Газета Завтра 14 (1011 2013) - Газета Завтра Газета

С уходом Коржева из жизни сходит со сцены последняя плеяда художников-шестидесятников, лидером которых он был многие годы. Но чем дальше идёт время, тем личность выдающегося художника современности Гелия Михайловича Коржева все более мощно и ярко обретает свой легендарный образ.

Коржев - из плеяды людей, по которым мы сверяем свои взгляды, свои поступки. Сила его души счастливо совмещалась с редким умом, гибким, углубленным в тайники жизни. Перед мудростью и талантом Коржева было многое открыто. Он спокойно созерцал жизнь, наслаждался лучшим. Великому прозорливцу, ему многое было доступно. Богатство души и разума влекло к Гелию Михайловичу неудержимо. Мы испытывали его влияние на себе многие-многие годы. И были счастливы тем, что Бог дал нам эту возможность - знать Коржева. Он был для нас одним из тех посланцев судьбы, которые обогащали нас духовно, не давали скатиться в мир фальши, беспринципного приспособленчества. С горечью мы говорим себе сегодня, что никогда уже не услышим его речь, его молчаливое внимание, способность слушать, прислушиваться к собеседнику, давать силы жизни и вдохновение мысли. Коржев был истинный исповедник души, исповедник по призванию. Он нес этот свой дар, быть может, как легкое бремя.

Уход из жизни Гелия Михайловича Коржева, нашего близкого соратника по искусству, невольно вызывает в памяти прошлое-былое. Когда мы вместе выступали на выставках, и каждый из нас стремился к созданию произведения своей мечты. В конце 50-х годов на крупных, масштабных выставках прогремела картина Коржева "Поднимающий знамя". Она вошла со временем в триптих "Коммунисты", сразу же ставший знаменитым.

Триптих резко отличался от многих спекулятивных поделок того времени своей искренностью и правдой, высокой художественной формой. Он чем-то сродни скульптурам Веры Мухиной "Рабочий и Колхозница" и Ивана Шадра "Булыжник -- оружие пролетариата". Вслед за триптихом появляется не менее знаменитый пентаптих "Опалённые огнем войны". Серия полотен вызвала огромный интерес зрителя. Главное достоинство созданных Коржевым полотен в их неподкупной правде. "Проводы", "Мать", "Слепой певец" - стали заметной вехой в искусстве России.

Не только пресса Советского Союза писала о Гелии Михайловиче Коржеве. Помнится, в одном из зарубежных журналов середины 60-х годов неожиданно для многих любителей искусства были опубликованы фотографии Шолохова, Шостаковича и Коржева. Тем самым молодой художник был причислен к лику самых выдающихся советских деятелей культуры.

Окидывая мысленным взором всё, что создал художник за многолетнюю творческую деятельность, поражаешься его целеустремленности. Все творчество Коржева проникнуто высокой гражданственностью. Начиная от крупных тематических полотен до знаменитых коржевских натюрмортов, - во всём угадывается художник думающий. Неравнодушный, со своим ярким неповторимым лицом.

Натюрморт Коржева с серпом и молотом на фоне неоглядных далей некоторые критики и любители искусства назвали "коржевским квадратом". В противовес тому "черному квадрату", который до сих пор, к сожалению, преподносится как высшее достижение в искусстве. Коржевские обнаженные женские образы поражают какой-то особой красотой. В них нет и намека на салонность, которая пышным цветом расцвела в наше время. По-коржевски художник трактует и библейские сюжеты, которые еще ждут глубокого искусствоведческого исследования. Эта вечная тема в искусстве всегда привлекала к себе многих выдающихся русских художников, начиная с гениального Александра Иванова. Верен этой традиции и Гелий Коржев.

На протяжении многих лет наши взаимоотношения с Гелием Михайловичем Коржевым были товарищескими. Младший из нас, Алексей Ткачев, одногодок Коржева, начинал учиться с ним еще в далеком 1939 году в знаменитой МСХШ, или, как ее еще называли - школе юных дарований. В войну вместе были в эвакуации в Башкирии, а в послевоенные годы мы все трое учились в Институте имени Сурикова.

Но особо близкие отношений сложились у нас после первой выставки "Советская Россия" в 1960 году. С этого времени Коржев становится особо заметной фигурой. Вокруг него стали группироваться талантливые молодые художники.

Коржев - коренной москвич. Мы - выходцы из глубокой провинции. Но наши взгляды на искусство формировались не без влияния среды, в которой мы все вращались. Хотелось бы особо отметить нашего общего учителя, выдающегося художника Сергея Васильевича Герасимова. Еще живы были тогда гиганты отечественного искусства: Грабарь, Коненков, Мухина, Пластов, Корин, Иогансон и другие. С уходом этих мастеров из активной творческой жизни, их ношу взвалило на себя новое поколение художников, взращенное после войны. Как-то сразу на Коржева оказалась взвалена нелегкая ноша: преподавательская работа в ВУЗе, руководство творческой мастерской в Академии художеств, должность председателя Союза художников России.

