Сталь и песок - Юрий Вольнов

— Как утопленнику, — зло прошипел он не имея возможности помассировать место удара, — всегда или валун тараню или по репе чем-то получаю. Эй бойцы, где доклады?!

Но когда он осмотрелся в поисках оборзевших, то у видел картину от которой сам умолк беззвучно хлопая глазами. Видимое пространство врывалось в сознание не реальными картинами. Вся пустыня дыбилась черных кляксами оплавленного песка. Казалась пейзажем чужой планеты, где бушевал разрушительный шторм и вдруг нажали стоп кадр, и все замерло, смешавшись в чудовищный для человеческих глаз коллаж.

Застывая причудливыми формами некогда красный песок, сплавлялся с множеством лоскутков от эластичной брони термитов, с крупными сгустками некогда больших валунов под действием температуры оплывающих мутными комками и больными для взгляда остовами чадивших черными клубами машин наемников.

— Репа мля! Опять уснул?!

— Уснешь тут, — вдруг ставшим сухим голосом ответил сержант на рык командира, и обернувшись, рявкнул:

— А ну бойцы подобрали челюсти и вперед…

Рыки командиров вырвали саранчу из оцепенения и место высадки закипело работой. Множество десантных капсул превратилось в места раздачи, откуда сноровистые муравьи вытаскивали бесчисленные контейнеры. С лязгом раскрывая крышки, пехотинцы доставали разобранные ракетные комплексы и различные части плазменных орудий. Подъезжавшие тягачи сбрасывали очередной контейнер и рыхля черное поле в порошок облегчено спешили обратно за новой порцией груза, А работа не прекращалась ни на миг. Тягачи, шедшие рядом с громадой десантной матки, опустошались со стремительностью оголодавших муравьев, что вытаскивая из туш все ящики, облепляли со всех сторон, и насытившись, отгоняло тружеников в сторону.

С заглушенным реактором тягач становился в строго определенном месте, где он плотно стыковался в бесконечную череду таких же тягачей, коим предстояло служить ненадежной, но все-таки какой то преградой от оглушенных неожиданным вторжением тварей. И как только потертые песками и временем машины застывали на вечной парковке, как на них набрасывалась вторая волна муравьев, спешно устанавливающих высокие треноги с тупоносыми орудиями, подваривало удобные перила, что бы в горячке боя легче было взбираться на вершину шестиметровых баррикад.

— Репа как график?

— Идем по срокам с двадцати секундным зазором, — тяжело прохрипел сержант, мысленно помянув недобрым словом засранца, что составляя график развертывания обороны не оставляя саранче и лишних пяти минут на перекуры, — Все! Готово!

Штырь лапы орудия капризничал и никак не входил в положенный паз, наконец порадовав приятным для слуха лязгом, а следом и щелчком фиксатора. На крышке контроля вспыхнул зеленый индикатор готовности орудия к бою. Разогнув ноющую спину, добротно облитую потом, Репа осмотрелся с высоты баррикады.

Пересекая черное пепелище сражения, слегка неровные ряды слоенных баррикад тянулись до горизонта. Словно выстроив дамбу люди отгородили свою территорию с кучами снаряжения, бесчисленными штабелями стальных пеналов от чернеющей неизвестностью пустыни. Стукнув по шлему, Репа запоздало понял бессмысленность стучания. Многочисленные системы обнаружения, опознавания, украшающие зелеными узорами обзор так нужными советами и рекомендациями, были мертвы. И придется вглядываться, напрягаться и самому прикидывать в уме какое, где и как брать упреждение, а об управлении ракет, которые могут преследовать жертву только отслеживая фокусировку зрачка на цели — можно забыть.

— Командир с полем подавления наши умники ни чего не придумали? Долго будем еще сидеть на этой мямлеговорилке?

— Нет, не сделали — глухо отозвался командир рассеянным голосом, пребывая в далеких далях изредка отвлекаясь на вопросы сержантов, — Пока не могут найти подавители, говорят слишком мелкие и много. Или то хочешь пойти по пустыне прочесывая каждый барханчик?

— Ну нет так нет, — передернув плечами от перспективы оказаться полуслепым среди полчищ тварей, Репа досадливо шмыгнул носом.

Понимая, что лучше не дергать Лося, что общается с высоким начальством, стал осматривать позиции роты. Обрадованные возможности безделья, пехотинцы расселись каждый возле своего орудия и занимались кто чем, но большинство проверяло удобство позиции. Копошилось вокруг треног, проверяя места сварки еще в пустотной смазке стальных лап с посеченными бурями и песком рифлеными крышами тягачей. Перетаскивало поближе "тыквы" запасных генераторов пестривших предостерегающими надписями и перекидывались с техниками нервными матюгами.

