Анастас Микоян - Андрей Викторович Рубанов

что Суслов Микояна обманул. Огромный том, исчерпывающе рассказывающий о временах Сталина, а затем Хрущёва и далее Брежнева, буквально взрывал мозг читателя. Впервые в истории там было заявлено, что Сталин был не здоров, страдал манией преследования. Там было заявлено, что главным методом управления Сталина было физическое уничтожение врагов вместе с их семьями. Там было заявлено, что Сталин совершил ряд фатальных ошибок в управлении экономикой. Впервые подробно описаны там «ленинградское дело», уничтожение Кузнецова и Вознесенского. Там есть нелицеприятные оценки работы Хрущёва и уничтожающая критика нового лидера страны Брежнева. Понятно, что такую книгу опубликовать в те времена было совершенно невозможно. Тем не менее Суслов пообещал Микояну публикацию. Объяснение этому факту может быть одно: Суслов точно знал, что Микоян не здоров, и тянул время, ожидая, что ветеран партии скоро отойдёт в мир иной.

Тем временем Микояна обследовали в больнице 4-го Главного управления при Минздраве СССР и поставили диагноз: рак надпочечников в последней стадии.

Анастас Микоян скончался в 1978 году, 21 октября, в возрасте 82 лет и 10 месяцев.

Немедленно после смерти Микояна его сына Серго пригласили на беседу в Издательство политической литературы и сообщили, что издание книги приостановлено. Позднее Серго узнал, что прямое распоряжение отдал Суслов. Однако Серго настоял, чтобы рукопись отца ему была возвращена. Отказать ему никак не могли, поскольку по закону он был одним из наследников.

Книга вышла в 1999-м году с предисловием Серго Микояна. После его смерти в 2010 году основным хранителем памяти Анастаса Микояна и его архива стал его любимый внук, музыкант Стас Намин.

* * *

Сразу же после смерти Микояна сотрудники КГБ приехали на его дачу и вывезли все документы до единой бумажки. Из его кабинета в Кремле также изъяли всю документацию.

Когда на дачу Микояна приехали его дети — дом был вычищен до нуля, исчезли все личные вещи, безделушки, сувениры, фотографии и даже одежда. Умершего старика было не в чем хоронить. Дети купили новую пиджачную пару, рубаху, галстук и ботинки.

Анастас Микоян упокоился на Новодевичьем кладбище рядом со своей женой. По статусу ему положено было место в кремлёвском некрополе, но Брежнев распорядился иначе. «Микояшку — убрать». Гроб выставили для прощания в зале Дома учёных на Кропоткинской улице. В день похорон толпы людей заполнили все окрестности. Брежнев приезжать не собирался, но в ЦК валом пошли телеграммы соболезнования от глав многих правительств, послы запрашивали, куда прибыть с выражением скорби. В итоге Брежнев приехал и постоял возле гроба, а с ним и все прочие члены его Президиума ЦК.

В последний путь Микоян ушёл под звуки дудука великого музыканта Джавана Гаспаряна.

Семья между тем была довольна, что покойника не сожгли и не запечатали в кремлёвскую стену, а предали земле.

Есть свидетельство, что через год после смерти Микояна большая часть его личного архива, более 12 тысяч листов, была уничтожена, как «не представляющая исторической ценности». Другая часть архива нашла приют в Российском государственном архиве современной политической истории (РГАСПИ).

Выход воспоминаний Микояна в 1999 году вызвал огромный интерес в профессиональном сообществе. Историки набросились с жадностью, изучили каждую букву. С тех пор ни одна солидная научная работа по политической истории СССР не обходится без ссылок на книгу Микояна. При этом все историки, как один, заявляют, что мемуары Микояна пристрастны и субъективны, но ссылки ставят непременно и активно. И Таубман, и Хлевнюк, и Пыжиков, и Рыбас, все, все.

Интересно, взяв за основу текст Микояна, сравнить его и сличить с другими воспоминаниями, столь же субъективными, но несущими энергию личного свидетельства, воспоминаниями Хрущёва, Молотова, Шатуновской, Шепилова, Сергея Хрущёва, Серго Берия, Степана и Серго Микоянов.

История дышит через записанную память. Как записано, в каком ракурсе изложено, какие акценты расставлены, неважно; внимательный читатель проницает словесную вязь и видит логику.

5

После Микояна

Советский Союз просуществовал 70 лет: по историческим меркам ничтожно мало. Но сделано за это время невероятно много. Построена первая в мире социалистическая держава, в которой все средства производства находились в руках государства. Проведена индустриализация. Одержана безоговорочная победа в величайшей войне. Обретено ядерное оружие. Советский человек поднялся в космос. Освоены нефтяные и газовые месторождения Сибири. Создана, как пример для всей планеты, альтернатива захватническому колониальному капитализму, физически уничтожившему многие миллионы людей в Азии и Африке.

Критики социализма скажут, что все эти неоспоримые достижения и победы были возможны только благодаря беспрецедентному насилию над гражданами, за счёт пренебрежения их элементарными правами: правом на свободу слова, на свободу самовыражения, на свободу передвижения. И это правда. Западные знатоки тоталитарных систем уверенно заявляют, что основой любой несвободы является контроль, и тут они тоже правы. Коммунистическая партия Советского Союза была создана вовсе не для построения коммунизма в отдельно взятой стране — нет, это был прежде всего механизм управления и контроля. Но что же произошло дальше, когда исчез контроль? Ликвидация СССР и построение либерального капитализма в России в 1990-е годы привело к казусу, который никем не был просчитан. Оказалось, что появившиеся во множестве частные лица, получившие в собственность промышленные и сырьевые предприятия и извлекавшие прибыль из их деятельности, не захотели инвестировать эту прибыль внутри России. Они уехали сами, они вывезли свои деньги, они вывезли свои семьи. Не все так сделали, но большинство. В стране возникла буржуазная элита, резко прозападно ориентированная, космополитическая, открыто презиравшая свой народ. Капиталы извлекались в России, но немедленно вывозились в одном и том же направлении: в Западную Европу и США. Под эту немудрёную схему была перестроена в том числе и вся система высшего образования. Талантливые молодые учёные, инженеры, конструкторы, программисты видели перед собой только один путь самореализации: отъезд. На Западе и оклады были больше, и уровень жизни выше. Бурную деятельность развили сотни некоммерческих организаций, работавших на западные деньги, пропагандирующих «открытое» глобалистское общество, основанное на приоритете либерально-демократических ценностей западного образца. Все прочие ценностные системы осмеивались и отвергались. Глобализм стал священной коровой. Людей приучали, что актуальная повестка рождается только в одном месте: в западных столицах. Так в мире парадоксально возникло новое «единственно верное учение» о западной, англосаксонской демократии, универсально подходящей для всех стран, от Ливии и Афганистана до Сирии и Ирака. Экспорт этого учения осуществлялся старым способом: огнём и мечом. Счёт жертв пошёл на сотни тысяч; миллионы оказались в ситуации гуманитарной катастрофы.

Однополярный мир, установившийся после краха СССР, существует до сих пор, уже более 30 лет. В общем, это тоже небольшой срок, в историческом масштабе. Но за это время на западе выросло поколение интеллектуалов, свято убеждённых, что планета должна управляться из Вашингтона и Лондона, и больше ниоткуда.

Костью в горле западных идеологов глобализма стал Китай. В этой стране внимательно изучали опыт Советского