Покрышкин - Алексей Тимофеев

Дорожил председатель ЦК ДОСААФ и другим своим заместителем, генерал-лейтенантом В. В. Мосяйкиным, который в 17 лет ушел на фронт добровольцем, прошел войну в пехоте от Москвы до Берлина, от рядового до старшего лейтенанта, четырежды был ранен, награжден боевыми орденами. Александр Иванович, особенно ценивший порядочных политработников, обратил внимание на Владимира Васильевича, когда он прибыл к нему в армию ПВО в 1964 году с Сахалина на должность начальника политотдела дивизии. Сам Мосяйкин вспоминал ту первую встречу с командующим: «Разговор был коротким, сухим. Тогда из этой встречи вынес мнение, что он суровый человек и что под его началом будет нелегко служить. Дальнейшее показало, что я глубоко ошибался. Скажу прямо, что бойцы, командиры и политработники уважали и любили своего командира». В 1967 году В. В. Мосяйкин был назначен с повышением в Туркменский военный округ, а спустя восемь лет перешел на службу в ДОСААФ, где ему довелось выполнять самые ответственные поручения, об одном из них будет сказано ниже.

Большинство крупных организаций ДОСААФ возглавляли фронтовики. Александр Иванович был дружен с председателем ЦК ДОСААФ Грузии Героем Советского Союза, в годы войны — комдивом Владимиром Николаевичем Джанджгава.

Вспоминает Л. М. Вяткин:

«Интересно было наблюдать, как работает Покрышкин, какие решения принимает и как.

С летчиками он был более раскован. Наша профессия сближает. Обращался Александр Иванович к нам на «ты», но это как-то необидно было. Еще когда я служил в полку, он, командующий армией, приезжал к нам, собирал только летный состав. Говорил о тактике современного воздушного боя, о руководстве полетами, об обучении летчиков. Александр Иванович был сдержан в эмоциях, лицо — без особой мимики. Но какие это были интереснейшие беседы, лекции! По научному уровню, по четкости и краткости несравнимые ни с чьими другими. После Покрышкина нашей армией командовали дважды Герои Советского Союза А. Е. Боровых и В. Д. Лавриненков, хорошие летчики, но их масштаб был все же другим.

Покрышкиным можно было любоваться — как он мог собрать в кулак свою волю! Такого единства ума и воли я больше не видел. Концентрация воли чувствовалась на расстоянии... Молчит, молчит, всегда выслушает все мнения, а потом как скажет! И все».

Из воспоминаний сослуживцев по оборонному Обществу можно выделить некоторые особенности стиля руководства председателя:

— Первый закон работы А. И. Покрышкина: не распылять силы и средства. Определить главные проблемы и решить их прежде всего. В ДОСААФ это были материально-техническая база и кадры. В 1970-е годы, спустя 30 лет после войны, нельзя было учить молодежь в полуподвалах да еще преподавателям с начальным образованием...

— Неукоснительное единство слова и дела.

— Жесткая требовательность к себе. Все в оборонном Обществе сразу увидели огромное желание председателя изменить дела к лучшему. Регулярно он бывал в комитетах, учебных и спортивных организациях ДОСААФ практически во всех регионах страны, встречался и беседовал с руководителями и рядовыми работниками.

Как вспоминает председатель ЦК ДОСААФ Казахской ССР генерал Б. Б. Байтасов, сопровождавший председателя в поездке в ГДР, «везде и всюду, где только мы были, у всех чувствовался большой интерес лично знакомиться с Александром Ивановичем». Этот интерес был велик и за рубежом, и тем более в Советском Союзе. Встречи с руководством республик и областей Покрышкин неизменно обращал на пользу оборонному Обществу. Председатель ЦК ДОСААФ Азербайджанской ССР генерал И. С. Ахмедов вспоминал первый визит председателя: «Всего несколько дней Александр Иванович находился в Азербайджане, но как ощутимо сказались на наших успехах эти в сущности короткие мгновения!..»

— В руководителе Покрышкин ценил волю и умение взять на себя всю полноту ответственности. Л. М. Вяткин приводит характерный эпизод: «Во время дежурства в приемной со мной заговорил вызванный с места начальник, случилось у него чрезвычайное происшествие, сгорели две автомашины. Стал он мне объяснять, что, вот, придется отвечать, а виноват-то его заместитель. Я ему сказал, что Александр Иванович уважает тех начальников, которые все берут на себя, даже вину подчиненных. Он это качество чтит и терпеть не может тех, кто сваливает вину на зама, снабженца и т. д. Начальник выслушал. Через каких-то пять минут уже выходит из кабинета, радостный и окрыленный. Он прямо сказал Покрышкину: «Я виноват, если дадите возможность, положение исправлю». Покрышкин был, как всегда, краток: ну раз тебе все понятно, поезжай и работай...»

— А. И. Покрышкин не был «добреньким», быстро «раскусывал» подлецов, демагогов, подхалимов, хвастунов, избавлялся от работников, в чьей бесполезности убеждался. Однажды на собрании начальник одного из отделов заявил, что работы очень много, так как ему приходится до сих пор устранять недостатки, оставшиеся от предшественника. Покрышкин вдруг вскинулся и задал вопрос: «А сколько лет вы работаете в отделе?» — «Пять лет». Александр Иванович резко сказал: «Как, вы за такое время все еще не устранили оставшиеся недостатки?!» Повернулся к начальнику отдела кадров: «Уволить!» Как рассказывает Л. М. Вяткин: «И все! Одним махом! Я был свидетелем, как этот полковник буквально сполз с трибуны... Провести Покрышкина, тем более в авиационных делах, было невозможно».

— Характерная психологическая особенность маршала авиации заключалась в том, что он никогда никуда не спешил, не любил суеты. В начале своей деятельности в ДОСААФ, завершая рабочий день и выходя из кабинета, Александр Иванович был удивлен количеством спешивших по делам сотрудников в коридорах здания. Покрышкин не любил работы во внеурочные часы. Иногда у тех, кто уходил из здания позже, спрашивал: «Вы что, не успеваете все сделать?» Любил порядок: в 9 часов начало, в 18 часов — конец. Но по воспоминаниям личного водителя Ю. И. Мироненко, если после деловой поездки до конца рабочего дня оставались час-два, обязательно возвращался в кабинет.

— Непреклонно, не боясь показаться кому-то упрямым или даже грубоватым, Покрышкин проводил свою линию. Эту черту отметил генерал И. А. Баграмян: «Для него как большой, так и малый вопрос имел большое значение. Он отлично понимал, что, уступая в малом, мы иногда начинаем сдавать в более крупных, серьезных делах. Охраняя чистоту и цельность, он горячо принимал к сердцу даже мелкие вопросы».

— Еще одна, завершающая нарисованный нами портрет, черта. «Никакой вопрос, который требует немедленного решения, Александр Иванович никогда не откладывал, а решал оперативно сразу. В этом была его отличительная черта как крупного руководителя-военачальника. К нему всегда тянуло. А в жизни я знал много начальников, к которым даже не хочется идти, не то что решать какие-то вопросы...» — отметил генерал Б. Б. Байтасов.