Я верю - Тьюсдей Рампа
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Доктор кивнул и сказал:
— Хорошо, сестра, я займусь этим. Затем он кивнул Пятьдесят-Три и сказал:
— Следуйте за мной. Мы уже опаздываем.
Сказав так, он повернулся и повел Алджернона (?) — нет, Номер Пятьдесят-Три — по коридору, которым они еще не ходили. По дороге наш бедняга, который выглядел совершенно удрученным, бормотал:
— Чистилище? Да, это истинное чистилище. До того как выбраться отсюда, я стану на несколько дюймов короче. Бродя по этим коридорам, я запросто могу истереться до самых коленок!
Доктор, который слышал его бормотанье, весело рассмеялся и остроумно заметил:
— Да, вы действительно станете намного короче, когда отправитесь отсюда, поскольку станете младенцем. В утробе своей матери!
Доктор и Пятьдесят-Три свернули в длинный коридор. Два охранника сидели по обеим сторонам от входа. Один из них слегка кивнул доктору и спросил:
— Это Пятьдесят-Три?
— Да, это он, — сказал доктор. — Вы и будете сопровождать нас?
Тот из охранников, что был справа, поднялся и ответил:
— Я пойду с вами. Пожалуй, не стоит тратить времени, не так ли?
Повернувшись, он бесшумно, но довольно быстро зашагал по коридору. Пятьдесят-Третьему и доктору пришлось прибавить шагу, чтобы угнаться за ним. Так они шли довольно долго. Пятьдесят-Три ужаснулся, когда обнаружил, что, хотя они прошли столь большой путь, коридор тянулся и тянулся бесконечно. И вот — хоть какое-то разнообразие: коридор разветвлялся. Охранник, или сопровождающий, — Пятьдесят-Три так и не понял, кто это был, — направился в левую часть коридора и, пройдя еще немного, вежливо постучал в дверь и отошел в сторону.
— Войдите, — послышался голос, и охранник быстро распахнул дверь, после чего доктор, Пятьдесят-Три, а за ними и сам охранник вошли в комнату, причем последний плотно закрыл за собой дверь.
— Проходите и садитесь сюда, пожалуйста, — сказал кто-то. Пятьдесят-Три прошел вперед и занял указанное ему место.
— Теперь мы должны поговорить о вашем будущем. Мы хотим, чтобы вы как можно быстрее вернулись на Землю в срок, соответствующий женским биологическим функциям! — произнес голос.
Пятьдесят-Три огляделся вокруг — он был буквально ослеплен ярким светом, что был в этом здании. Само здание было светлым, и к тому же его освещало множество мерцавших свечей, расставленных повсюду. Он с удивлением заметил, что одна из стен оказалась сделанной из матового стекла. По стеклу время от времени пробегали мерцающие разноцветные огоньки. Подобной комнаты он никогда раньше не видел. В ней ощущалась какая-то больничная строгость. Цвет ее был не белым, но имел чрезвычайно успокаивающий зеленоватый оттенок. Вокруг него сидели пять или шесть — он не смог сосчитать точно — других людей, одетых в зеленоватые халаты. Для него было весьма затруднительно определить, сколько всего людей было в комнате, поскольку время от времени одни входили в нее, а другие выходили. Но у него не было времени обращать внимание на мелочи, поскольку первый из присутствующих вновь обратился к нему:
— Я очень внимательно просмотрел и изучил всю предоставленную мне информацию и очень тщательно исследовал ваше прошлое. Я имею в виду то время, которое предшествовало вашему прибытию на Землю. И я нахожу, что, хотя вы преуспели на Земле, однако нравы и воспитание, приобретенные вами в реальной жизни, привели вас к неудаче, что стало причиной преступного самоубийства. Поэтому сейчас мы хотели бы помочь вам.
Пятьдесят-Три выглядел очень раздраженным. Он не смог удержаться от гнева:
— Помочь мне? Валяйте, помогайте! С тех пор как я оказался здесь, меня все критикуют. Меня ругают чуть ли не за каждый мой шаг. Мне ставят в вину, что я принадлежал к высшему классу, и в то же время осуждают мои слова о том, что, пожалуй, мне следовало быть коммунистом. ЧЕМУ же мне верить? Если я прибыл сюда за наказанием, то отчего же вы медлите?
Стройный пожилой седовласый мужчина, сидевший напротив Пятьдесят-Три, казался удрученным и полным сочувствия.
— Я искренне сожалею, что вы так считаете, — сказал он. — Такое ваше отношение чрезвычайно все усложняет. Мы делаем вывод, что, если бы вы вернулись на Землю для исполнения своей роли в столь возбужденном состоянии, это повредило бы вашей психике. Поэтому в момент вашего прибытия на Землю мы вынуждены будем поместить вас в обстановку чрезвычайной бедности. В противном случае вы сделаетесь совершенно несносным и станете передавать ложную информацию о своих ощущениях вашему Высшему Я. Вам понятно, о чем я говорю? — спросил он.
