Фрейд - Жан-Поль Сартр

Голос Максима за кадром. Доктор Фрейд!

(20)

Старик смотрит на Фрейда со смешанным чувством недоверия и надежды.

Старик. Садитесь, доктор.

Фрейд (нервный, натянутый). Спасибо, господин фон Шроэ. В этом нет нужды. К сожалению, я очень спешу.

Старик. Ну, что вы скажете?

Фрейд. Господин фон Шроэ, ваш сын любит вас?

Старик (удивленно). Естественно.

Фрейд. Почтительно ли он относится к вам?

Старик (убежденно). Он самый почтительный из всех моих детей.

Фрейд. Часто ли вы видитесь с ним после того, как он забо­лел?

Старик. Когда меня отпускает ревматизм, я провожу с ним обеденное время.

По мере того как господин фон Шроэ отвечает на его вопросы, напряженность Фрейда спадает.

В конце этого допроса его нервозность прошла, но он остается мрачен.

Фрейд. Доверяет ли он вам? Рассказывает ли о своих навяз­чивых идеях?

Старик. Он говорит мне обо всем.

Старик растерянно проводит рукой по лбу.

Фрейд. Господин фон Шроэ, ваш сын не поддается гипнозу.

Старик. Вы не смогли его усыпить?

Фрейд. Не смог, но мне удалось погрузить его в абсурдный бред, не имеющий никакой связи с его истинными болезнями.

Старик смотрит с изумлением. Пауза.

Фрейд, взгляд у него потерянный, выглядит так, будто сам загипно­тизирован.

Фрейд (говорит отчужденным голосом, словно про себя). А что, если личность гипнотизера внезапно завладеет гипнотизируемыми больными? Мы наделим их своими чудови­щами. (Он резко приходит в себя. Но по-прежнему мрач­ный, потрясенный. Обыкновенным голосом.) Честно гово­ря, господин фон Шроэ, я ничем не могу помочь вашему сыну.

(21)

В тот же день, на квартире Фрейдов.

Спустились сумерки. Стоящая на столе керосиновая лампа освещает столовую.

Сидящая ближе к свету Марта вяжет. Она поднимает голову.

Входит Фрейд. Отложив рукоделие, Марта радостно бросается ему на шею.

Он машинально целует ее. Она, удивившись, откидывается назад, внимательно смотрит на него и замечает, какой у мужа потерянный вид.

Марта. Что с тобой? (Он улыбается вымученной улыб­кой, плохо скрывающей его глубокую растерянность.) Расстроился из-за Мейнерта? (Он быстро кивает головой в ответ.) Сколько раз я тебя просила держать себя в руках. (Фрейд молчит. Он отвел глаза в сторону и уставился на гравюру «Клятва Ганнибала», которую сам повесил на стену.) Вы поссорились? (С уверенностью.) Все уладится! Не может быть, чтобы не уладилось. (Фрейд по-прежнему молчит. Нежно отстранив Марту, он идет в глубь комна­ты.) Ты меня пугаешь! Что ты ищешь?

Фрейд. Скамеечку.

Марта Зачем?

Фрейд. Чтобы сделать тебе приятный сюрприз.

Марта (испуг ее не проходит). Хорошо, хорошо. Я сама поищу.

Она быстро уходит в другую комнату. Оставшись один, Фрейд опускает руку в карман пиджака. Достает портсигар. К портсигару прицепился красный шнурок, который опутывал ноги Шарля; Фрейд вытягивает шнурок из кармана, с изумлением его разглядывает, потом, охваченный каким-то ужасом, подбегает к окну, распахивает его и вышвыривает на улицу шнурок вместе с портсигаром. Он быстро захлопывает окно, услышав шаги Марты, оборачивается и с наигранно равнодушным видом стоит, прислонясь спиной к стеклу. С улицы доносится сердитый голос. Слышно его плохо.

Голос за кадром. Кто там швыряется портсигарами? Эй вы, наверху, нельзя ли поосторожней?

Входит Марта, неся скамеечку.

Марта (потрясена и возмущена). Это ты выбросил что-то на улицу. Ты с ума сошел? Что ты выбросил?

Фрейд (в тоне черного юмора). Орудие преступления.

Марта. Что?

Фрейд (берет у нее из рук скамеечку и ставит под гра­вюрой). Шнурок. А вот и сюрприз, Марта! Смотри! (Он ста­новится на скамеечку, снимает гравюру и швыряет ее на пол. Звон разбивающегося стекла.)

Марта (почти в ужасе). Прекрати! Как ты меня испугал!

