Водоворот - Ларри Бонд

Генерал деревянно кивнул:

— Можете положиться на меня, господин президент. 20-й Капский стрелковый батальон будет уничтожен. — Он убрал руки за спину, чтобы никто не видел, как они дрожат.

Мариус ван дер Хейден смотрел на покрытый картами стол, пытаясь скрыть растущую неуверенность. Кубинским коммунистам и западным капиталистам не нужно слишком стараться, чтобы уничтожить бурский народ. Карл Форстер явно хочет сделать это за них.

Заходящее солнце окрашивало в красный цвет длинные тени, ложившиеся на апельсиновые рощи и зеленые орошаемые лужайки вокруг белого двухэтажного домика Яна Боде. В ясном безоблачном небе кружили стайки птиц с ярким оперением, то и дело садясь на берега текущей неподалеку реки Вааль. На западе, там, где был сталеплавильный завод Фандербийлпарка, горизонт застилал грязно-серый дым — зримое доказательство того, что не вся Южная Африка являла собою мирную пастораль.

Впрочем, подобные доказательства можно было найти везде.

Триста юаровских парашютистов в полном боевом снаряжении расположились вокруг шестнадцати вертолетов на лужайках вокруг фермерского дома. Автоматы, коробки с боеприпасами, бочки с горючим были сложены под зелено-коричневыми камуфляжными сетками, закрывающими каждый вертолет. Механики и члены экипажей в промасленных рабочих комбинезонах копались в моторах, осуществляя текущий ремонт своих «пум» и «супер-фрелонов».

Майор Рольф Беккер остановился в дверях дома, ожидая, пока глаза привыкнут к солнечному свету. Он удовлетворенно кивнул, видя, что его люди используют каждую возможность отдохнуть и сделать необходимый ремонт — это были ветераны, а ветераны знают цену времени.

Он вышел из дома и вдруг почувствовал резкую боль в левой ноге. Врачи предупреждали, что он еще не вполне оправился от ранений, полученных в ходе боя за аэродром в Китмансхупе. И не ошиблись. Всезнайки проклятые!

Беккер увидел того, кого искал, и тотчас забыл о боли в ноге.

— Сержант!

Сержант Руст поспешил к нему, оторвавшись от инспектирования груды коробок с продовольствием.

— Слушаю!

— Разыщите капитанов Рибека и дер Мерве и передайте, что я хочу их видеть в доме через пятнадцать минут.

— Есть! — Невысокий, жилистый сержант хотел было идти, но вдруг остановился. — Что, готовится представление, господин майор?

Беккер кивнул. Руст улыбнулся жестокой улыбкой.

— Кого будем убивать на этот раз — американцев или кубинцев?

— Ни тех, ни других, сержант. — Он мрачно покачал головой. — На сей раз будем охотиться на своих.

Если мысль об убийстве южноафриканских собратьев и смутила Руста, он не подал вида, а просто приложил руку к берету, и отправился выполнять приказ.

Несколько минут Беккер стоял неподвижно, глядя вслед сержанту, отправившемуся на поиски его ротных командиров. По крайней мере, на этот раз приказ Претории был четким и ясным. Личному составу парашютно-десантной бригады сил быстрого реагирования было приказано обнаружить, атаковать и уничтожить подполковника Крюгера и его 20-й Капский стрелковый батальон, изменивший присяге.

А майор Рольф Беккер всегда выполнял приказы.

Глава 33

ВТОРЖЕНИЕ

Генерал Антонио Вега старался не выдать своего разочарования и гнева. Важно было, чтобы его штаб и все подчиненные думали, что он прекрасно владеет собой, но в душе у него все клокотало, и он тщетно пытался обуздать внутреннее напряжение. Проклятье, им опять нужно сниматься с места!

На его столе лежала последняя депеша от Кастро — ненужный отголосок его успехов. Ее тон был весьма ободряющим:

«Присутствие западных империалистов доказывает, что режим ЮАР находится при последнем издыхании, в противном случае его не нужно было бы спасать. Поднажмите еще — до полной победы! Куба верит в вас!»

Чем поднажать? Несмотря на убедительную победу в Потхитерсрюсе больше двух недель назад, его наступление практически захлебнулось: африканеры проявили неожиданное упорство. А проблемы множились день ото дня.

