Скандалы советской эпохи - Федор Раззаков

1980

Как шмонали певца

(Владимир Высоцкий)

В свой последний земной год Высоцкий несколько раз становился героем разного рода скандалов. Так, 1 января 1980 года он угодил в автомобильную аварию, в результате которой пострадали его друзья (они попали в больницу). Чуть раньше на Высоцкого завели еще одно уголовное дело, но уже по другой причине – по поводу «левых» концертов в Ижевске. И, наконец, в начале марта Высоцкого задержали на таможне. Дело было так.

Высоцкий собирался на несколько дней слетать в Париж, чтобы на какое-то время забыть про неприятности последних месяцев. В его багаже имелся невывозимй груз: шкурка соболя, которую он, судя по всему, собирался продать во Франции; картина какого-то современного художника; наркотики, на которые певец «подсел» примерно с 1977 года, а также ряд других вещей. В аэропорт его отправились провожать его друзья: коллега по «Таганке» Иван Бортник и администратор певца Валерий Янклович. Во время досмотра таможенники собирались пропустить Высоцкого без тщательного досмотра (так было почти всегда), но тут к ним внезапно вышли трое особистов (после скандала с самиздатовским литературным альманахом «Метрополь», где было напечатано несколько стихов Высоцкого, у властей к певцу появились новые претензии). Один из таможенников не растерялся и сунул шкурку соболя, которая была в чемодане у Высоцкого, за пазуху Бортнику. Сам Высоцкий тоже перепугался и руками раздавил в кармане куртки пузырек с наркотиком. Пошла кровь. Но особисты на это внимания не обратили.

Досмотр продолжался больше получаса, и на свой рейс Высоцкий не успел. У него конфисковали золотое кольцо, картину и еще что-то. Возмущенный артист позвонил своему знакомому, работавшему в Министерстве внешней торговли. Тот посоветовал написать объяснительную на имя министра Патоличева. Высоцкий так и сделал. Причем специально наделал в объяснительной массу ошибок, чтобы разыграть волнение. Бортник тогда еще удивился: «Вовка, ты с ума сошел… Ошибка на ошибке!» – «Это специально», – ответил Высоцкий. «Понимаю, но это уж слишком – „дарагой“?!». Как показали дальнейшие события, хитрость Высоцкого удалась: все конфискованные вещи ему вскоре вернули. Так что можно смело сказать, что для одних властей предержащих Высоцкий был гонимым, а для других – персоной неприкосновенной.

Запрещенная запись

(Владимир Высоцкий)

В том же январе Высоцкий был приглашен на ЦТ, где впервые был записан его часовой концерт. Однако широкий зритель его тогда так и не увидел. Что же произошло?

Запись состоялась 22 января в передаче «Кинопанорама». Все действо происходило ночью, когда высокое начальство давно уже разъехалось по домам и, кроме съемочной бригады «Кинопанорамы», в студии никого не было. И хотя Высоцкий чувствовал себя неважно – в кадре это прекрасно видно, – однако желание оставить свои записи для потомков пересилило все сомнения. Запись продолжалась в течение нескольких часов. Могли бы уложиться и раньше, но Высоцкий ближе к концу записи стал забывать текст (кончилось действие наркотика, ему надо было вколоть новую дозу, но сделать это в студии, сами понимаете, было невозможно). В ту ночь были исполнены следующие песни: «Мы вращаем Землю», «Парус», «Жираф», «Песня о Земле», «Утренняя гимнастика», «Дорогая передача», «Про Кука», «Баллада о любви» и др.

После съемки Высоцкий пришел в аппаратную и попросил показать всю запись. Отказать ему, естественно, не посмели. Увиденным он остался доволен: «Как я рад, что мы это сняли и что это теперь останется на пленке». Однако уже на следующий день его мнение изменилось. Тот же И. Шевцов вспоминает слова Высоцкого: «Ну, сделали запись. Я час с лишним, как полный… выкладывался. А потом она (Ксения Маринина. – Ф. Р.) подходит и говорит: «Владимир Семенович, вы не могли бы организовать звонок к Михаилу Андреевичу Суслову?» (главный партийный идеолог. – Ф. Р.). Я аж взвился: «Да идите вы!.. Стану я звонить! Вы же сказали, что все разрешено?» – «Нет, но…»

Видимо, именно этим обстоятельством можно объяснить тот факт, что когда на следующий день Высоцкий должен был вновь приехать в «Останкино», чтобы сняться в сюжете про съемки фильма «Место встречи изменить нельзя», он на запись не явился. Пообещал Марининой приехать (мол, надену другой костюм), но так в студии и не объявился. И сюжет снимали без него (в студии были Станислав Говорухин и Владимир Конкин).

