Оглашению подлежит — СССР-Германия 1939-1941 (Документы и материалы) - Юрий Фельштинский

Даже Турция в этих условиях может лишь понять необходимость пересмотра своей прежней позиции. Но я повторяю еще раз, что Румыния уже не находится в положении, когда она могла бы принять участие в выступлении против Оси! Я уверен, что могу сообщить Вам, Дуче, что благодаря переговорам с Советской Россией в международных отношениях возникло совершенно новое положение, которое должно принести Оси величайший из возможных выигрышей.

Относительно ситуации на германо-польской границе я могу лишь сообщить Вашему превосходительству, что в течение недель мы находимся в состоянии готовности, так как в результате польской мобилизации конечно же усилились и германские приготовления, и в случае нестерпимых польских акций я начну действовать немедленно. Утверждения польского правительства о том, что оно не ответственно за такие бесчеловечные поступки, как многочисленные пограничные инциденты (только прошлой ночью было двадцать одно нарушение границы со стороны поляков), обстрелы германских самолетов, которым уже дан приказ переправляться в Восточную Пруссию

по морю, чтобы избежать инцидентов, лишь показывают, что польское правительство уже не в силах контролировать своих вышедших из повиновения солдат. Со вчерашнего дня Данциг блокирован польскими войсками — ситуация невыносимая. В этих условиях никто не в состоянии сказать, что может принести следующий час. Я лишь могу Вас заверить, что есть пределы, за которые меня не оттеснить ни при каких обстоятельствах.

В заключение я могу заверить Вас, Дуче, что в аналогичной ситуации Италия могла бы рассчитывать на мое понимание и что Вы можете быть уверены в моем неизменном к Вам расположении.

Адольф Гитлер

36. ПИСЬМО МУССОЛИНИ ГИТЛЕРУ

25 августа 1939 г. Фюрер!

Я отвечаю на Ваше письмо, которое только что было доставлено мне послом фон Макензеном.

Что касается соглашения с Россией, то я одобряю его полностью. Его превосходительство маршал Геринг расскажет Вам, что в беседе, которая состоялась у меня с ним в апреле,[43] я заявил, что сближение между Германией и Россией необходимо для предотвращения окружения их демократиями.

Я считаю желательным попытаться избежать разрыва или ухудшения отношений с Японией, так как результатом этого явится возвращение Японии на позиции, близкие к позициям демократических держав. Имея это в виду, я послал в Токио телеграмму, и кажется, после некоторого шока в общественном мнении, теперь там установилась лучшая психологическая атмосфера.

Московский договор блокирует Румынию и может изменить позицию Турции, которая взяла у Англии заем, но еще не подписала договора о союзе. Новая позиция Турции разрушит все стратегические планы французов и англичан в восточном Средиземноморье.

Что касается Польши, то я полностью понимаю позицию Германии и тот факт, что подобные натянутые отношения не могут продолжаться вечно.

5. Что касается практической позиции Италии в случае военного столкновения, моя точка зрения сводится к следующему:

Если Германия атакует Польшу и конфликт удастся локализовать, то Италия окажет Германии любую политическую и экономическую помощь, какая только потребуется.

Если Германия атакует и союзники Польши начнут ответную атаку против Германии, я хочу заранее дать Вам знать, что будет лучше, если я не возьму на себя инициативы в военных действиях ввиду нынешнего состояния итальянских военных приготовлений, о чем ранее мы неоднократно заявляли Вам, фюрер, и господину фон Риббентропу.

Наше вмешательство поэтому может начаться немедленно, только если Германия сразу же доставит нам военное снаряжение и сырье для отражения атаки, которой, несомненно, подвергнут нас французы и особенно англичане.

При нашей встрече война была нами намечена на период после 1942 года, и к этому времени я буду готов на земле, в море и в воздухе в соответствии с планами, которые были согласованы.

Я также придерживаюсь мнения, что чисто военные приготовления, которые уже были сделаны, и другие, которые будут проведены в Европе и Африке, послужат сковыванию значительных французских и британских сил.

Я считаю своей безусловной обязанностью, как истинный друг, говорить Вам полную правду и заранее информировать Вас о реальной ситуации. Если не делать этого, то это будет иметь неприятные последствия для всех нас. Это моя точка зрения, и, поскольку в скором времени я обязан буду созвать высших государственных деятелей королевства, я прошу Вас также дать мне знать и о Вашей [точке зрения].

