Битва за Оилтон - Юрий Иванович

То есть вся баснословно стоящая и в финансовом, и в политическом эквиваленте операция оказалась более чем разовой. Повторить нечто подобное вряд ли удастся даже после длительных исследований. Техническая документация, конечно, сохранилась, да и парочка лежащих в шоке ученых осталась на иных базах и планетах, но вот итоги просматривались сразу как досадная удача и недоработка.

Естественно, о взрыве астероида знали истинную правду только несколько человек, но делиться ею со всем остальным миром они не спешили. Отступать им уже было некуда, следовало продолжать вторжение с вселенской наглостью, отчаянной верой в победу и не испытывая слюнявой жалости ни к кому. Пусть хоть все погибнут. В том числе и слишком ретивый родственничек, который графа Де Ло Кле уже давно морально достал своим угодничеством, чрезмерной лестью и наглыми просьбами о протекционизме. В любом случае, несмотря на твердые обещания вытянуть всех в обмен на заложников, весь десант уже через несколько часов после начала вторжения правитель Пиклии и его подельник списали в расход.

Зар Ди Кле этого знать не мог. Поэтому старался так, что чуть из кожи не вылезал. Хотя и он одним из первых стал осознавать бессмысленность таких огромных жертв. Атака на пустые казармы дивизиона оказалась не просто напрасной, но и крайне расточительной: силы вторжения уже в первые часы остались без управляемых ракет. Дальше – еще хуже: ведь никого в императорском дворце, кроме нескольких десятков перепуганных слуг, отловить не удалось. Род Реммингов, если судить по резюме допросов, счастливо покинул свою вотчину буквально за час до вторжения. Казалось, уже надеяться не на что и следует собирать вокруг себя как можно большие толпы заложников из гражданских лиц. Ведь только в таком случае подошедшие после окончания сражений транспортники смогут забрать геройские остатки десанта и улететь с ними восвояси с некоторой гарантией, что орбитальные базы не распустят их на атомы.

Но среди тех же слуг оказалось и несколько слишком много знающих. И когда особый отдел провел как следует допросы, то вдруг стало известно: непосредственно в самом городе, прикрываясь воинской формой, преспокойно разгуливает молодая принцесса Патрисия Ремминг. Причем формой не простой, а непосредственно самого элитного подразделения: дивизиона. Ну и напоследок: разгуливает не сама, а с большой группой сопровождающих друзей и – это оказалось весьма пикантным моментом – жениха! Причем все сопровождающие тоже относятся к дивизиону.

Что тут началось во временном штабе особого отдела! Майор впервые в своей жизни накричал на старшего по званию, приказывая немедленно отправить элитные части на окраины и захватить столицу в жесткое кольцо. Следовало тщательно перекрыть все возможные утечки наружу, а уже потом перевернуть каждую песчинку внутри кольца. Но полковник отчего-то решил, что лучше попытаться удержать весь дворец с заложниками. Утверждая при этом, что принцесса Патрисия в любом случае наверняка уже давно в безопасном месте. Причем это место ох как далеко от дымящейся столицы.

Стало доходить до драки или применения оружия. Поэтому все слышавший и будучи в курсе допросов, в перебранку прямо посредством связи через крабер вмешался второй человек Пиклии:

– Полковник! Я вас отстраняю от командования! Переходите в подчинение подполковника Зар Ди Кле! Зар Ди Кле – командуйте особым отделом и координируйте главные удары всего десанта.

Шеф госбезопасности Пиклии тоже понимал, что скорость действия его дальнего родственника дает хоть какие-то шансы для достижения целей во всей этой беспрецедентной акции вторжения. Поэтому и произвел такие перестановки в командовании особого отдела. А внеочередное звание – пустяк, зато теперь новоиспеченный подполковник поставит Старый квартал с ног на голову, но своего добьется.

Да он и так бы сделал все от него возможное. Уже через три минуты элитные части откатились от стен бесполезного, частично разрушенного дворца и полноводными реками устремились к пригородам столицы. Отдельное задание получили и «точечные»: рассредоточиться по всему городу и пытаться взять для допроса по одному-два «языка» из каждой мало-мальски объединенной военизированной группы оилтонцев. В любом случае военные защитники города между собой пользуются связью, так что обязательно будут знать, где конкретно сражается элитное подразделение дивизиона.

Теперь вся машина вторжения закрутилась иначе, меняя приоритеты своего главного удара.