Пятьдесят-Три сердито посмотрел на него и возразил:
— Нет, совершенно непонятно. Я просто не могу уразуметь, что такое это ваше «Высшее Я» и все такое прочее. Все, что мне здесь приходилось слышать, — это сплошная тарабарщина, и я не чувствую за собой никакой вины. А раз так, то, согласно английскому законодательству, я не совершил ничего плохого!
Пожилой мужчина еще больше утвердился в своем решении. Ему показалось, что этот человек — этот Номер Пятьдесят-Три — все усложняет лишь для того, чтобы все усложнить.
— Вы совершенно заблуждаетесь, ссылаясь на английский закон, — сказал этот следователь. — Поскольку если бы вы разбирались в английском законодательстве, то должны были бы знать, что одна из его статей гласит: незнание законов не освобождает от ответственности. Следовательно, нарушая законы Англии, а затем, утверждая, что вы не знали о существовании того или иного закона, вы все равно виновны, поскольку должны были знать о существовании такого закона. И, пожалуйста, не пытайтесь мне грубить, потому что я — один из тех, в чьих руках находится ваша судьба. А если вы будете и в дальнейшем противиться нам, то мы создадим для вас еще более жесткие условия. Просто примите это к сведению и укротите свой буйный нрав.
Это было сказано таким тоном, что Пятьдесят-Три дрогнул и понял, что проиграл. Он сказал:
— Сэр, но что мне делать, если вы употребляете такие термины, которые мне непонятны? К примеру, что такое «Высшее Я»?
— Позднее, — сказал следователь, — вам объяснят все это. А пока будет достаточно, если я скажу, что Высшее Я — это то, что вы называете своей вечной, бессмертной душой. А сейчас вы всего лишь марионетка или отросток-псевдоподия вашего Высшего Я, облеченная в материальную субстанцию с целью обучения путем тяжких физических испытаний, ощущения которых недоступны самому Высшему Я, поскольку само оно воспринимает только очень высокие частоты.
Бедный Пятьдесят-Три почувствовал, что у него кружится голова. Он ровным счетом ничего не понял, но решил, что поскольку ему разъяснят все позже, то сейчас, чтобы ускорить процесс, ему нужно просто слушать. Поэтому он тупо кивал всякий раз, когда следователь вопросительно поднимал на него свои брови.
Следователь, которого уместнее было бы назвать советником, посмотрел в свои бумаги, а затем сказал:
— Вы должны будете вернуться на Землю как дитя бедных родителей, не имеющих никакого социального статуса, поскольку очевидно, что та роль, которую вы исполняли в вашей предыдущей жизни, сильно исказила ваш образ мыслей и ваши чувства. Мы намерены предложить вам — а вы имеете право отказаться — родиться в семье, проживающей в Лондоне, в районе, известном как Тауэр-Хамлетс.[15] В этом районе, неподалеку от Уаппинг-Хай-Стрит, проживают вполне подходящие для вас родители. Вы получите то преимущество, что будете рождены рядом с лондонским Тауэром, Монетным двором и знаменитым портовым районом, где царит жуткая нищета и страдания. Здесь, если вы согласитесь, а также если у вас хватит моральной и духовной стойкости, вы можете начать свою карьеру терапевта или хирурга. И, спасая жизни людей, которые будут вас окружать, вы сможете искупить те жизни, что были загублены вами или при вашем участии. Но вы должны принять решение быстро, поскольку те женщины, которых мы выбрали в качестве ваших потенциальных матерей, уже беременны, а значит, нам нельзя терять времени. Позвольте, я покажу, где будет место вашего действия.
Он обернулся и взмахнул рукой, указывая на ту стену, которая, как показалось Пятьдесят-Три, была сделана из матового стекла. И тогда, словно по команде, стена ожила и расцвела множеством красок. И Пятьдесят-Три смог увидеть на ней тот район Лондона, который он почти совсем не знал. Река Темза и мосты над ней появились на экране, и вот, наконец, показался сам лондонский Тауэр. Пятьдесят-Три сидел и словно зачарованный наблюдал столь милые сердцу картины и людей, что были на улицах. Он удивился, увидев вагоны, которые двигались без помощи лошадей. И вообще он заметил, что транспортных средств на конной тяге было очень и очень мало. На его изумленный возглас советник сказал:
— Ах, да, гужевой транспорт уже почти полностью исчез. Многое изменилось с тех пор, когда вы там были. Как видите, вы провели у нас достаточно много времени. Вы находились в бессознательном состоянии около трех лет. За это время появилась автотехника: автобусы, грузовики и легковые автомобили. Казалось бы, все к лучшему, но лично я сожалею о том, что лошади покидают эти улицы.