Муссолини

О РАТИФИКАЦИИ СОВЕТСКО-ГЕРМАНСКОГО ДОГОВОРА О НЕНАПАДЕНИИ

Из выступления В. М. Молотова на внеочередной четвертой сессии Верховного Совета СССР первого созыва, 31 августа 1939 г.[44]

…Наша обязанность думать об интересах советского народа, об интересах Союза Советских Социалистических Республик. (Продолжительные аплодисменты.) Тем более что мы твердо убеждены в том, что интересы СССР совпадают с коренными интересами народов других стран. (Аплодисменты.)

Но это лишь одна сторона дела.

Должно было произойти еще другое обстоятельство, чтобы советско-германский договор о ненападении стал существовать. Нужно было, чтобы во внешней политике Германии произошел поворот в сторону добрососедских отношений с Советским Союзом. Только при наличии этого второго условия, только когда нам стало ясным желание германского правительства изменить свою внешнюю политику в сторону улучшения отношений с СССР, — была найдена основа для заключения советско-германского договора о ненападении.

Всем известно, что на протяжении последних шести лет, с приходом национал-социалистов к власти, политические отношения между Германией и СССР были натянутыми. Известно также, что, несмотря на различие мировоззрений и политических систем, советское правительство стремилось поддерживать нормальные деловые и политические отношения с Германией. Сейчас нет нужды возвращаться к отдельным моментам этих отношений за последние годы, да они вам, товарищи депутаты, и без того хорошо известны. Следует, однако, напомнить о том разъяснении нашей внешней политики, которое было сделано несколько месяцев тому назад на XVIII партийном съезде. …Тов. Сталин предупреждал против провокаторов войны, желающих в своих интересах втянуть нашу страну в конфликт с другими странами.

Разоблачая шум, поднятый англо-французской и североамериканской прессой по поводу германских «планов» захвата Советской Украины, т. Сталин говорил тогда:

«Похоже на то, что этот подозрительный шум имел своей целью поднять ярость Советского Союза против Германии, отравить атмосферу и спровоцировать конфликт с Германией без видимых на то оснований».

Как видите, т. Сталин бил в самую точку, разоблачая происки западноевропейских политиков, стремящихся столкнуть лбами Германию и Советский Союз.

Надо признать, что и в нашей стране были некоторые близорукие люди, которые, увлекшись упрощенной антифашистской агитацией, забывали об этой провокаторской работе наших врагов. Тов. Сталин, учитывая это обстоятельство, еще тогда поставил вопрос о возможности других, невраждебных добрососедских отношений между Германией и СССР.

Теперь видно, что в Германии в общем правильно поняли эти заявления т. Сталина и сделали из этого практические выводы. (Смех.)

Заключение советско-германского договора о ненападении свидетельствует о том, что историческое предвидение т. Сталина блестяще оправдалось, (бурная овация в честь т. Сталина.)

Уже весной этого года германское правительство предложило восстановить торгово-кредитные переговоры. Переговоры были вскоре возобновлены. Путем взаимных уступок удалось прийти к соглашению. Это соглашение, как известно, 19 августа было подписано.

Это было не первое торгово-кредитное соглашение с Германией при существующем правительстве. Но это соглашение отличается в лучшую сторону не только от соглашения 1935 года, но и от всех предыдущих, не говоря уже о том, что у нас не было ни одного столь же выгодного экономического соглашения с Англией, Францией или какой-либо другой страной…

Когда же германское правительство выразило желание улучшить также и политические отношения, у советского правительства не было оснований отказываться от этого. Тогда и встал вопрос о заключении договора о ненападении.

Теперь раздаются голоса, в которых сквозит непонимание самых простых основ начавшегося улучшения политических отношений между Советским Союзом и Германией.

Например, с наивным видом спрашивают: как Советский Союз мог пойти на улучшение политических отношений с государством фашистского типа? Разве это возможно? Но забывают при этом, что дело идет не о нашем отношении к внутренним порядкам другой страны, а о внешних отношениях между двумя государствами. Забывают о том, что мы стоим на позиции невмешательства во внутренние дела других стран и соответственно этому стоим за недопущение какого-либо вмешательства в наши собственные внутренние дела…