Правда, смещенный полковник нисколько не потерял права голоса или возможности высказывать свои рассуждения, и два особиста спорили до хрипоты, прерываясь лишь в тот момент, когда с родины к ним обращался граф Де Ло Кле. Шефу внешней разведки приходилось на далекой Пиклии буквально висеть между экранами с информацией и динамиками многочисленной связи, но своего поручителя он умудрялся не выпускать из виду ни на минуту.

Тел Зу Рбан, не в силах скрыть свое ехидство, вопрошал:

– А не лучше ли просто сосредоточить на тех же воинских подразделениях противника острия наших атак? А уже потом разыскать среди трупов нужное тело и…

– Да вы с ума сошли, полковник! – брызгал слюной Зар Ди Кле. – Она нам нужна живая! Понимаете? Только живая!

– Но ведь мы понесем такие потери…

– Мы все костьми ляжем, если не покажем оилтонцам живехонькую Патрисию! Причем учитывайте: если она погибнет, то тогда нас и полгорода заложников не спасет. Павел Ремминг накроет всех тактическими бомбами без всякой жалости. Если уже не пытается это сделать.

– Ты сам себе противоречишь, Зар! – Полковник старался говорить так, чтобы и шеф на Пиклии разобрал отчетливо каждое слово. – То она нам нужна живая, то сам отец хочет наследницу уничтожить.

– Как вы не понимаете? Это большая политика! Император может быть и не в курсе действий своих адмиралов, а тем после окончания этой краткой войны будет гораздо проще доказать правомерность применения тактических бомб именно причиной гибели Патрисии. Якобы она погибла, народ в гневе, империя в трауре! Зачем им думать? Зачем им рисковать своей репутацией никчемных военачальников? А так – раз! И никаких вариантов! А вину за уничтожение горожан и так спихнут в наши кровавые руки.

После этого Зар Ди Кле посмотрел на экран крабера и увидел мелькнувший на нем кулак с поднятым вверх большим пальцем. Мол, отлично родственник! Правильно ты этого полковника обрабатываешь!

Хотя на самом деле на далекой Пиклии в голове у графа Де Ло Кле мелькнули совсем иные мысли:

«Во как соображает, мерзавец! Такого не остановить вовремя, так он и отца родного с дороги в пропасть сшибет. И про военачальников – как в воду смотрит! Где только научился разбираться? Но с другой стороны, хорошо, что именно он выжил да в шестьдесят процентов попал, вдруг и разыщет ее мелкое высочество? Хотя уже давно не мелкое, как раз в самом соку. Ишь как! Женишка себе среди вояк отыскала! Хм! В форме ходит! И в самом деле, попробуй такую амазонку отыскать в огромном городе».

Между тем споры между особистами продолжались все с той же интенсивностью. Причем и ситуация в Старом квартале менялась по новым ориентирам. На окраинах жестко закрепились самые боевые и опытные подразделения. Причем использовали для обороны все средства, не гнушаясь даже порой выводом на баррикады жителей города. Естественно, в виде живого заграждения. При этом ни на пол, ни на возраст внимания не обращали. Результат последних действий оказался двояким: подошедшие по земле войска оилтонцев понесли большие потери, но так и не смогли прорваться ни на одном из направлений. Но с другой стороны, против интервентов теперь встали все жители без исключения. Теперь выстрел в лицо мог последовать даже из кухонных антресолей, а то и из неосторожно открытого продуктового холодильника.

То есть оборона окрепла, но сопротивление со стороны гражданского населения удесятерилось. Никакие жесткие ответные меры не помогали, агрессора никто и никогда не любит. Особенно такого, который ни во что не ставит гражданское население. А уж воинские группировки противника, оказавшиеся в кольце окружения, вообще показывали образец мужества, бесстрашия и профессионализма. Так и неслись частенько панические доклады с мест, что против них действуют элитные силы самого дивизиона. Увы, все эти доклады впоследствии оказывались ложными.

Но стали поступать и первые доклады от «точечных». Элита диверсантов и глубокой разведки оказалась все-таки способна прорываться внутрь военизированных подразделений противника и выдергивать таких ценных воинов для допроса. При этом весьма помог резко опустившийся туман. Конечно, потери имелись и среди умельцев пленения, и немалые, но иного выхода просто не существовало.

Зато после первых допросов появились и первые результаты. Отыскались сведения о небольшой сравнительно группе военных, которые, находясь в первый час вторжения на окраине города, впоследствии перевооружились и отправились к центру города. Причем по нескольким фразам людей, допрашиваемых под домутилом, складывалось впечатление: группа состоит из воинов именно дивизиона.