Многим единомышленникам Коржева было воочию видно, что не ради каких-то карьерных соображений тянул он столь нелегкий воз. В первую очередь его гражданская совесть. На своем опыте испытали мы, что такое общественная и педагогическая деятельность. В 1973 году Алексей Ткачев стал руководителем творческой мастерской, а в 1976 году Сергей Ткачев возглавил Союз художников России. Но нам было проще. Мы руководствовались во многом идеями своего мудрого предшественника.

Сегодня, вспоминая наши встречи с Коржевым, разговоры с ним об искусстве, его статьи, выступления на съездах, пленумах, еще раз поражаемся цельности художника. Все его существо было проникнуто тревогами за судьбу родного искусства. Какими путями-дорогами оно будет развиваться? Не растеряем ли того, что создавалось веками нашими предшественниками? Последний наш телефонный разговор с Гелием Михайловичем состоялся 5 июля, в его день рождения. Коржев был уже тяжело болен, но о своей болезни не произнес ни звука. Услышали обычный его вопрос к нам, братьям: "Что нового на холстах, какие идеи?" Художник всегда был в трудах.

Все свои шедевры создавал Коржев в мастерской на Верхней Масловке в Москве. Где также творили Грабарь, Пластов, Герасимов, Кибрик, Чуйков, Пименов Памятная доска Гелию Коржеву на этом доме будет совсем не лишней.

Хранить память о лучших людях Отечества - наш святой долг.

Первый план

Борис Лизнёв

4 апреля 2013 0

Культура Общество

В последний раз, когда я был в деревне, встретился с моим другом Витькой. Он уже стал пенсионером, но не потерял ни живости, ни остроумия. Разговорились с ним о кино. Я долго сетовал на деградацию одного из важнейших искусств. Тут Витька меня ошарашил. "Да нет, у нас не всё так плохо", - сказал он: "Например, на очень высоком уровне находится научно-популярное и учебное кино". Я изумился, поскольку считал, что у нас его нет вообще.

Потом Витька пояснил свою мысль: "Посмотри, почти всё наше отечественное телевизионное кино, все бесконечные сериалы относятся к научно-популярному жанру. Любой фильм - это просто учебное пособие для киллеров, для уголовников. Взгляни, с какой тщательностью и достоверностью показаны механизмы взаимодействия спецслужб и их операции. Как всё подробно и удивительно точно. Из этих фильмов узнаешь, как можно выследить, "убрать" неугодного человека, с помощью какой аппаратуры наладить слежку. Как взломать любые типы замков. Я, например, не знал, что можно выжечь замок кислотой. Сюжетные перипетии, кажется, вовсе не важны. Так что учебных фильмов полно".

Витька продолжал: "Чему, например, учат фильмы для детей и подростков? Помню советское кино. Там воспевали подвиг героев, и мы, подростки, в общем-то, старались на них походить. И, кажется, выросли не такими уж плохими людьми. В наше время герои побеждали. Даже когда погибали. А сейчас? Я тут посмотрел фильм "Турецкий гамбит", повествующий о событиях русско-турецкой войны. Главный герой, некий Фандорин, в общем-то, наделён положительными чертами благородного рыцаря, он должен был бы стать примером для всех. Но посмотри, что происходит? Он весь фильм проигрывает своему противнику - засланному турецкому шпиону, а тот чего только ни вытворяет! Под конец, когда главный антипод сорвал грандиозные военные планы Российской империи и перестрелял чуть ли не половину положительных персонажей, над ним всё же удаётся взять вверх. И когда Фандорина перед финальными титрами награждают медалью, он задаётся вопросом: а за что?"

Витька вздохнул и сказал: "Складывается ощущение, что в неокрепшую подростковую душу вкладывают пораженчество, некую идею ущербности. Вроде бы так и должно быть в российской истории. Я уж не говорю о том, что были времена, когда все подростки изображали бандитов из сериала "Бригада", ими восхищались, любимые моменты пересматривали. Недавно, кстати, глянул ещё один сериал. "Игра" называется. Там бандит, убийца, порешивший десятки людей, вызывает симпатию, и наверняка похожие эмоции возникают и у подрастающего поколения. Он интеллектуально превосходит своего противника - следователя, наделённого, казалось бы, одними лишь положительными чертами, но при этом какого-то туповатого и совершенно по-человечески не интересного. А тут у бандита и ум, и ловкость, и умение находить выход из любых ситуаций. И какая-то прямо-таки священная бандитская дружба. Разве этот бандит - не герой? Он рьяно уничтожает сотрудников полиции, и, похоже, с учётом продажности и коррумпированности данной структуры, его борьба у некоторых вызывает даже восхищение. Так и получается, что антигерой становится примером. А потом мы не понимаем, почему Россия занимает первое место в мире по умышленным убийствам..."