Bücher, Bücher! - Кэтрин Коути

Оба фон Кролока переглянулись. Их чувства напоминали чувства двух аборигенов, когда заезжий антрополог расписывает все прелести их образа жизни — до чего же удобно рубить деревья каменным тесаком, и как радостно, что колодец находится в 10 километрах от поселения, а укусы москитов так полезны для кожи! Пожалуй, если остальные смертные начнут думать в таком ключе, то у вампиров не останется пищи, но изрядно прибавится коллег. Все запишутся в клуб! Желая поскорее развеять заблуждения, Его Сиятельство произнес:

— На самом деле, существование вампиров преисполнено скорби, ибо оно сводится к вечному, неутолимому голоду! — вампир осекся, заметив что Профессор, помусолив химический карандаш, начал конспектировать его речь. — Пустота растет в нас год за годом, и ничто не может насытить ее! Мы хотели бы взлететь к солнцу и достичь свободы, но эти цепи тянут нас вниз. Исполненные ненавистью к самим себе, мы убиваем всех, кого любим. Все, что у нас осталось после того, как мы перешагнули порог смерти — это бесконечный голод!

Раздались аплодисменты. Альфред тихо высморкался, пробормотав что и у вампиров есть чувства. Герберт ответил, что есть, и еще какие! Профессор же пожал опешившему графу руку, сердечно поблагодарив его за такую речь, которая безусловно станет жемчужиной его новой монографии.

Только на лице Сары не дрогнул ни один мускул.

— Спасибо. С вашей стороны очень любезно меня предупредить. Раз уж мы заговорили о голоде — после этих приключений на свежем воздухе у меня такой аппетит разыгрался! Куколь, сделай мне сэндвич, когда вернемся в замок.

Граф устало прикрыл глаза. Это была судьба. Ему придется перерезать — вернее, перегрызть — нить ее жизни, чтобы тут же привязать к ней новую. Судьбе противится бессмысленно.

Переход от жизни к бессмертию не из легких. Подумать только, еще вчера самым страшным преступлением было захрапеть вовремя воскресной проповеди, а сегодня ты просыпаешься с желанием прокусить кому-нибудь артерию, и чем скорее, тем лучше. Смена ценностей нередко влечет за собой затяжную истерику… но только не у Сары. Ей понравится. Через пару лет даже Эржбета будет забиваться от нее в дальний угол. Стать вампиром — это ее предназначение. У нее есть все задатки.

   На ум приходила только одна область, куда фроляйн Шагал так же хорошо вписалась бы со своим характером — непреклонным, зацикленным на одной цели и сметающим все на своем пути, считающим собственное мнение истиной в последней инстанции… Но это, увы, невозможно, хотя… О, преисподняя! Что она говорила про купание?

Тем временем Куколь деликатно прочистил горло — т. е. закашлялся так, что содрогнулся бы даже туберкулезный санаторий.

— Рххмммрр… Я просить прощение, хозяин, но у вас быть для гости важная новость…аррхх.

— Это последнее, что у меня сейчас на уме, — произнес фон Кролок холодно, — но раз уж мы все здесь собрались. Господа, произошло прискорбное событие, а именно — исчезла моя копия «Носферата.» Я бы не волновался особенно по этому поводу, но это подарочное издание, с автографом автора и датой — 1 апреля 1487 года. Поскольку мне известно, что смертные отличаются забывчивостью, то вероятно кто-нибудь засунул книгу за пазуху… случайно. Предлагаю заинтересованным лицам проследовать за мной в замок, где мы проведем небольшой личный досмотр… Герберт, надеюсь по твоей камере пыток больше не снуют крысы? Они так нервируют посетителей.

Профессор и его ассистент обменялись многозначительными взглядами, после чего Абронзиус, добродушно улыбаясь, хлопнул себя по лбу.

— Ваше сиятельство, и как я мог позабыть! Нам с Альфредом пора покинуть ваши, так сказать, пенаты. Если не успеем на поезд вовремя, то пропустим Международный Конгресс Ламиеологов в Венеции. А этого никак нельзя допустить, потому что именно мой доклад произведет фурор! Да, представляю себе физиономии остальных участников, этих старых пней, которые считают что знакомы с кровопийцами лишь на том основании, что в детстве пошли за клюквой на болото, где их здорово покусали комары. Так что не обессудьте, но мы пойдем.

В другое время вампир преградил бы Профессору дорогу, но теперь только рукой махнул. В кои-то веки графу было не до еды.

— Жаль, что вы так скоро покидаете меня, Профессор, ну да воля ваша. Более того, я вас вполне понимаю, я бы и сам сейчас не прочь… Куколь, заложи для герра Абронзиуса сани.

