Капиталократия и глобальный империализм - Александр Субетто

Именно нарушение этого базового условия, диктуемого действием закона энергетической стоимости, привело к системной катастрофе экономики России.

Именно этим обусловлен главный вывод С.Кара-Мурзы и С. Телегина, вынесенный в заглавие книги «Царь-холод, или почему вымерзает Россия», видимо для того, чтобы все «услышали» их предупреждение и властям, и народу: «Система хозяйства и управления, созданная реформами, несет населению России массовое вымирание» [80].

А где же экономическая теория в ее различных парадигмах – монетарной, институциональной, кейнсианской, запечатленная в учебниках вузов России, в которых произошел отказ от марксизма и «Капитала» К. Маркса? Она несет какую-то ответственность за эту катастрофу, или не хочет «пачкаться о реальность российского бытия»?

Вот пример действия закона энергетической стоимости в советской социалистической плановой экономике. Именно за счет масштабного эффекта Единый энергетической системы (ЕЭС), единой страновой системы теплоснабжения был достигнут эффект нейтрализации негативной роли высокой энергостоимости жизни и производства в России. За счет чего? За счет низкой технологической себестоимости, обеспечиваемой фактором централизации и оптимизации этих систем в СССР. Если доля затрат на энергетику в технологической себестоимости изготавливаемого самолета-истребителя в СССР в начале 1980-х годов составляла 5–7 %, то уже к концу 90-х годов в России она составила около 85 %.

Но именно слепое следование принципам рыночного фундаментализма либеральных «команд» президентов Российской Федерации привело к вымиранию населения и выполнению квоты на Россию, сформулированную «правительством» мировой финансовой капиталократии в 50 млн человек.

С.Кара-Мурза, С.Телегин страстно свидетельствуют по этой теме: «Правительства президента Б.Н.Ельцина, а теперь В.В.Путина, следуя догмам «чикагских мальчиков», не признают иного основания для права на жизнь, кроме платежеспособного спроса. Вот уже десять лет (эти строчки писались в 2002 году! С.А.) этот режим проводит в России безумную политику перевода на рыночные отношения всех сторон нашей жизни. Множество мыслителей и ученых показали, что эта утопия недостижима нигде в мире, в России же она убийственна и ее реализация неминуемо означала бы физическую гибель значительной части населения. На эти вполне корректные, академические указания ни президенты, ни правительства не просто не отвечают – они делают вид, будто всех эти трудов русских экономистов, географов, социологов, начиная с XIX века, не существует … Да, создать в России дешевые и эффективные системы теплоснабжения, каких не может иметь Запад, позволил именно советский строй – отсутствие частной собственности на землю и капиталистического домовладения, сосредоточение всех коммунальных предприятий и служб в ведении государственных органов, в одном хозяйстве» [80, с.41, 42] (выдел. мною, С.А).

В «Энциклопедии климатических ресурсов российской Федерации» [87] действие закона энергетической стоимости косвенно отражено в форме категории «климатические ресурсы».

Стратификация экономической карты мира – геоэкономики – по закону энергетической стоимости позволяет формализовать действие механизма географического детерминизма.

Можно сформулировать постулат ноосферной экономики: чем выше энергетическая стоимость, тем выше зависимость всех показателей качества экономической системы, в том числе стоимости и потребительной стоимости от географических факторов.

Именно эта зависимость, в первую очередь, определяет специфические социально-экономические законы.

К таким законам, действующим в экономике российской цивилизации, относятся [71, с. 91–111]:

•  инфраструктурный закон;

•  закон централизации управления развитием экономики России;

•  закон существования достаточного сектора мобилизационной экономики;

•  закон плановой регуляции экономического развития (закон роста плановости экономики);

•  закон общинно-государственного землепользования;

•  закон доминирования закона кооперации (монополизации) над законом конкуренции;

•  закон стратегического резервирования для сглаживания кризисов развития.

По каждому из этих законов теоретическая аргументация приведена в серии работ автора, в том числе в [71, 82].

Потому ограничусь короткими комментариями по этим законам.

Главным фактором, определяющим появление этих законов в экономическом развитии России, является закон энергетической стоимости, отражающий холодный климат, суровые условия воспроизводства жизни, живого вещества в российском сегменте Биосферы.

Инфраструктурный закон есть закон поддержания единства экономического пространства России, независимо от высокой энергостоимости и большого «пространства – времени» российской цивилизации, российской Евразии. Он требует, чтобы цены на энергию, транспорт были в 5-7раз ниже мировых, чтобы ресурсная, земельная ренты направлялись на поддержание этих низких цен.

«Большое пространство» России становится «большим пространством» ее экономики, связность которого и призвана поддержать дешевая инфраструктура, чтобы интенсифицировать потоки товарообмена между всеми частями территории России и препятствовать ее экономическому распаду на экономические куски [81, с.98].

Но именно эта установка на распад России поставлена «мировым правительством» мировой финансовой капиталократии, ведущим невидимую войну против СССР – России.

Т.С.Грачева так характеризует эту войну глобального империализма против России: «Это последняя война последних времен … И, наконец, война против государственности – это война против России как единственной хранительницы прочных традиций священной государственности и против русского народа как самого главного в мире носителя этих традиций. Поэтому все региональные войны, которые ведутся и будут вестись в рамках этой мировой войны, следует рассматривать как направленные против России…» [79, с.12] (выдел. мною, С.А,).

Инфраструктурный закон есть одновременно и инфраструктурный императив, обращенный к стратегии выхода России из либеральнорыночного тупика ее истории, обретшего материальные формы системной катастрофы.

Одновременно этот императив затрагивает энергетическую систему Росси. Реструктуризация РАО ЕЭС, выполненная накануне разразившегося мирового экономического кризиса долларовой системы и всей системы капитализма по рекомендациям А.Б. Чубайса, в этом контексте есть операция этой войны против России, нарушает требования «инфраструктурного закона».

Закон централизации российской экономики не противостоит экономической самостоятельности ее регионов, механизмам саморегуляции. Он отражает собой действие необходимости, обусловленной логикой, основаниями развития российской цивилизации, направленной на укрепление централизованного управления инфраструктурой народного хозяйства, всеми другими механизмами и институтами, «институциональными матрицами» (С.Кара-Мурза и С. Телегин используют категорию «институциональных матриц» [80, с.7; 90], раскрывающих роль больших технических инфрасистем как носителей социально-экономического наследования уже в логике социально-экономической системогенетики по автору, см. например, [41]). Действие данного закона сопряжено с «панцирным» метатипом российской цивилизации по автору [83, с.100], в котором общество и государство едины и их единство организовано как идеократия [71, с. 67–76]. А.С.Панарин, анализируя особенности евразийской самоидентификации России, выделяет ее специфику – «быть государством-цивлизацией» [39, с.250].

Выдвигается положение [71, с.99]: чем больше «пространство-время» «государства-цивилизации», тем больше угроз его целостности, тем больше востребуется закон централизации и постоянного государственного регулирования по отношению к экономике. В этом же направлении действует и фактор холода, сурового климата, что показал доходчиво в своей, выше цитируемой, книге А.Девятов [79].

«Закон централизации» сопряжен с законом существования достаточного сектора мобилизационной экономики. На мобилизационный характер российской экономики на протяжении всей истории российской цивилизации указывают разные авторы. В.Т.Рязанов в монографии «Экономическое развитие России. Х1Х-ХХвв…» (1998) подчеркнул, что поддержание мобилизационного потенциала – одна из важнейших закономерностей истории российского государства [91, с.349, 350].