Невоздержанность - Al Steiner

интервью радиостанции, записи sound byte и автограф-сессии в местном музыкальном магазине. Они впервые встретились с участниками из Бирмингема, когда пришли на саунд-чек в половине пятого того же дня.

Birmingham была группой из пяти человек, чей альбом был выпущен двумя месяцами ранее и продавался умеренно хорошо благодаря приличной трансляции их сингла Texas Hold-em. Джейк много раз слышал их песню по радио, а также купил копию альбома у Crow, когда впервые узнал, что они будут выступать на разогреве. Они были явно под сильным влиянием .38 специальных и Молли Хетчет, но не до точки, где они были полными звука, так как группа вуайерист были для переменного/постоянного тока. В целом, Джейк считал, что их музыка неплохая, и сказал им об этом, когда вокалист, который, казалось, испытывал благоговейный трепет в их присутствии, представил себя и своих соратников.

И, конечно же, они спросили, есть ли у группы ветеранов какой-нибудь совет новичкам. Они выглядели озадаченными, когда все пятеро членов Невоздержанности разразились смехом.

"Лучший совет, который мы можем дать, - сказал Джейк, - это тот же совет, который Earthstone дал нам, когда мы открылись для них в первый раз".

"Что это такое?"

Джейк посмотрел на Даррена. "Ты хочешь свалить это на них?" он спросил его.

"Черт возьми, да", - кисло сказал Даррен. Он посмотрел на членов Бирмингема. "Что бы ты ни делал, как бы сильно, по-твоему, тебе этого ни хотелось, никогда не целуй фанатку".

И, как Earthstone сделал до них, они больше ничего не сказали по этому вопросу, предоставив новичкам самим выяснить, насколько убедительным был этот совет.

В раздевалках им помогал с гардеробом Реджинальд Фини, а прическами, как и раньше, занималась Долорес Риоло. Одевшись и приведя себя в порядок, они отправились за кулисы для обязательных автограф-сессий и фотосессий для победителей различных конкурсов радиостанций и других высокопоставленных лиц, получивших пропуска за сцену.

"Мне жаль слышать о тебе и Минди Сноу", - сказали Джейку не менее шести раз. Дважды на него выспрашивали подробности о том, почему они расстались. Он вежливо отклонил эти расспросы туманными заявлениями.

Наконец, их отвели обратно в раздевалку, чтобы Бирмингемцы могли выйти на сцену. К этому моменту они действительно тащили зад, все они жалели, что не провели прошлую ночь, спя, а не веселясь.

"Кто-нибудь хочет меня немного подбодрить?" - спросил Грег, размахивая перед их глазами своим набором кокаина. "На данный момент это было бы полезно, ты не думаешь?"

"Не начинай, Грег", - прорычал Мэтт. "Я боялся обидеть звукозаписывающую компанию в прошлом туре, поэтому был с тобой помягче. Я больше не так их боюсь".

Грег изобразил нервное выражение на лице и улизнул, прихватив с собой кокаин.

Было слышно лишь постукивание бас-гитары Birmingham, но не более того, пока они заканчивали свой сет. Через час все подошло к концу. Джейк и Мэтт выпили по три бутылки Gatorade, чтобы предотвратить надвигающееся обезвоживание, о котором они знали. Разговоров было мало. Наконец пришло время идти вперед. Они прошли через туннель в левую часть сцены. Как только они открыли дверь, до них донесся шум толпы.

Джейк почувствовал, как его усталость ускользает, когда он услышал этот звук, сменяясь нервным возбуждением. Пришло время выступать.

Свет погас, и четырнадцатитысячная толпа, собравшаяся при аншлаге, начала реветь. Началось синтезированное вступление. Их в последний раз предупредили держаться подальше от поджигательных устройств. Они взялись за руки и вышли на сцену. Мэтт выдавил вступительные аккорды, прогремели взрывы, и начался их первый сет в туре.

Все прошло безупречно, точно так же, как и на генеральной репетиции. Джейк играл и пел, полностью отдаваясь выступлению, чувствуя, как все остальное в его жизни ускользает из его мыслей, когда он слышал одобрительные крики толпы, когда он слышал, как они подпевали своим песням. Девяностоминутный сет пролетел незаметно, казалось, занял всего несколько минут, и когда он наконец закончился, когда грандиозный финальный взрыв наконец разнесся по сцене и прозвучал последний аккорд, когда все пятеро встали вместе перед сценой и откланялись, получив восторженные овации стоя, Джейк почувствовал, что в его мире все в порядке. Он делал то, для чего был послан на Землю, и ему не терпелось сделать это снова.

Привычка фанаток в душе прошлого тура никак не проявилась в этом туре. Вместо этого в раздевалке была группа из примерно тридцати человек, когда группа появилась в гражданской одежде. Джейк не был уверен, что готов прямо сейчас предаться обычному разврату, но его опасения были аккуратно развеяны после трех порций рома с кока-колой и двух коктейлей. Он переспал с молодой кубинской девушкой с пышным, экзотическим телом и большими, мягкими, как подушка, грудями. Она сделала ему минет в раздевалке, пока он допивал свой пятый бокал, а затем сопровождала его на вечеринку в номер Даррена. Позже, около часа ночи, он отвел ее обратно в свой номер и раздел, как рождественский подарок. Он закрыл свое оружие колпачком и скользнул в ее соблазнительное тело, не чувствуя вины ни во время, ни после, но и не испытывая реального удовлетворения от завоевания. У нее останется воспоминание на всю жизнь — ночь, когда она трахнулась с Джейком Кингсли, тем Джейком Кингсли. Но он знал, что через неделю даже не вспомнит о ней, ни о ее имени, ни о ее лице, ни о ее запахе, ни даже о ее существовании.

Они вернулись к рутине гастролей с привычной легкостью. Дни, а затем и недели проходили в суматохе долгих поездок на автобусе, засаленной еды в отелях и на стоянках грузовиков, орущих фанатов и протестующих с плакатами в музыкальных магазинах, интервью (некоторые довольно едкие, затрагивающие тему сатанизма или Минди Сноу), доставки звуковых байтов, ревущих толп и изысканного трепета от живого выступления, а также ночных вечеринок после концерта, отмеченных сильным опьянением и обнаженными, добровольными, безымянными поклонницами. Прошло совсем немного времени, прежде чем Джейку пришлось напомнить, в каком городе они выступали, прежде чем выйти на сцену. Прошло совсем немного времени, прежде чем они полностью потеряли представление о дне недели и даже месяце года.

Они двинулись на север вдоль восточного побережья, прокладывая себе путь город за городом, арена за ареной, в Новую Англию. Затем они двинулись на запад, к Великим Озерным городам, а затем на юг, через Средний Запад. Хотя их выступления стали более сосредоточенными и автоматическими из-за простого повторения, радость от выступлений никогда не угасала, а спонтанность каждого шоу оставалась неизменной, волнуя и восхищая каждую аудиторию.