Медлительность его продвижения особенно раздражала на фоне блестящей операции американских «рейнджеров», сумевших вывезти ядерный арсенал ЮАР, и успешной высадки американцев в Кейптауне. Нужно действовать быстрее — двери закрываются.

Лишение ЮАР ядерного запаса не слишком ему помогло, поскольку он выбрал тактику использования местного населения в качестве щита, которая вполне оправдывала себя. Это облегчило наступление, но чтобы реализовать преимущество, надо было двигаться.

Первая бригада тактической группы начала пожинать первые плоды победы в первые же часы после боя. Когда Ливийский мотострелковый батальон полковника Махмуда вошел в Потхитерсрюс, его плохо обученные, низкооплачиваемые солдаты решили, что город отдан им на разграбление. Перед ними словно распахнулись двери сотен домов, оставленных их белыми владельцами — домов, набитых транзисторами, телевизорами, стереосистемами. Большие и маленькие магазины с дорогими деликатесами, автомобилями и другими предметами роскоши. Даже с помощью прибывших вскоре кубинских войск Махмуду понадобилось несколько часов драгоценного времени, чтобы привести в чувство своих взбунтовавшихся, впавших в неистовство солдат.

Затем, когда войска Веги наконец смогли возобновить продвижение на юг, они лоб в лоб столкнулись с войсками африканеров, направлявшимися на север — первыми танковыми и артиллерийскими частями, снятыми с намертво застывшего намибийского фронта. Таким образом то, что должно было стать легкой прогулкой, превратилось в кровавую двухдневную битву, измотавшую обе стороны и не давшую ощутимой победы ни одной из них. Хуже того, эта битва истощила все запасы бережно хранимых боеприпасов и топлива.

Снабжение. Вега потер виски, чувствуя, что у него заболевает голова. Он всегда знал, что материально-техническое обеспечение будет его главной проблемой, особенно для Первой бригады тактической группы. Советские самолеты могли садиться только в Питерсбурге, но воздушный транспорт не мог обеспечить нужных объемов поставок дизельного топлива, боеприпасов и запчастей, необходимых для продвижения и боевых действий современной армии. Большая часть того, что было ему необходимо, следовала морем до Мапуту, затем по железной дороге на север до Рутенги и уже оттуда на юг, в ЮАР — через всю страну, более тысячи километров.

Это расстояние само по себе уже представляло почти неразрешимую проблему для его интендантов. Постоянные набеги на его продовольственные конвои и товарные поезда усугубляли положение. Причем на кубинские обозы нападали не только юаровские отряды самообороны, но также партизаны из АНК и другие банды чернокожих. Он мрачно усмехнулся. Пожалуй, впервые противоборствующие стороны хоть в чем-то были едины.

Вега вспомнил первые дни наступления, когда деревни, которые они проходили, с ликованием приветствовали кубинских солдат-освободителей. Теперь в лучшем случае в них летели камни, в худшем — пули.

Он помрачнел. Нравится ему это или нет, дни легких побед и молниеносного продвижения для Первой тактической группы прошли. Снабжение, необходимое для того, чтобы возобновить наступление, постепенно подходило — но уж слишком медленно. А пока он не получит достаточного количества топлива и боеприпасов, действия наступающей с севера колонны будут сводиться лишь к мелким перестрелкам — прощупыванию обороны африканеров в районе Намумспрейта, в пятидесяти километрах от Потхитерсрюса.

Дальше к юго-востоку Вторая бригада тактической группы оказалась в таком же положении. Правда, проблем со снабжением там было меньше, так как она находилась ближе к Мапуту с его портом и железной дорогой. Но Вторая бригада была вынуждена воевать в сложных горных условиях, среди ущелий и хребтов Большого Уступа. Несмотря на тяжелейшие потери, в день они продвигались от силы на сотню-другую метров.

А Третья…

Головная боль усилилась. Мгновенное уничтожение его третьей колонны было катастрофой. Такого он даже представить себе не мог. Третья тактическая группа была ударной группировкой. Предполагалось, что она искусным маневром добьется решающего преимущества над обороной африканеров. И без этого третьего «кулака» он был обречен плестись черепашьим шагом, в лоб атакуя мощнейшие оборонительные позиции. Это был прямой путь к поражению.

Маневры — единственный способ выиграть войну в Африке, но у него уже не оставалось частей для маневра. К настоящему моменту его резерв состоял лишь из двух пехотных и одной танковой рот и батареи самоходной артиллерии.