Фрейд, стоя на скамеечке, говорит с нарочито комическим пафосом, пытаясь скрыть свое отчаяние.

Фрейд. Марта, карфагеняне сдались без боя. Слава – рим­лянам! (Он спрыгивает со скамеечки и обнимает Марту.) Представь себе, я так и не стал Ганнибалом!

Пауза. Марта, смотря на него, робко гладит по щеке.

Марта (очень нежно). Тебе плохо?

Фрейд (с улыбкой, но неискренне). Плохо будет моей матери. Когда я лежал в колыбели, она уже верила, что я буду премьер-министром. Я хочу доставить тебе удовольствие, Мар­та: я бросаю гипнотизм. (С фальшивой веселостью.) Мы будем прописывать ванны, массажи, а главное, э-лек-тро-те-ра-пию.

Марта. Почему же бросаешь?

Фрейд. Лечение гипнозом несовершенно. Я заставил своего больного наговорить грандиозных глупостей. (С отвращени­ем.) Он был омерзителен. (С той же фальшивой, вымучен­ной веселостью.) Я все бросаю. Позволяю себе роскошь гоя и хочу быть как все. Ты будешь женой обыкновенного врача.

Марта говорит с ним с величайшей нежностью. Но, обманутая его бодрым тоном, она и не предполагает, что он переживает настоящий ужас, отрекаясь от своих честолюбивых за­мыслов.

Марта. Я всегда буду твоей женой, что бы ни случилось. Но я предпочитаю обыкновенных врачей, не специалистов. Зиг­мунд, как, наверное, одинок великий человек. А кем бы я стала? Супругой знаменитого доктора Фрейда. (Притворно вздрагивает.) Брр… Слава, как же она холодна! Слава уби­вает любовь.

Фрейд сжимает ее в объятиях. Марта, опустив голову ему на плечо, не видит, какое у него скорбное, измученное, почти пророческое лицо.

Фрейд. Слава – мертвое дитя. У меня больше не осталось ничего.

ВТОРАЯ ЧАСТЬ

(1)

1892 год. Шесть лет спустя.

Кабинет доктора Фрейда. Зритель видит обстановку кабинета: письменный стол, заваленный бумагами и книгами, несколько разностильных стульев и канапе, стоящее у стены против письменного стола. Раздвинутая ширма скрывает часть стены слева, напротив окна —странный, опутанный проводами стул с контактами, больше напоминающий средневековое орудие пыток, нежели лечебное приспособление, он несколько похож на «электрический стул», используемый в США для смертной казни.

Фрейд склонился над диваном, и зритель догадывается: он производит какие-то манипуляции руками. Кисти, выступающие из манжет, массируют прикрытые махровым полотенцем поясницу, ягодицы и ляжки больной, лежащей на канапе вниз лицом.

Это хорошенькая девушка с приятным, но несколько смешным личиком.

Ее тело, кроме ног – больная чулок не сняла, – обнажено под простынями.

Голые руки лежат вдоль тела.

Ее спокойное, умиротворенное лицо явно показывает, что девушке сеансы массажа нравятся.

Фрейд. На сегодня хватит. Одевайтесь!

Дора (с невинным видом). Массажи все короче и короче.

Фрейд (раздраженно). Отнюдь нет.

Он поворачивается к ней спиной и идет к окну.

Голос за кадром. Мне только массаж и помогает.

Фрейд (мрачно, ворчливо). Делайте, что вам говорят.

Зритель слышит, как Дора встает и идет за ширму. Фрейд подходит к «электрическому стулу» и рассматривает его. К нему Дора приставила свой зонтик, а на сиденье положила сумочку и книгу.

Фрейд читает название и хмурит брови.

Поворачивается в сторону ширмы.

Фрейд. Что это за книга?

Голос Доры за кадром. «Госпожа Бовари».

Фрейд. Я и сам вижу. Что вы с ней делаете?

Голос Доры закадром. А что можно делать с книгой? Читаю.

Фрейд. Больше читать не будете.

Дора. Почему же?

С книгой в руке Фрейд подходит к письменному столу. Дора высо­вывает из-за ширмы голову и половину туловища, она – в комбина­ции.

Фрейд не замечает ее. Кладет книгу в ящик и запирает на ключ.

Фрейд. Это отвратительно.

Дора(в комбинации выходит из своего укрытия и топает ногой). Вы мне надоели!

Фрейд машинально оборачивается, смотрит на нее, нахмурив брови. Он возмущен этой выходкой, но нисколько не смущен.