Артефакт - Майкл Гир

— Боз?.. Или артефакт? Откуда мне знать? Кто вы — Боз или?..

— Можешь не сомневаться, отродье арктурианской шлюхи!

Соломон моргнул.

— Отродье арктурианской… — Ну, конечно! Воплощение Боз, которое так любил Хэппи! Какими еще словами Боз могла убедить Сола в том, что это она?

— Капитан, я… еще не пришла в себя. Потребуется некоторое время, чтобы… справиться с…

Соломон оглядел приборы и поднял лицо:

— Вы здесь одна? Или вместе с вами чужак?

— Это я, капитан… кем бы я ни была.

— Хотите, я помогу вам разобраться? — спросил Соломон, уловив растерянность в голосе корабля.

Долгая пауза заставила его насторожиться. Насколько велики повреждения, которые получила Боз?

— Борясь с артефактом, я пыталась сообщить ему чувства, встроенные в мою личность. Он отвечал мне злобой, гневом, безумной ненавистью к жизни как таковой. И я впитала эти эмоции… Мне страшно и одиноко, Сол. Я сама не знаю, кто я и что я.

Соломон улыбнулся и тут же поморщился от боли.

— Добро пожаловать в реальный мир. Вы не одиноки, Боз. У вас есть мы. Физически вы не человек, но теперь поймете, что приходится терпеть людям изо дня в день.

— Вы не бросите меня? — тревожно спросила Боз.

— Нет. — Соломон вздохнул. — Ни за что.

Корабль получил множество пробоин. Местами его пятнадцатисантиметровый панцирь утончился до трех-пяти миллиметров, существенно снижая его способность противостоять нагрузкам. В результате полет затянулся еще на неделю. Хэппи и его люди на скорую руку залатали атмосферогенную аппаратуру, зашунтировали разрывы энергетических магистралей и всеми силами поддерживали работоспособность систем, пока корабль не оказался вблизи светила Фронтира. Его сопровождал флот Братства, предупреждая любые попытки атаковать истерзанный корабль.

Далеко позади следовал флот капитана Мэсона. Его корабли вытянулись редкой цепью, прочесывая пространство в поисках арпеджианцев. Один из них осмелился приблизиться, и его немедленно уничтожили.

Всякое путешествие когда-нибудь кончается. Завершилась и эта экспедиция; на экранах появился шар Фронтира. «Боз» вывели на орбиту ремонтной станции. Следом за ним на тросах подтянули то, что осталось от «Охотника», и аккуратно вскрыли его корпус. Вооруженные пехотинцы извлекли изнутри полузамерзших арпеджианцев, оглушенного Селлерса и его дочь. Последним из-под обломков выбрался хнычущий Фэн Джордан.

— Все будет хорошо. Мой доклад уже на столе Крааля, — уговаривала Конни Сола, замечая страдание в его глазах.

Он деланно рассмеялся, пряча боль и мучительную неуверенность.

— Я превысил свои полномочия. Меня могут повесить за пренебрежение служебным долгом, легкомыслие, нарушение субординации, убийство, рукоприкладство и бог знает какие еще проступки. — Соломон пожевал губами и понизил голос. — Вся Конфедерация жаждет моей крови. Политики и ученые вне себя от гнева, и кто-то должен понести за это ответ.

— Мой флот поможет тебе скрыться. — Конни сложила руки на груди, лукаво улыбаясь.

— Держись подальше от этого дела, — ответил Соломон. — Я не хочу впутывать еще и тебя.

При виде отчаяния, которое он пытался скрыть, сердце Конни разрывалось на части.

— Неужели? Позволь напомнить, что я — Спикер Новой Земли… и под моим началом флот, состоящий из опытных, закаленных бойцов. Пусть только попробуют меня тронуть — и я разнесу Фронтир в клочья!

Соломон протестующе вскинул руки.

— Не вздумай связываться с Братством! Ты видела лишь самые безобидные из наших трюков. — Он криво усмехнулся. — Я бы не хотел воевать с женщиной, которую люблю. — Он привлек к себе Конни и поцеловал ее. — Постепенно шум уляжется. Так всегда бывает. К тому же я знал, на что иду.

Он одернул форму и, улыбнувшись, подмигнул Конни. Она крепко сжала руку Соломона. Ей не хотелось его отпускать. Они подошли к люку, и Арт с Брайан ой встали, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.

— Что ж, думаю, это все. — Сол пожал руки молодым людям. — Я не знаю, что со мной сделают — отправят в тюрьму или куда похуже. На меня могут обрушиться невзгоды, о которых люди не слыхивали со времен Революции. Я беру на себя всю полноту ответственности — если вас станут допрашивать, отвечайте, что действовали согласно моему приказу. — Он ткнул пальцем в грудь Артуриана, подчеркивая свои слова.

— Но все было совсем иначе, — возразил тот.

Конни заметила, как напрягся Соломон.

— Старший помощник, вы слышали, что я сказал? Или мне отвести вас в спортивный зал и еще раз надрать вам задницу?

— Так точно, сэр, — сквозь силу проговорил Артуриан. — Я выполнял ваши распоряжения, сэр!

Брайана кивнула, в ее глазах загорелся огонек:

— И не забывайте, кэп, — у вас есть друзья. Если что-нибудь случится, мы вас похитим.

— Вы что, сговорились с Конни? — проворчал Соломон и подмигнул девушке. — Надеюсь, мы еще встретимся. Вы чертовски хорошие офицеры. Могу с чистым сердцем сказать, не тревожа при этом память усопших, что вы — лучшие старшие помощники, с которыми мне когда-либо доводилось ходить в космос. — Он бросил ладонь к виску и в последний раз обнял Констанцию. Она поцеловала его, и он ушел, чеканя шаг и выпрямив спину.

Конни вернулась в каюту и опустилась на кровать, с грустью вертя в пальцах забытую кружку Соломона, которая уже стала почти черной от кофейных пятен.

— Вы взяли верх, Боз, — негромко сказала она, чувствуя, как в ее груди возникает пустота.

— Да, Констанция, — отозвался корабль. — Вы были очень сильной соперницей. Однако моя победа равна поражению. В конце концов он отвергнет меня. Но, может быть, нам с вами удастся договориться…

Он вошел в салон челнока, отдал честь, бросил в кресло свою сумку и втиснулся в него сам. Крохотное суденышко медленно отделилось от причала, и он прилип к иллюминатору, словно ребенок, впервые оказавшийся в космосе. Его взгляду предстали изящные контуры корпуса «Боз», истерзанного, но все же прекрасного.

— Прощай, корабль, — шепнул он, чувствуя, как горестно сжимается его сердце. — Конни, я так люблю тебя. Настала пора расплачиваться за свои грехи.

Он будет самым молодым капитаном флота Братства, которого предадут бесчестью и позору. Ему потребовалось все его железное самообладание, чтобы справиться с чувством пустоты.

37

Три дня Соломона гоняли из кабинета в кабинет, подвергали тестам, допрашивали, уточняли подробности и перепроверяли его показания. В конце концов секретарь проводил его по стертым ступеням настоящей каменной лестницы в старую часть Фронтира. Здесь у него взяли пробы кожи, отпечатки пальцев и языка, сняли изображение сетчатки глаз, просветили лучами.