Зачем живут патиссоны? - Дина Бакулина

— Селфа, разумеется, — уверенно ответил он и, дружески кивнув Андерсену, открыл входную дверь и помахал мне рукой.

— Заходи, когда время будет, — попросила я, и дверь за Петровым закрылась.

«Селф, селф…» — твердила я про себя, потом подошла к столу и записала. Мне и в самом деле стало интересно, что это за селфы такие. Залезу в интернет почитаю о них. А потом, может быть, наберусь смелости и позвоню Кристине.

Вечер воскресенья 

Вдоволь начитавшись про морских свинок в интернете, я собралась с силами и набрала номер Кристины. Приятельница долго не брала трубку. «Бродит, наверно, где-нибудь, — подумала я. — Всё-таки сегодня воскресенье. Правда, уже довольно поздно…» Я-то думала, она уже давным-давно дома, читает, как обычно, перед сном. Прервав мои размышления, Кристина, наконец, подошла к телефону.

— Привет! — осторожно поздоровалась я. — Надеюсь, не разбудила?

— Нет, что ты! — обрадовалась Кристина и добавила: — Ты просто не представляешь, как я рада тебя слышать!

Этого я и в самом деле не представляла. Наоборот, я приготовилась скорее к обратной реакции.

— Слушай, ты как в понедельник? Можно к тебе зайти? Мне бы пораньше хотелось.

— Приходи! — тоже обрадовалась я. — Приходи примерно к одиннадцати, я всё равно завтра собираюсь магазин на пару часов закрыть на переучет. Придёшь?

— Да, — с энтузиазмом ответила Кристина.

Мне как раз очень хотелось с ней поговорить, и, по-моему, на этот раз наши желания полностью совпали.

Понедельник 

В понедельник Кристина зашла в «Затерянные Миры», как и обещала, в одиннадцать часов. Одно из её положительных качеств, кстати, — пунктуальность. Она принесла с собой большой свежий торт «Прага». Он, если помните коричневый, разделенный на дольки, причём каждая из долек завернута в салфеточку, с эмблемой кондитерской фирмы. Я очень люблю такие торты!

— Это для того, чтобы немного подсластить жизнь, — объяснила приятельница.

— Немного?! — шутливо отозвалась я. — Торт вон какой большой!

Кристина лишь вежливо улыбнулась в ответ. Ну что ж, судя по тому, что мы с приятельницей, как в старые добрые времена уже в состоянии и шутить и воспринимать шутки, Кристина чувствует себя намного лучше.

Приветствуя Кристину, Андерсен негромко мяукнул, прищурив красивые тёмно-зелёные глаза. Кстати, к Андерсену понемногу возвращался его обычный вес, а вместе с ним и привычная степенность. Вполне возможно, уже в сентябре он снова почувствует в себе достаточно сил для того, чтобы и «учить и лечить» род человеческий.

— Ах!.. Вот тебе-то, дружочек, я снова ничего не принесла! — спохватилась Кристина. «Ничего, мне не привыкать», — говорили всё понимающие, слегка прищуренные глаза Андерсена и его чуть приподнятый хвост. Внимательно посмотрев на круглый торт, обвязанный розовой ленточкой, Андерсен презрительно фыркнул и пошёл проветриться во двор. Участия в нашем разговоре кот принимать не собирался.

Наконец, мы с Кристиной уселись за стол, я разлила в чашки ароматный чай. На несколько секунд между нами установилось неловкое молчание. Я всё пыталась сообразить, как бы поделикатнее рассказать Кристине о переживаниях ветеринара Петрова.

— Ты извини за маму, Люба, — наконец нарушила молчание Кристина, легонько прикоснувшись ладонью к моему запястью. — Я знаю, что она приходила и наговорила тебе всяких гадостей.

«И накатала на меня огромную жалобу», — с горечью подумала я. Эта всё ещё не прочитанная директором жалоба наполняла меня ужасом, точно дамоклов меч, подвешенный над моей головой на тонком волосе. Узнать бы хоть, что там понаписано… Надеюсь, вы понимаете, что обращаться к кому бы то ни было с просьбой прочитать и растолковать эту злобную писанину мне вовсе не хотелось. Представляете, заходит посетитель, а я ему с порога: «Вы не могли бы прочитать мне вслух жалобу, которую на меня одна дама в синей шляпе с бантом написала?» А вдруг он так зачитается, что позабудет, зачем заходил в «Затерянные Миры»? Кристину же мне и вовсе не хотелось расстраивать даже упоминанием о злосчастной жалобе. В конце концов, я-то собиралась поговорить с ней совсем о другом.

— Да, ерунда Кристина, я уже и забыла, — не успев прожевать кусочек торта, ответила я приятельнице. Это, конечно, невежливо говорить с набитым ртом. А главное не всегда можно разобрать, что ты там пытаешься сказать. Но Кристина, догадалась, и удовлетворенно кивнула.