— Я уже это сделать, хозяин.

Подмигнув Альфреду, Профессор протянул ему саквояж.

— Что ж, мальчик мой, собирайся. Мы уезжаем.

Сапоги Альфреда вновь сделались интересными. Юноша изучал их секунд 20 — что, по его меркам, равнялось гражданскому неповиновению — потом опустил плечи и, тщательно избегая смотреть на виконта, поплелся к Профессору. Тот немедленно наградил его тяжелым саквояжем. Виконт вдохнул, готовясь громогласно выразить протест, но его разум на время поместил происходящее в категорию «слишком ужасно, чтобы быть правдой» и переметнулся к другой проблеме — к самоизбранной будущей матери Герберта.

Что касается фроляйн Шагал, все вернулось на круги своя. Девушка досталась отцу, как Герберт и полагал изначально. Но теперь, когда ему довелось как следует изучить ее характер, он понял, что Сара будет из породы тех мачех, которые считают самым лучшим подарком фартук, а самым полезным занятием сортировку проса и пшена (не то чтобы последний пункт был для вампира проблемой). Дай ей волю, она насыпет золы ему в гроб! Вдобавок, Сара решила всерьез заняться его воспитанием. И когда девушка приветливо помахала рукой, виконт представил, как эти пальчики выкручивают ему уши.

Существование бок-о-бок с ней будет воплощением дневных кошмаров, но Герберт не намеревался бороться с этим ужасом в одиночку. О нет! Альфред остается здесь и точка. Нужно уговорить герра Абронзиуса расстаться с ценными кадрами. Поскольку нет аргумента убедительней, чем чьи-то клыки в миллиметрах от вашей шеи, виконт вскочил со снега и подошел к Профессору, который уже грузил саквояж на сидение саней. Погруженный в мысли, витавшие возле парочки объемистых чемоданов, фон Кролок даже не пытался остановить сына. Но вместо того, чтобы обратить внимание на удлинившиеся клыки вампира, Абронзиус вдруг заинтересовался его раной.

— Превосходная работа, Альфред! — Профессор вынул из кармана лупу и рассмотрел перевязанное плечо виконта. — Я так и думал, что полоумный ретроград Блюхер завалил тебя на экзаменах из чистой подлости. О да, Альфред, он наточил на тебя зуб, когда ты отказался препарировать ту лягушку. Но я всегда знал, что из тебя выйдет хороший доктор.

Сара Шагал, поправлявшая прическу, громко фыркнула и выплюнула шпильки.

— Между прочим, это я перебинтовала Герберта!

Ответом ей послужил снисходительный смех фон Кролока.

— Ты? Да быть того не может, чтобы твои маленькие ручки были на это способны, Штернкинд. Заниматься медициной — это ведь не пряжу мотать, а куда более ответственное занятие.

— Отец, меня и правда перебинтовала Сара, — вступился Герберт, — хотя у Альфреда получилось бы не хуже.

— Пустое! — отмахнулся граф. — Хватит дурачится, сейчас не время для розыгрышей. Никогда не поверю, что у нашей Сары получился бы такой хороший результат. При всей моей к ней любви, она всего-навсего девица. А значит ее связь с медициной ограничивается разве что щипанием корпии. Видишь ли, Герберт, для занятий наукой требуется определенный уровень интеллектуального развития, который представительница прекрасного пола — увы! — просто не может достичь.

Но фроляйн Шагал крепко вцепилась в заслуженные лавры.

— Быть может, его сиятельство не будет столь уверен, если я скажу, что пуля прошла над легочной артерией, не задев ее, иначе было бы больше крови. Когда я осмотрела Герберта, то могла пронаблюдать очень быструю регенерацию кожных покровов, но поскольку кровь еще текла, я велела ему оставаться на снегу, чтобы сузились сосуды. Согласно логике, тогда он терял бы кровь в меньших объемах.

Девушка умолкла, заметив что мужчины, замерев в разных позах, внимали ей в молчаливом изумлении. Профессор смотрел на нее так, будто она была реинкарнацией Авиценны.

— Согласно чему? — переспросил он.

— Л-логике.

— Что, собственно, и следовало доказать, — усмехнулся фон Кролок. — Штернкинд, прими мои извинения. Я постараюсь, чтобы дискомфорт был минимальным.

— О чем вы?

— Это была попытка получить индульгенцию за еще не совершенный грех. Сара Шагал, подойди ко мне!

Почуяв неладное, девушка застыла как вкопанная.

— Тебе все же придется выполнить мой приказ. Дело в том, что из библиотеки пропала еще одна книга. И судя по тому, как топорщится карман твоего платья, я даже знаю ее месторасположение… Мне рассказать присутствующим, что это за книга?