Кио ку мицу ! - Юрий Корольков

- Если ничего не предпринимать, - говорил он, - нечего и рассчитывать на выигрыш... Я тридцать дней был в пути, направляясь в Японию, и все это время размышлял о том, как избавиться от либерализма, который разъедает нашу страну Ямато, мешает нам идти по пути Кондо. И у меня созрел план, которым хочу поделиться с вами.

У Японии есть только три возможности избежать угрожающего стране перенаселения. Перед нами открыты только три двери - эмиграция, вторжение на мировой рынок и расширение своей территории. Две первых двери для нас захлопнуты, и само собой разумеется, что Япония должна поторопиться войти в последнюю распахнутую дверь. Мы потребуем земель для империи на севере, юге, востоке и западе, земель, на которых Япония сможет свободно развиваться и процветать.

Об этом не могло бы быть и речи, если бы раса Ямато являлась низшей расой, не способной к освоению новых земель. Но мы раса господ и хотим управлять сферой великой Восточной Азии. Силой оружия мы устраним всех, кто помешает нам в этом...

Потом, перебивая друг друга, офицеры заговорили о том, что первым шагом на пути утверждения сферы великой Восточной Азии должна быть Маньчжурия, что нельзя терпеть парламентских либералов, которые боятся собственной тени. Горячие разговоры и выпитая саке накалили обстановку.

Уже стемнело, и сквозь окна, заклеенные бумагой, проникал неживой, призрачный свет. Хозяйка принесла зажженные свечи. Их неровное, колеблющееся пламя едва пробивалось сквозь клубы табачного дыма. Кто-то крикнул: военные должны управлять империей, не нужен парламент... Его поддержали. Привстав на коленях, заговорил Кавамота, тот самый Кавамота, который возглавил саперов при покушении на Чжан Цзо-лина. Его только для вида отчислили из армии, на самом деле пристроили в академии генерального штаба.

- Я готов снова поехать в Маньчжурию, командовать саперами! выкрикнул Кавамота.

Окава Сюмей пока только наблюдал и слушал, ждал, когда температура дойдет до точки кипения. Это время пришло. Он сказал:

- Кавамота-сан, мы ценим вашу доблесть, но сначала нужно расчистить поле вокруг трона, надо выкорчевать гнилые пни... в кабинете.

- Да, да, и мы начнем корчевать с Хамагучи!..

Снова заговорил Хасимота, на целую голову возвышавшийся над остальными:

- Я разделяю ваше негодование... Высшие офицеры армии думают точно так же. Если парламент не разделяет идеи предков, нам не нужен такой парламент... Японская политика нуждается в решительном обновлении. Кто слаб духом, тому не место в империи. Побеждают лишь сильные... В традициях самураев решительные действия никогда не считались бесчестными, - конечно, если действия вызваны благородным порывом служения императору. Это не противоречит понятию о чести. Пусть уйдут все, кто мешает! Так говорит Бусидо - закон самураев. Пусть несогласные уйдут в вечность! Хакко Итио!..

Хасимота поднял над головой руку, будто держал меч, и рывком опустил ее.

Офицеры в экстазе вскочили с циновок, выхватили и обнажили мечи, потом с треском бросили их обратно в ножны.

- Хакко Итио!.. Хакко Итио!.. Весь мир под японской крышей! кричали офицеры, которым пришлись по душе слова Хасимота.

- Давайте создадим общество!.. Общество обновления!..

- И назовем его "Хризантема" - цветок Японии!..

- Нет, нет! - кричал капитан Сагоя, маленький, подвижный офицер с лицом фанатика. - Пусть это будет "Сакура-кай"... К цветению вишен мы достигнем пели... Хризантемы - это сегодня, а мы смотрим в будущее...

- Сакура-кай!.. Сакура-кай!..

Приняли это название. В общество решили принимать только молодых офицеров, по званию не старше подполковника, как это было здесь, и ресторанчике "Кинрютей Ин", где старшим по званию и возрасту был Хасимота. Для него сделали исключение, он стал главой нового общества. Основной костяк общества молодых офицеров составили выпускники академии генерального штаба, изучавшие проблемы оккупации Маньчжурии и Монголии. Официально оно так и называлось - исследовательское общество по изучению маньчжурских и монгольских проблем "Сакура-кай".

Через полтора месяца первой жертвой деятельности общества "Сакура-кай" пал японский премьер-министр Хамагучи, он был тяжело ранен капитаном Сагоя.