Что касается часовой записи концерта Высоцкого, то она при его жизни не выйдет. Говорят, теленачальство посмотрело ее и осталось недовольно не столько песнями (они были вполне лояльными власти), сколько внешним видом Высоцкого. Как уже говорилось, выглядел он во время записи неважно (актер в те дни уже плотно сидел на наркотиках), да и одет был непритязательно – на нем был скромный джемпер и такая же рубашка. В итоге кусочки из этой записи покажет Э. Рязанов в октябре 1981 года в той же «Кинопанораме», но полностью она выйдет только в 1988 году, в период празднования 50-летия со дня рождения В. Высоцкого.

За что наказали актера

(Олег Даль)

Весной 1980 года героем громкого скандала стал Олег Даль. Он в те дни получил приглашение от режиссера Леонида Марягина сыграть главную роль в картине «Незваный друг». Однако руководство «Мосфильма» запретило актеру сниматься. Когда Даль попытался выяснить почему, его отправили за разъяснениями к начальнику актерского отдела «Мосфильма» Адольфу Гуревичу. И там Даль узнал неожиданное: оказывается за то, что год назад (в феврале 79-го) он отказался сниматься в роли летчика Скворцова в фильме «Экипаж» (как мы помним, Даль ушел из этого фильма после месяца съемок), его внесли в «черные списки» и в течение трех лет запретили режиссерам главной студии страны его снимать.

Узнав это, Даль был вне себя. Он попытался доказать Гуревичу, что этот запрет несправедлив, но тот был неумолим. Да еще стал оскорблять артиста, заявив: «Кто вы такой? Вы думаете, что вы артист? Да вас никто не знает. Вот Крючков приезжает в другой город, так движение останавливается. А вы рвач. Вам только деньги нужны».

Домой Даль пришел с побелевшим лицом и тут же сел писать письмо Гуревичу, где собирался высказать ему все, что не сумел сказать в его кабинете. Но письмо никак не получалось, и Даль поминутно рвал написанное и начинал писать сначала. Так продолжалось около часа. В итоге письмо он это так и не написал, зато оставил гневные строчки по этому поводу в своем дневнике, который служил ему чем-то вроде отдушины – на его страницах он мог «выпустить пар» и высказать все, что он не мог сказать вслух в обществе. Цитирую:

«Какая же сволочь правит искусством. Нет, неверно, искусства остается все меньше, да и править им легче, потому что в нем, внутри, такая же лживая и жадная сволочь… Я их презираю душой и ненавижу умом. Они со своим учением до головы только дойти могут, а до души никогда…

Нет, не вписываюсь я в их «систему». Систему лжи и идеологической промывки мозгов. Чувствуют врага в искусстве…

Ну что ж, мразь чиновничья, поглядим, что останется от вас, а что от меня?!!»

Отметим, что, несмотря на все случившееся, в картину «Незваный друг» Даль все-таки попал. Режиссер сумел-таки уговорить руководство студии, что именно Даль сможет дать картине необходимый ей импульс. После этого Гуревича обязали не возражать против присутствия Даля в картине. В итоге актер в фильме снялся, однако до премьеры не дожил: в начале марта 1981 года Олег Даль скончался.

Менты ломают нос

(Николай Еременко-младший)

Летом 1980 года режиссер Сергей Герасимов снимал фильм «Юность Петра». Натурные съемки проходили на Ладоге, в городе Волхове. Роль сподвижника Петра I Александра Меншикова играл любимчик режиссера Николай Еременко-младший, который на тот момент был уже всесоюзно знаменит – после роли Жюльена Сореля в телесериале все того же С. Герасимова «Красное и черное». Однако эта слава не спасла актера от скандала с милицией, который он запомнил на всю жизнь. Вот как сам Н. Еременко-младший вспоминал об этом:

«В тот день я бежал в гостиницу, меня должны были показывать в „Кинопанораме“. А за мной пристроилась милицейская машина, в которой, как выяснилось впоследствии, сидели начальники и даже один полковник. То ли они меня перепутали с кем-то, то ли просто развлекались. Но со мной проделали отработанный прием: человек бежит, за ним тихонечко едет машина, потом они гуднут, человек оборачивается, водитель давит на тормоз и распахивает дверь. И дверь – хрясь по лицу. Так и случилось. Нос мой от удара ушел вовнутрь. Я им говорю: вы что, с ума сошли, что ли? Я же артист! Вы же сами знаете, что тут Герасимов снимает кино. Они сразу приутихли.

Я говорю им – ну-ка отвезите меня в гостиницу и потом разберемся. Они оторопели. Я говорю – у меня завтра съемка, а вы со мной такое сделали! Они меня выпустили, но попросили, чтобы я никому не говорил. Но я же сниматься не могу, и все дошло до Герасимова. Мне кое-как нос выправили, он стал таким греческим. Спустя какое-то время Дима Золотухин, который играл Петра, поехал с концертами далеко на Север. К нему там подходит мужик и говорит: вы снимали в Волхове фильм? Дима отвечает: да, снимали. Мужик говорит: передайте привет Еременко! Оказывается, Герасимов всем дал дрозда, и «командира» этого выслали аж за Полярный круг! Я хочу попросить у него извинения. Я ведь не хотел репрессий, но, с другой стороны, надо бы и знать, с кем общаешься…»