Киран 3 Укротитель для пантеры - Елена Звездная

И уже понимая, что меня ждут проблемы, я медленно повернулась к Эрану. Тот, все так же глядя на скалы, тихо произнес:

— После разрушения тобой лично дворца хассара Айгора, якобы по причине того, что ты и мать желали находиться в доме МакЭдл, у нас с тобой был разговор. Так?

Разговор… ну был разговор, был… Но там еще не все довзрывалось, так что я не особо расслышала.

— И по результатам той беседы, я выдвинул тебе только одно требование. Так? — продолжил мой воин.

— Кажется так, — я безмятежно пожала плечами.

Эран посмотрел на меня с высоты своего роста, и властно приказал:

— А теперь потрудись вспомнить то единственное требование, что я предъявил тебе!

Вспомнила… поежилась и… И что тут скажешь, если его единственной просьбой было — 'Не лги мне'. Но 'не лгать' как-то не выходило. Эран — правитель, мама — всенародная любимица, особенно после того, как были обнародованы преступления папиной бегемотихи, и потому к маме обращаются те, кто… скажем так, судьбой обижен. И попробуй я расскажи Эрану, что четыре дня назад мы фактически сожгли и чуть-чуть ограбили дом одного из воинов первой руки хассара, чтобы инсценировать смерть двух его жен и трех детей, которые сейчас летели на Нгеру. А грабили, чтобы у них просто были деньги. Эран подобного не поймет, он считает, что все нужно решать по закону. А это прилюдные разбирательства, да и детей бедным женщинам никто не отдал бы. Ну а мама… как и я не смогла пройти мимо чужой беды. Вот и получается — скажи я правду, будут проблемы у меня, у мамы, да и нами спасенных вернут на Иристан. А если буду лгать, проблемы коснутся лишь меня. Паршивый расклад.

Подняла голову, взглянула на Эрана. Тот злиться перестал — почувствовал видимо мое состояние. И я глаза отвела, посмотрела на горы…

В принципе, мама хотела сделать хассаром Аравана. Ар пока был против, но это пока. Мама объяснила, что мужчины в двадцать лет резко стремятся к власти, но вот к тридцати брат будет достаточно взрослым и сильным, чтобы понять — хассарат Айгора разрывают внутренние противоречия. Ар лидер, так что сумеет и захватить и удержать власть, а после наведет порядок, как минимум, отменив некоторые из законов. Единственное что тревожило маму, так это необходимость сражения между Араваном и папандром… а теперь мы решили и эту проблему. И все было бы хорошо, если бы не… необходимость лгать Эрану.

Короче, если честно:

— Лгала! Лгу! И лгать буду! — заявила я любимому. — Потому что, правда, она у каждого своя, Эран. Но если твою правду я еще хоть как-то пытаюсь понять, то ты мою нет!

Это было почти страшно, и очень-очень резко — Эран в мгновение оказался рядом, схватил за запястье, рванул на себя и, склонившись, уже не сдерживая ярость, прорычал:

— Хорошо! И что теперь должен делать я, как правитель планеты, которую ты не то, что не уважаешь — ты ее ненавидишь, с этой твоей правдой?

Мне, конечно, не по себе было, но с ответом оно как-то само получилось:

— Как у правителя, у тебя доказательств нет, Эран… — и судорожно вздохнув, я просто попросила. — Поступи как человек.

Воин мрачно посмотрел на скалы. Потом еще раз на трехмерную карту, потом снова на скалы и честно признался:

— Не могу!

— Как человек? — вдруг догадалась я.

— Да!

И почему-то несмотря ни на что схлынуло это чувство обреченности и безысходности. Я Эрана чувствовала, просто чувствовала, и, наверное, это ощущение выхода из тупика, которое он испытывал, ощутила и я.

А Эран… взгляд его вдруг метнулся к моей маме, затем к Гардангу и после я испытала невероятное чувство… предвкушения, что ли.