Везде сновали мелкие грузовые платформы, развозившие к дальним позициям богатое содержимое громадной "матки" словно улитка переросток, закрывающей полнеба необъятной тушей раковины, с удлиненными тенями бойцов третей роты, кишевших деятельностью по установке орудий на вершине "матки".

— И так бандерлоги! — пронесся в эфире рык Лося полный требовательности, агрессии и обещанием ни разу не веселого будущего, — Собрали ухи на макухе, и хвост пистолетом!

Словно заслышав охотничий рог пехотинцы не подвижно замерли, вслушиваясь в речь командира раздающего последние лирические вводные перед боем.

— Консервы промолотили хорошую просеку и дали нам время спокойно обустроиться. Сейчас им здорово достается от очухавшихся тварей, поэтому сейчас будут перекидывать китайцев с ихними хлопушками вперед, поближе к фронту. И нам предстоит прикрывать этот карнавал со свистом и плясками…

Без обычных обустройств на новом плацдарме, долгих совещаний и налаживания схем снабжения и линий коммуникаций. Бронированный кулак буквально врезался в месиво из песка и стали сотворенное тяжелыми установками "Огонь дракона". Мастодонты гигантомании и гордость ТХАНЬЮ, обеспечивали корпорации затишье и непоколебимость границ. После нескольких попыток ТЕХАСКО прорваться сквозь шахматный порядок густо понатыканных фортов, техасцы попали под небесный молот, раскатавший технику тонким сплавом на выжженных до черного кварца равнинах. Падающий с неба огонь буквально лился на головы захватчиков непрерывным потоком накрывавшим огромные площади не оставивших шансов для маневра…

И когда танки наемников влетели на вершину полого склона, перед ними открылся результат работы модифицированных кассетных боеприпасов. Начало склона предстало изуродованной многочисленными оспинами разрывов реакторов распада поверхностью еще чадившей быстро остывающими всплесками сплавленного песка. И так на протяжении нескольких километров вперед.

Такая артподготовка и позволила проткнуть границу высадки с редкими десятками ошалелых термитов, непонятно как уцелевших в гуще разверзшихся огнем небес, стальным клинком вошедшим в мягкое подреберье. И сминая катком спешно выставляемые заслоны, наемники продвигались вперед, оставляя за собой черное пепелище и развернутую пехотой оборону вдоль коридора, что своими баррикадами выполняли функцию подпорок в шахте, удерживающих стены от обвалов чудовищных масс породы.

— …Походу балета, что устроили там "бешенные" термиты еще в ауте, но скоро прочухают, что мясорубка перемалывающая их в труху, совсем не та мухобойка, что прихлопывает их на подходах. И как мне говорят, к нам приближаются обиженные, и еще не получавшие по мордам твари. Так, что получаем данные секторов обстрела и ответственности…, — голос капитана напряженно затих, и вернулся в эфир задорным весельем, — и смотрите мне не обосритесь. И самое важное… Ряха, слышишь меня?, что бы не вздумал обзавестись теперь домашней животиной! Трофеев не брать!

Грохнувший в ответ хохот скрыл недовольное ворчание пехотинца прославившегося на всю "саранчу" одним рейдом на добывающий завод, в котором умудрился яростно отбивать и захватить пленного, рассчитывая на премиальные. И когда вскрыли безвольно мотающийся скафандр, в нем оказалась девушка смуглянка с миндалевидным раскосом глаз и восторженно лопочущая на непонятном арабском наречии. Никакой ценной информацией она конечно не обладала, а если и знала, то понять ее никто не мог. А с тех пор, Ряха жил отдельной жизнью со своим Трофеем, и был целью беззлобных подколок, больше вызванных тихой завистью к простому человеческому счастью.

Успокоив своих бойцов, слишком уж увлекшихся подколками, Репа перехватил поудобнее импульсник. Непривычно утяжеленная винтовка норовила все утянуть прицел в лево, но слегка подрегулировав усилители левой руки, он добился ровного как влитого положения модифицированного ствола. Несколько раз вскинув импульсник, следил за тенью синхронных разворотов орудия, с легким гулом двигателей разворачивающих большую "подружку" над головой в нужную сторону.

Окинув любовным взглядом утолстившийся в два раза ствол, Репа едва не поцеловал верный импульсник — теперь-то его верная "старушка" будет дырявить шкуру тварям как дырокол. И хрен с тем, что теперь винтарь выглядит как удав проглотивший не хилую банку консервов, и пусть разгонные катушки придется менять в два раза чаще. Он с превеликим удовольствием будет таскать потяжелевшую винтовку, но при встрече с термитом хоть будет чем всадить по самое не балуйся. А всего-то нужно было только закрепить в обрезке трубки толщиной в мизинец простейший источник питания, и доработать калибр под нужную толщину. Но зато как теперь рвались мишени, получая щедрую очередь из микробомбовых реакций распада.