Чувство бездны - Станислав Гимадеев

В углу экрана замигала пиктограмма внешнего сообщения. Пришел ответ на недавний запрос, и Антон набросился на него с жадностью, какой не испытывал уже давно.

Первый пакет информации касался судьбы Германа Штольца. В файле содержался текст некоей аналитической записки из информационных недр УКБ (автор не упомянут, оно и понятно), составленной почти год назад по летосчислению Аи. Из записки следовало вот что.

Вывезенный тайком на Землю полтора года назад Штольц официально должен был пройти курс реабилитации. О содержании курса в записке говорилось вскользь: курс был не из стандартной программы комитета здравоохранения ДКИ, а разработанный специально под Штольца. После прохождения курса он поселился где-то в Австралии, вдали от мегаполисов, в зеленой зоне, и повел отшельнический образ жизни. Он не стал работать по специальности. Напрочь прекратил все прежние контакты с друзьями и знакомыми, которых у него насчитывалось огромное количество (все-таки десять лет работы с Зорданом). Семьи у него никогда не было. Казалось бы, ничего странного в этом отшельничестве для человека, пережившего трагедию, подобную айской, не было. Но отшельничество его стало принимать странный характер.

Штольц неожиданно начал проявлять недюжинное рвение в попытках вырваться с Земли. Допуск во Внеземелье ему был закрыт по медицинским показаниям на многие годы, если не навсегда (и Антон прекрасно понимал, кто еще, кроме медиков, мог приложить руку к разработке подобных показаний).

Существование на Земле Штольца не только не устраивало – оно явно не входило в его планы. Пять раз за три месяца он подавал прошение в Департамент Космических Исследований, и пять раз ему лаконично отказывали, не утруждая себя объяснениями. ДКИ был большой бюрократической структурой, и чтобы пробить ее, требовались значительные силы, связи и аргументы. Ничем этим, по всей видимости, Штольц не обладал, поэтому он избрал единственно возможную для себя тактику – прошибание стены лбом. Доведенный до крайности, Штольц попал-таки однажды на прием в отделение контрактов ДКИ, где учинил скандал, требуя пересмотра медицинского заключения, немедленной его перевербовки и вылета с Земли ближайшим рейсом. По свидетельствам очевидцев, выглядел он в ту пору совершенно одержимым. После инцидента в ДКИ Штольц вернулся к себе в Австралию и утих. До самого конца он о себе никак не напоминал.

Финал истории оказался драматичным, хотя и не удивительным в подобных обстоятельствах.

Месяц спустя после его возвращения домой система безопасности дома, в котором он проживал, зафиксировала отсутствие какой-либо активности жильца в течение нескольких суток. Согласно нормативу это был сигнал для действий службы жизнеобеспечения. Сотрудники службы проникли в дом и обнаружили Штольца мертвым в собственной постели. Причина смерти осталась неустановленной (на что Антон хмыкнул). Выглядело все так, будто бы Штольц однажды взял да не проснулся. Осмотр имущества ничего не дал, за исключением того, что в его компьютере было найдено неотправленное письмо. Текст письма гласил: «Я сегодня умру, я это не только чувствую – я знаю. Сопротивляться я не могу. И самое главное, что я не хочу этому сопротивляться. Другого выхода не существует»– Адресат письма указан не был. Осознанно Штольц это сделал или нет, предназначалось ли его предсмертное послание самому себе – оставалось только гадать.

На этом содержательная часть аналитической записки неизвестного автора кончалась. Разумеется, никакого анализа относительно причин смерти Штольца в документе представлено не было. Или же данный вариант записки, который прочел Антон, был тщательно отредактирован. К запросу также прилагался файл с протоколом осмотра вещей в доме Штольца, тоже – ничего путного. Ну и ладно, для начала и это неплохо, сказал себе Антон и перешел к следующему материалу. Он касался Каре-лова.

Данных по Тимуру Карелову пришло крайне мало. Всего-навсего стандартная справка архива УКБ, в соответствии с уровнем доступа, которым обладал Антон.

В справке значилось, что после возвращения на Землю Карелов прошел восстановительный курс, не принесший успеха. Курс был модифицирован и пройден повторно – результат не изменился. Более того, как гласила справка: «состояние Карелова стало резко ухудшаться». Что именно имелось в виду под ухудшением состояния, история умалчивала. По контексту документа можно было частично предположить, что речь шла о серьезных нарушениях психики Карелова, полной утрате им личности и превращении в существо, практически не способное жить самостоятельно. По прошествии месяца после вторичного курса он был помещен в спецклинику комитета здравоохранения ДКИ, где дальнейшие его следы терялись. Ни имени лечащего врача, ни конкретного подразделения клиники – ничего не сообщалось. Не тот уровень допуска – ясно как божий день. Но Карелов хотя бы оказался жив, а значит, был потенциальным носителем информации. Это вселяло некую надежду.