Но это было только начало. К весне тридцать первого года в "Сакура-кай" насчитывалось сто пять молодых офицеров. Во главе общества оставался Хасимота Кингоро, его называли покровителем заговоров - на протяжении многих лет в Японии не было политического убийства, покушения, интриги, к которым он хоть каким-то образом не был причастен.

Движение молодых офицеров находило поддержку среди руководящих военных деятелей, группировавшихся вокруг Сатбо Хамба - японского генерального штаба. И не только поддержку - идея создания общества "Сакура-кай" исходила от начальника Сатбо Хамба - еще одного второго человека в Японии после благословенного императора. Его назначал император, и он не был подотчетен даже премьер-министру. Но второй человек в государстве - не первый. К тому же в таком положении находился и начальник штаба военно-морского флота, и премьер-министр, их также назначал император, и они тоже считались вторыми в империи. А военная клика - гумбацу - жаждала самостоятельных действий. Эти действия должны были начаться с того, чтобы устранить из правительства всех нерешительных, всех, кто мешает, кто тормозит движение Кондо движение по императорскому пути. Лучше, если во главе правительства будет стоять военный. Миссию обновления руководства страной принял на себя "благоразумный Койсо" - начальник бюро военных дел, координирующий действия военных и гражданских властей.

Когда назревали события в Маньчжурии, честолюбивому генералу Койсо было пятьдесят лет. Он нетерпеливо ждал ответа из штаба Квантунской армии, именно штабу поручили разработать в деталях план военной оккупации Маньчжурии с дальнейшим продвижением в монгольские степи и советское Забайкалье. По этому поводу начальник штаба Квантунской армии сообщал, как обычно, секретно, как обычно - шифром, доступным только ограниченному кругу людей:

"План операций, которые должны привести к оккупации Маньчжурии, является одной из составных и важнейших частей общего плана операций японских войск против Советского Союза, ранее направленного в первый отдел генерального штаба. Требуемый план заканчивается разработкой и незамедлительно будет выслан с соблюдением высших мер предосторожности".

В том, чтобы ускорить военные действия на континенте, были заинтересованы и промышленники Японии, апостолы делового мира, представители могучей четверки: Мицуи, Мицубиси, Сумитомо, Ясуда, владевшей почти половиной национальных богатств страны - монопольным производством самолетов, танков, военно-морских кораблей, боеприпасов, вооружения... Их связным с генеральным штабом был Окава Сюмей, человек, глядящий на мир острыми черными зрачками, заслоненными двойными стеклами очков. Будто забыв дорогу в свой кабинет Южно-Маньчжурской компании, он проводил время в Токио, занятый с Хасимота таинственными делами, которые должны были обеспечить маньчжурскую операцию.

Иногда они приходили в кабинет Койсо и разговаривали втроем. Сквозь толстые стены сейсмоустойчивого здания, воздвигнутого после токийского землетрясения, сюда, в военное министерство, не проникал ни единый звук гудящего за окнами города. И отсюда, сквозь эти стены, не могла просочиться ни одна тайна, рожденная в кабинете начальника бюро военных дел. Генерал Койсо, с морщинистым лицом, поджатыми губами и выдающимся подбородком, сидел за голым столом, с которого были убраны все до единой бумажки, и молча слушал Окава или Хасимота, покачивая в знак согласия головой. Сейчас он очень напоминал китайскую статуэтку, бесконечно кивающую фарфоровой головкой, - ту, что стояла на полке позади генерала Койсо. Окава Сюмей отметил это, когда излагал план низвержения правительственного кабинета. Это, почти синхронное, кивание головами статуэтки и генерала раздражало Окава, сбивало его с мыслей. Он никак не мог избавиться от ощущения, что и голова Койсо скреплена шарниром с его неподвижным туловищем. Наконец он не выдержал и пересел в другое кресло, чтобы не видеть хотя бы кивающей статуэтки.

- Извините, свет падает мне в глаза, - объяснил он. - Обычно я не выношу этого... Вот так удобнее, я продолжаю... Для демонстрантов нужно штук триста холостых гранат, несколько штук должно быть настоящих. Это идея Хасимота-сан... Мы проведем демонстрацию у входа в парламент, под взрывы петард ворвемся в зал заседаний и свергнем правительство. Новый кабинет возглавит генерал Угаки. Он как будто бы дал на это согласие?

- Да, военный министр не возражает, - подтвердил Койсо. Генерал перестал покачивать головой. - Что вам нужно еще? Средствами вы располагаете?

- Это я беру на себя, - ответил Окава, - но нам нужны люди, исполнители.