Роковой дом - Мари Аделаид Беллок Лаундз

Банкомет, красивый молодой француз, смотрел на Сильвию уныло. Из-за нее он сегодня проигрался в пух и прах. К счастью, он мог себе это позволить.

Прошло полчаса, и миссис Бейли, уставшая и ошеломленная своим успехом, поднялась и пошла прочь, при ней было двести с лишним фунтов. Ровно столько же выиграл граф де Вирье.

Впервые длинное лицо мсье Вахнера расплылось в улыбке.

Что до мадам Вахнер, то она радовалась сверх всякой меры. Схватив Сильвию за руку, она воскликнула своим странным, сипловатым голосом:

— Еще немного, и я бы кинулась вам на шею! Но, знаю, английские леди не любят поцелуев на публике. Блеск… блеск, да и только! Посмотрите на людей, которых вы сделали счастливыми!

— Но как же бедный банкомет? — краснея спросила Сильвия.

— О, с ним ничего не будет. Он очень богат.

Мадам Вольски, подобно графу, повторяла ставки своей подруги.

— Неплохо для начала, — радостно заявила она, и повернулась к мсье Вахнеру. — А вы?

Он помедлил, с упреком глядя на жену.

— Ами Фриц, — сказала та, — предпочитает играть по собственной системе. Однако рада вам сообщить, что сегодня он не стал упорствовать. Сколько ты выиграл?

— Всего лишь тысячу восемьсот франков, — сказал он, состроив жалобную гримасу. — Если бы ты, Софи, дала мне не сотню франков, а больше, я бы выиграл несколько тысяч.

— Ба! — произнесла жена. — Ладно, не важно. Сто франков в день — это все, чем мы можем рискнуть. То и дело это тебе повторяю. — Теперь она говорила по-французски, очень быстро и сердито.

Но Сильвия почти ее не слушала. Она не могла не думать о том, почему граф не подходит, чтобы ее поздравить. Ей было очень приятно сознавать, что она принесла ему счастье.

Граф вышел из игры. Он стоял и глядел в окно, не оборачиваясь на Сильвию. Эта отчужденность неприятно ее поразила. Ведь даже незнакомые люди подходили и сердечно благодарили женщину, принесшую им такую удачу!

— Пойдемте, поедим мороженого! — внезапно предложила мадам Вахнер. — Когда ами Фрицу везет, он частенько угощает женушку мороженым.

Все четверо вышли из Казино и направились через дорогу, в отель, где, как объяснила своим новым друзьям мадам Вахнер, находился самый лучший в Лаквилле ресторан.

Сильвия испытывала радостное возбуждение. Как удивительно — настоящее чудо — превратить пятнадцать шиллингов в двести с лишним сотни фунтов. И это чудо она сама совершила сегодня.

А когда все четверо угостились за счет мадам Вахнер мороженым и пирожными, Анна Вольски и ами Фриц, к удивлению Сильвии, объявили, что собираются обратно в Казино.

— Я не стану сегодня больше играть, — сказала Сильвия твердо. — Я ужасно устала. — В самом деле, испытанное волнение утомило ее. Ей хотелось обратно, в «Виллу дю Лак».

Тем не менее, она сопроводила всю компанию в Клуб и, вместе с мадам Вахнер, села поодаль от игорных столов. Но через несколько минут к ним подошли остальные двое. Они уже успели проиграть столько денег, что разозлились и на самих себя, и — как это ни удивительно — на Сильвию.

— Уверена, что если бы ты играла, а мы повторяли твои ставки, то мы не проигрались бы, а наоборот, умножили выигрыш, — раздраженно произнесла Анна.

— Очень жаль. — Сильвия, в самом деле, была огорчена. Анна никогда еще не говорила с ней таким тоном.

— Прости! — вскричала полька, опомнившись. — Я не должна была так говорить со своей маленькой Сильвией. Конечно, мы потеряли бы ровно столько же в компании с тобой, помнишь, гадалка говорила, что я выиграю кучу денег — ну вот, несмотря ни на что, сегодняшний день был великолепен!

— Пойдем отсюда. Пообедаешь со мной в «Вилле дю Лак»? — взмолилась Сильвия.

Обменявшись рукопожатиями с Вахнерами, подруги отправились туда. По дороге Сильвия подробно рассказала о посещении Шале де Мюге.

— Они, кажется, очень милые люди, — сказала она. — А мадам Вахнер — сама любезность.

— Да, верно, но жена держит мужа в ежовых рукавицах, — с улыбкой ответила Анна. — У бедняги нет своих денег, каждый раз ему приходится ждать супругу, и он просто кипит от злости! Меня так и подмывало одолжить ему немного, но я взяла себе за правило никогда и никому не ссужать деньги в казино. От этого одни неприятности.

В холле «Виллы дю Лак» стоял и читал газету граф де Вирье. Он был одет к обеду. Когда подруги вошли, он поклонился им издали.