— Как человек не могу, — задумчиво проговорил повелитель Иристана, — но как мужчина — вполне!

Наш разговор слышен был только нам, так как остальные отошли едва мы начали, скажем так, общение. А потому я позволила себе повышенный тон:

— Не смей отдавать маму этому Гардангу!

Синие глаза мгновенно метнулись ко мне, и от этого взгляда стало даже как-то не по себе, как и от его слов:

— Ты мое сердце! Я не могу тебе приказывать! Я не могу тобой командовать! Я не могу на тебя влиять… но все это с успехом проделывает твоя мать, Киран! Что ж… если я не могу изменить твое мироощущение и отношение к Иристану, пусть этим занимается Киара!

Выпрямившись, и сложив руки на груди, повелитель всей планеты произнес:

— Поступаете в подчинение к Гардангу! Обе! На месяц! — и мстительно добавил. — Заодно будет, чем развеять скуку, глядишь и пожары в хассарате прекратятся!

'Сволочь ехидная!' — раздраженно подумала я.

'Ты хотела сказать 'осведомленная'?'

'Даже подумать спокойно нельзя!'

'В смысле 'позлиться'?

— И чего ты этим хочешь добиться?! — перешла я на нормальное общение, тоже сложив руки на груди.

Эран еще раз посмотрел на маму, напряженно следящую за нашим разговором, потом на Гарданга, не отрывающего взгляда от мамули, и чуть слышно выдохнул:

— Увидишь.

На этом воин попросту развернулся, и ушел в кусты!

Кусты, как ни странно, даже не шелохнулись, и не скрипнули, и не зашумели… в общем Эран растворился в зелени лесов… и даже не поцеловал на прощание!

'Атом нестабильный!'.

'Да, у вас с ним сходство определенно есть, — меланхолично ответили мне.'

Возвращали нас с мамой под конвоем. Вернули в дом МакЭдл, причем Гарданг всю дорогу держался за шею — явно с некоторыми общался.

А мы с мамой молчали. Напряженно и совсем не весело. В итоге я не выдержала:

— Мам…

— Я все слышала, — тихо ответила она. — Точнее не слышала, а прочитала по губам.

И на этом опять тишина.

Мама молчала даже когда нас доставили домой, и передали с рук на руки чрезвычайно возбужденному Аравану. Тот, несмотря на удивление, молча выслушал ноту недовольства от Гарданга, затем уже сурово наш приговор на месяц. Но едва воины взмыли вверх на летательных платформах, брат крутанулся на пятках, радостно улыбнулся и абсолютно счастливым голосом произнес:

— Действует!

Мама улыбнулась. Сначала устало и как-то грустно, а потом тряхнула головой, будто прогоняя невеселые мысли, улыбнулась шире и потребовала:

— Показывай!

Каюсь, лично я просто пошла есть… Так как последний раз поесть удалось утром, а ночью был только сок, после вода в ручье. Все! У меня желудок сводило от голода.

К счастью, едва я вошла в дом, как услышала встревоженное:

— Кирюсь, с тобой все в порядке?

Хорошие у Аравана жены, действительно хорошие.

Ужинала я на террасе, внизу мама тренировалась с Араваном, так я и дожевала под звук сталкивающейся стали…

А ночью я увидела глаза. Синие-пресиние, а вокруг бушевало пламя. И я почему-то протянула руку и коснулась ладони… охваченной пламенем. И кто-то вдруг сказал 'Спасибо…'. 'За что?' спросила я. 'Ты рядом, я не один.' — прозвучал очень странный ответ. И огонь погас. А потом я увидела того самого капитана. Мы стояли на высоком покрытом ярко-зеленой травой холме и держались за руки. А там, внизу, из огромного космического корабля выходили люди… дети вырывались вперед и гонялись за бабочками. Какой-то робот вымерял участок, а двое мужчин стояли на берегу странного, такого неправильной формы озера и обсуждали невероятно больших рыб…