кроме того, случаи генетической и гормональной патологии (синдром Шеревского—Тернера, ХО-синдром, мужской псевдогермафродитизм) не подтверждают гипотезу Р. Стэнфорда (Виноградова Т. В., Семенов В. В., 1993).

Мозговая патология дает основания говорить о половых различиях в локализации центров, управляющих пространственным мышлением. Так, у женщин имеется передняя локализация центров, связанных с выбором действий, а у мужчин – задняя. Поэтому с тестом «Кубики Косса» мужчины хуже справляются при повреждении задних отделов мозга, а женщины – передних отделов мозга.

Ученые из университета Айовы (США) объясняют лучшие пространственные способности мужчин по сравнению с женщинами различиями в строении коры головного мозга. Магнитно-резонансная томография показала, что у мужчин площадь теменной области, отвечающей за пространственное мышление, на 10 % больше, чем у женщин.

Агрессивность и гормоны. Выше уже говорилось, что физическая агрессия выражена больше у мужчин, чем у женщин. Различия между мужчинами и женщинами в использовании прямой физической агрессии объясняют разным уровнем тестостерона у тех и других, поскольку существует связь агрессивного поведения с высокой концентрацией этого мужского полового гормона, в том числе и в опытах на животных. Влияние прогестина на уровень агрессии показано, например, в исследовании Райниша (Reinisch, цит. по: Л. Берковиц, 2001) (рис. 24.4). В исследовании Поуп с соавторами (Pope et al., 2000) выявлено, что у мужчин, занимавшихся бодибилдингом и получавших тестостерон, значительно усилилось агрессивное поведение, чего не наблюдалось у спортсменов, получавших плацебо. К этому можно добавить, что у мужчин, совершивших преступления, сопряженные с насилием, уровень тестостерона превышал норму (Dabbs et al., 1995).

Рис. 24.4. Зависимость агрессии от использования гормона прогестина: I – получавшие прогестин; II – не получавшие прогестин

Правда, в ряде работ (напр., Bjorkvist, 1994) связь агрессии с повышенным содержанием тестостерона отрицается. В работе О’Коннора с соавторами (O’Connor et al., 2002) не обнаружено влияния приема тестостерона на ауто– и гетероагрессию мужчин.

24.4. Роль социальных и биологических факторов в формировании психологического пола

На гендерный (психологический) пол, как и на биологический, воздействуют различные средовые факторы. Средовое давление в сторону маскулинизации или феминизации воспринимается, как показано М. В. Гавриловой (2005), по-разному – в зависимости от психологического пола (табл. 24.1).

Таблица 24.1. Влияние различных факторов на полоролевую социализацию подростков, имеющих различные гендерные роли Примечание: шкала оценки степени влияние средовых факторов – от 0 (маскулинное влияние) до 100 (фемининное влияние).

Мы видим из этих данных, что у девочек от маскулинности к фемининности влияние средовых факторов воспринимается как более фемининное. Это значит, что маскулинным девочкам давление средовых факторов кажется менее феминизирующим, чем фемининным девочкам. Фемининным же мальчикам давление средовых факторов кажется более маскулинизированным, чем маскулинным мальчикам.

Сравнение маскулинных мужчин и женщин, как и фемининных мужчин и женщин, дает основания говорить и о роли биологического фактора в выявляемых различиях.

Трудно, например, с гендерных (социальных) позиций объяснить появление маскулинных женщин при их воспитании в фемининном духе как представительниц биологического женского рода и появление фемининных мужчин при противоположной направленности их воспитания. Зато имеющиеся данные в связи с аномальным развитием девочек, страдающих врожденной гиперплазией надпочечников и вследствие этого имеющих повышенное содержание андрогинов, подтверждают роль биологического фактора в маскулинизации женщин. Несмотря на то что они воспитывались как девочки, вели они себя как сорванцы, предпочитали играть с мальчиками и выбирали «мальчишечьи» игрушки и занятия (Berenbaum, Snyder, 1995; Hines, Kaurfman, 1994). В подростковом возрасте такие девочки по сравнению со своими сверстницами позже начинали ходить на свидания и полагали, что замужество следует отложить до достижения устойчивого положения в карьере. Они лучше справлялись, чем другие девочки и женщины, с задачами на пространственные способности (Kimure, 1992; Resnick et al., 1986)....

Насколько тесно маскулинные и фемининнные представления о себе соотносятся с унаследованными нами генами? Результаты, полученные в ходе нескольких исследований, направленных на изучение связи генотипа и поведения и проведенных на выборке близнецов подросткового возраста, наводят на мысль о том, что генотип опосредует примерно 50 % различий в маскулинных представлениях о себе, но только от 0 до 20 % различий в фемининных представлениях о себе (Loehlin, 1992; Mitchell, Backer, Jacklin, 1989). Таким образом, несмотря на то что гены обусловливают наш биологический пол и могут обладать некоторым влиянием на результат половой типизации, выясняется, что по крайней мере половина маскулинных или фемининных представлений о себе определяется влияниями окружающей среды (социума).

Шэффер Д., 2003, с. 696–697.

Р. Адри (Udry, 2000) изучил 163 взрослых женщин, у чьих матерей во второй половине беременности были взяты анализы крови на содержание тестостерона. Он обнаружил корреляцию между уровнем гормонов матери и гендерным поведением дочери 27–30 лет спустя. Оказалось, что чем выше был уровень полового гормона SHBG, тем более фемининной оказывалась дочь. Адри спрашивал у дочерей, насколько частым было давление матерей на них с целью их феминизации или маскулинизации («просила носить украшения», «учила танцам», «планировала иметь детей» и т. п. или «защищать себя физически», «быть атлетичной», «иметь интерес к математике» и т. п.). Было выявлено, что высокий дородовый уровень андрогина у матерей может делать впоследствии дочерей менее отзывчивыми на усилия матерей социализировать их как фемининных. Таким образом, заключает Адри, биология влияет на гендерно-ролевую социализацию.

Едва ли можно считать, что фемининные мужчины сознательно хотят подражать женскому стилю поведения. Правда, для доказательства, что фемининность мужчин не является только следствием подражания женскому поведению, не хватает многих исследований. Например, чрезвычайно важно выяснить, имеется ли возрастающая динамика выраженности маскулинности и фемининности в процессе онтогенетического развития, а также сравнить выраженность этих признаков у мальчиков, воспитывающихся в семьях без отца, и девочек, воспитывающихся в семьях без матери. Однако и сейчас имеющиеся (пока немногочисленные) данные по изменению в течении жизни пола указывают на важность биологического фактора, без отрицания при этом и роли социального фактора (воспитания).