— О, да это граф де Вирье! — В голосе Анны звучало неудовольствие. — Так он здесь остановился!

— Да, он здесь живет. — Покраснев, Сильвия заторопилась вверх по лестнице. До семи оставалось всего несколько минут.

Дождавшись, пока Сильвия закроет дверь своего номера, Анна произнесла серьезно:

— Не могу не пожалеть, что тебе достался такой сосед. Ни в коем случае с ним не сближайся. Граф никчемный человек, он пустил на ветер целых два состояния. А теперь, вместо того, чтобы работать, он живет на деньги, которые ему дает муж его сестры, герцог д'Эглемон. На твоем месте я бы держалась от него подальше. Можно не сомневаться, что он давно присматривает себе богатую невесту.

Сильвия промолчала. Она чувствовала, что лучше не открывать рта. И она была очень рада тому, что Анна Вольски не остановилась вместе с нею «Вилле дю Лак».

Она решила также, что в следующий раз пригласит Анну не сюда, а в ресторан, который так нахваливала мадам Вахнер.

Помня неблагоприятный отзыв мадам Вольски о графе де Вирье, Сильвия все время чувствовала себя за обедом неловко. Но граф, хотя и поклонился вновь, когда подруги вошли в столовую, тем не менее, не подошел и не заговорил, хотя Сильвия этого ожидала.

После обеда граф исчез, а Сильвия повела Анну в сад. Но огород она ей не показала. Сильвии не хотелось, чтобы потускнели или исчезли из памяти впечатления, связанные с этим местом.

Потягивая превосходный кофе мсье Польперро, мадам Вольски вновь упомянула графа.

— Я была просто поражена, когда увидела его здесь, в Лаквилле, — произнесла она задумчиво. — Я думала, он отправится в какое-нибудь место пошикарней. Зимой он всегда играет в Монте-Карло.

Сильвия собралась с духом, чтобы возразить.

— Но, Анна, — воскликнула она, — граф ведь не один такой!

Анна благодушно рассмеялась.

— Понимаю, что ты хочешь сказать. На себя, мол, посмотри. Нет, разница имеется и большая. Возьми меня. У меня есть доход, и я трачу его за столом. Граф де Вирье — совсем другое дело. Я уже говорила, что он очень умный, прекрасно образованный человек. Ему следовало работать — делать что-нибудь для своей страны. Нет, он малоприятная личность! У него такой вид, словно ему все время стыдно! Он никогда не бывает веселым и довольным, даже когда выигрывает.

— Но он не злится, как мсье Вахнер, — улыбнулась Сильвия.

— Мсье Вахнер похож на меня, — спокойно возразила Сильвии Анна. — Он, вероятно, трудом приобрел себе некоторое состояние, и теперь они с женой могут себе позволить немного развлечься. Почему бы и нет? Он помешан на своих бредовых системах, а она очень веселая женщина.

— Да, в самом деле! — Сильвия не смогла удержаться от улыбки, — я рада, что мы с ними познакомились. В таком месте без знакомых чувствуешь себя не в своей тарелке.

Анна небрежно кивнула.

ГЛАВА 10

И потянулась длинная череда безоблачных дней. Сильвия Бейли впервые почувствовала, что окунулась в настоящую жизнь, наблюдать которую оказалось очень занятно.

В безмятежные дни детства и краткосрочного замужества она даже в безумных снах не могла себе вообразить таких веселых, захватывающих переживаний! Легкий оттенок порочности — вот что придавало ее жизни в Лаквилле такой аромат.

В определенной — очень малой — степени Сильвия Бейли попала в рабство к Богине Игры. Ожидая, когда настанет час отправиться с Анной Вольски в Клуб, она испытывала нетерпение. Но, в отличие от Анны, она никогда не поддавалась искушению поставить на кон сумму, потеря которой была бы для нее небезразлична. Вероятно, именно потому Сильвия в целом оставалась в выигрыше.

В ее отношениях с подругой наступила перемена. Как обычно, они каждый день встречались, во всяком случае, в Казино; иной раз гуляли вместе или катались в коляске, но — и Сильвию это все больше беспокоило — Анна жила теперь только игрою!

К юной англичанке пришло ощущение полного удовлетворения жизнью, и объяснялось это не только праздностью и безмятежностью существования, которое она вела в Лаквилле.

Дружба с графом де Вирье — вот что представляло для нее особый, захватывающий интерес.

Тяга к романтическим переживаниям не чужда любой женщине, а именно таких переживаний ей не хватало во время ее скоротечного замужества.

Билл Честер отдавал ей всю душу, но он был не только обожателем, а, одновременно, юристом а опекуном Сильвии. Честный и прямой по натуре он вечно был вынужден играть роль преданного и откровенного друга, чем вредил себе, как Поклоннику. Благие намерения выходили ему боком, и вот тому пример: Сильвия так и не простила Честера окончательно за то, что он «поднял шум», когда она вознамерилась приобрести себе нитку жемчуга.