— Ешь, ешь! — подбодрила она меня и двумя тонкими пальчиками ухватила самый маленький кусочек. Кстати, ещё одно хорошее качество Кристины — щедрость. И, к слову, — она вечно сидит на каких-нибудь диетах.

— Знаешь, Кристина, ко мне недавно, заходил ветеринар Петров, — осторожно начала я.

— Вот о нём, пожалуйста, не надо! — властно приказала Кристина. — О нём мне ничего не хотелось бы слышать.

Лицо подруги помрачнело, словно на него бросила тень тёмная тучка.

— Но, пожалуйста, послушай, — умоляющим тоном попросила я.

— Хорошо, — совершенно неожиданно согласилась Кристина. — Надеюсь, ты не собираешься его защищать?

Тут она подозрительно взглянула на меня.

— Нет, — ответила я как можно твёрже. Но солгала. Я стала рассказывать Кристине всё, что я узнала от Артёма Петрова, а так же из интернета о морских свинках и о их заболеваниях. Я пыталась объяснить приятельнице, что болезнь Чуни была неизлечимой, а неосторожное введение инъекции оказалось ни чем иным как несчастным случаем. И это, как вы знаете, была чистая правда. И ещё я сказала гостье, что Петров очень переживает из-за этой неприятной истории и что ему бы хотелось с Кристиной помириться, — он просто-таки мечтает, чтобы она его простила.

— К сожалению, это невозможно, — грустно вздохнула Кристина. — А жаль! Ведь внешне Петров очень обаятельный человек, — жаль только, что таким никудышным ветеринаром оказался!

Я давно уже не удивляюсь своеобразному взгляду Кристины на внешность или характер того или иного человека. Ну, какое у Петрова может быть внешнее обаяние? Огромный, непропорциональный какой-то, — одни большие волосатые руки чего стоят! Пока я машинально пыталась сопоставить слово «обаятельный» с обликом Петрова, Кристина поднялась со стула, да с таким трудом, словно к её спине был привязан тяжёлый груз. Вся она как-то сгорбилась, будто старая-престарая бабушка и, сутулясь, направилась к выходу. Недоеденный торт и недопитый чай печально остались на столе.

— Кристина! — окликнула я её.

— Что? — спокойно и грустно отозвалась она, оглянувшись.

— Пойдем со мной сегодня на какой-нибудь концерт, — предложила я. — Давай, а?.. Я посмотрю по интернету, что где идёт, и, может, выберем что-нибудь?

— Нет, сегодня не пойду, — вздохнула она. — В другой раз.

— Ладно, — вздохнув в свою очередь, согласилась я — и тут же снова окликнула её: — Кристина!..

— Что? — точно так же, как прежде, без тени раздражения, отозвалась она.

— Ты знаешь, какое дело… Я тут не подумала хорошенько, и предложила Петрову купить тебе новую свинку… — схитрила я и добавила: — Из породы селф. Так ты, если он принесет тебе этого селфа, не выбрасывай свинку, пожалуйста, а лучше отдай обратно Петрову. Он тогда сам её будет растить. Она ему папиросы будет приносить.

— А он разве курит? — вместо того чтобы удивиться или возмутиться, спросила Кристина.

Я пожала плечами.

— По-моему, нет.

Кристина ещё раз вопросительно посмотрела на меня. Она даже зачем-то сняла свои очки и, словно пытаясь получше меня разглядеть, прищурила близорукие глаза. «Она, наверное, пытается понять, в своем я уме или нет!.. — догадалась я. — А очки ей мешают сосредоточиться».

Приятельница уже взялась за ручку двери.

— Кристина! — в третий раз окликнула я.

— Что? — всё с тем же бесстрастием в третий раз отозвалась она.

— Позвони мне, пожалуйста, вечером.

— Ладно, — равнодушно пожав плечами, Кристина, наконец, вышла.

«Да уж!..» — сказала я сама себе и принялась доедать огромный торт, запивая его остывшим чаем. Мне явно хотелось ещё немного подсластить жизнь, — а для чего же ещё существуют торты?

Ну, а утром следующего дня в лавку заявилась моя начальница, Ольга Васильевна.

Дамоклов меч исчезает 

— Ну что? Как дела Люба? — с порога спросила Ольга Васильевна. Вид у неё отдохнувший и свежий. Наверное, ездила куда-нибудь на природу. — Как ваш котик? Поправился?

— Да, спасибо, Ольга Васильевна, поправился! — ответила я. Андерсен в это время с чем-то возился в кладовке. Наверняка, он слышал голос начальницы, — в кладовке всё отлично слышно, — но он почему-то никогда особенно не любил показываться Ольге Васильевне на глаза. Видимо, считал, что в этом знакомстве нет для него никакого смысла.