Антон почувствовал, как в душе зарождается спортивная злость. Вдруг не все так мрачно? Хотя ДКИ и УКБ выращены из зерен, посаженных на одном поле, и подобраться к данным будет ой как непросто. Нужно подключать шефа. Конечно, Арчеру такой расклад не понравится, он недолюбливает, когда его допуском пользуются по пустякам. Но если не пустяк, а, шеф?

Несколько минут Антон обдумывал свой завтрашний разговор с Арчером, затем вернулся к входящей почте.

Он обнаружил ответ на его первые запросы относительно досье на Зордана и его соратников. Ответ был предельно краток. Отказ в доступе, без комментариев. Запрос о проекте «Сапфир-Х» – отказ в доступе, без комментариев. Запрос на получение временных кодов доступа по интересующей тематике – отказ, без комментариев. Было похоже, что тайная магия имени Бориса Зордана простиралась не только на архивы айских баз данных. Все, что так или иначе было связано с деятельностью его группы, оказалось покрыто налетом секретности. Куда вам, старший следователь, носа совать не желательно.

Вот же черт, подумал Антон и забарабанил пальцами по краю клавиатуры. Но я же знал, что мне Дадут полный отлуп, знал! Разве это меня удивило? Вовсе нет. Но ведь разозлило? Определенно да. Хотите, чтоб я сдался без боя?

Он вспомнил сегодняшний визит на «Слезы», появление Ани, допрос Мацуми… Нынче весьма удачный день, просто-таки весьма удачный. Впервые за последние месяцы он почуял, что еще не все потеряно. И кто-то хочет помешать ему?.. Ну нет, господа хорошие!

Антон встал из-за стола, вышел на середину кабинета, несколько минут стоял, покачиваясь с пяток на носки и скрестив на груди руки. Потом замер и решительно произнес:

– Ну уж нет, господа хорошие. Ну уж нет.

Глава 7

Лаборатория 3/10

Карл отозвался не сразу, и вызов пришлось повторить. Наконец на экране появилось его напряженное розовое лицо.

– А, это ты… – буркнул Карл, стаскивая с. себя наушники.

– Коллега, – сказал Антон. – Около часа назад я направлял вам запись допроса господина Мацуми. Вы имели честь с ней ознакомиться?

– А я что делаю?.. – отозвался Карл. – Вот сижу и слушаю. Второй раз, между прочим.

– Понравилось? – хмыкнул Антон.

– Еще бы! – напряжение с лица Карла постепенно исчезало, он приходил в свое обычное возбужденное состояние. – Я уже весь в предвкушении! Рву поводья и стремена!..

– Это хорошо, – одобрил Антон. – Давай-ка сообразим наш расклад на завтра.

– Чего тут раскладывать?! – недоуменно воскликнул Карл, и его кустистые брови вскинулись вверх. – На «Сад» мчим во весь опор! Там столько вкусноты! «Имка» Мацуми, Саймон!.. Очень смачно все вытанцовывается.

– Успокойся, дорогой, – сказал Антон. – На «Сад» полетишь без меня. К Мацуми пойдешь сам, возьмешь «имку», прослушаешь, сравнишь записи, найдешь вырезанные фрагменты. Возможно, их там несколько – поэтому нужен полный сравнительный анализ, Карл! После скинешь мне все найденные купюры. Если со временем будет напряг, – а он будет, – я после обеда по пути на «Сад» их прослушаю. Последующие действия – по обстоятельствам после моего прибытия на станцию. Вопросы, капрал Райнер? – повысил голос Антон.

– А Саймон, сэр?! – гаркнул Карл. – Не терпится его увидеть!

– С ним надо осторожно. Прижимать его надо сразу и намертво – чтобы никуда не рыпнулся. А для этого факты нужны, улики. Ищи их, Карл. Слова Мацуми – не доказательство, сам понимаешь. Еще вопросы есть, капрал?

– Никак нет, сэр! – рявкнул Карл.

– Жду результатов по записи Мацуми к полудню. Вольно! Можете идти.

– Слушаюсь, сэр.

Антон дал отбой связи, и решительное лицо Карла исчезло.

Он еще раз пробежал глазами ту скудную информацию, что удалось выжать из базы касательно людей из «ролика». Тем не менее это была новая для него информация, что несколько тешило его следовательскую душу.