Тот первый поцелуй - Саманта Джеймс

Непонятная сила удерживала Моргана на пороге. Он не мог отвести взгляда от нежной, беззащитной шеи. Мысленно прикасался к мягкой, покрытой пушком коже… Внезапно Морган пришел в себя. Как смеет он даже мечтать о суженой брата? Это все Стивен со своими пустыми выдумками. Нет, она ему даже нисколько не нравится.

Наконец Морган вошел в кабинет и сел за стол. Элизабет подняла голову и устремила на него умоляющий взгляд.

— Вы хотите поговорить со мной о Натаниеле, правда? — У нее от волнения перехватило дыхание. — У вас есть о нем новости?

Морган сомневался, надо ли открывать ей всю правду.

— Сыщик, которого я нанял, ничего не узнал, — начал он. — Он обшарил каждый уголок на восточном побережье, и все впустую. Очень возможно, Натаниель находится где-нибудь на другом конце страны.

Ее взгляд погас, это было полное крушение надежд. Морган чувствовал себя настоящим негодяем.

— Не могли бы вы продолжить поиски? Нет, я слишком многого требую. — Она печально вздохнула. — Простите меня, но я так надеялась. Помните, вы сказали, что в конце концов он все равно вернется…

— Возможно, через год. А то и через десять лет. Она отвела взгляд. Он видел, что она пытается

Сдержать слезы.

— Я вам очень благодарна за то, что вы сделали, мистер О'Коннор. Искренне благодарна.

«Морган, — поправил он ее про себя, — меня зовут Морган».

Вместо этого он сказал:

— Вы понимаете, что теперь вам нет необходимости оставаться здесь. Возвращайтесь к отцу, Элизабет. Возвращайтесь и…

— Я не могу вернуться. — Она ломала руки и почти рыдала. — Как вы не можете понять? Я не могу!

— Честно говоря, я не вижу…

— Он умер. Мой отец умер. Его похоронили за две недели до моего отъезда в Бостон.

Морган невольно отвел глаза. Глубокая боль, прозвучавшая в ее голосе, заставила его устыдиться.

— Простите меня, я не хотел вас обидеть.

— Ну, конечно, вы же ничего не знали. Я вам никогда ничего не говорила.

Морган озабоченно нахмурился.

— Вы немного бледны. Не хотите ли выпить капельку бренди?

— Да, пожалуйста.

Морган почти до половины наполнил хрустальный бокал и подал его Элизабет. Их пальцы соприкоснулись, ее были холоднее снега.

Элизабет сделала большой глоток и закашлялась, на глазах выступили слезы.

Морган не мог сдержать улыбку.

— Пейте понемножку, — предупредил он. — Иначе обожжете горло.

Морган присел на край стола, скрестив руки на груди и вытянув длинные ноги. Он наблюдал, как она, следуя его совету, вновь и вновь подносила бокал к губам, пока щеки ее не порозовели. Он ждал, когда она успокоится, чтобы продолжить разговор.

— Я чего-то не понимаю, Элизабет. Вы еще прежде сказали, что вас лишили наследства. Почему ваш отец решился на такой шаг?

— Это не он, а его жена, — немедленно отозвалась Элизабет.

— Его жена… Значит, ваша мать? Кончики полных губ грустно опустились вниз.

— Нет, что вы! Моя мать умерла, когда я была совсем ребенком. Это мачеха лишила меня наследства. По завещанию она имеет право распоряжаться почти всем состоянием. Но Хейден-Парк, наше загородное имение в Кенте, должно было перейти ко мне после замужества. До сих пор не могу понять, почему папа поручил Клариссе подыскать мне мужа.

Морган нахмурился.

— А при чем тут Натаниель? Глаза Элизабет потемнели.

— Случилось так, что я не успела сказать папе о предложении Натаниеля. Папа уже тяжело болел, а потом умер. Кларисса никогда меня не любила, и Натаниель ей тоже не нравился. Когда папа умер, она решила выдать меня за лорда Гарри Карлтона. — Элизабет невольно содрогнулась. — Это ужасный человек! Вы не представляете, как он на меня странно смотрел! Будто хотел меня съесть! Одними глазами.

Морган посмотрел на ее рот, затем его взгляд спустился ниже до стройной нежной шеи, затем снова вернулся к ее губам. Что же тут странного, он прекрасно понимал лорда Гарри. Он внимательно слушал, хотя ясно представлял себе весь ход событий.

— Я не нуждалась в Клариссе, чтобы найти себе мужа, — тем временем продолжала Элизабет. — Я его уже нашла! Но Кларисса отвергла мой выбор. А когда я отказалась выйти замуж за лорда Гарри, она попросту лишила меня наследства!

Выражая обиду, Элизабет надула и без того пухлую нижнюю губку. Морган с трудом удержался от смеха. Она так походила на ребенка, который сердится и бунтует, если ему перечат.

К тому времени она уже допила бренди и с некоторым изумлением смотрела на пустой бокал. Затем взяла его в руки и протянула Моргану. — Налейте мне еще немного, пожалуйста.

Морган с готовностью выполнил просьбу. Но когда он вернул ей бокал, она опять нахмурилась. Он поднял бровь в немом вопросе.

— А вы разве не присоединитесь ко мне? Он вежливо отказался:

— Я очень редко что-либо пью.

— Папа говорил, что отыскать трезвенника — это все равно, что найти иголку в стоге сена.

Морган позволил себе небольшую улыбку.

— Боюсь, вы совершенно правы. Между прочим, мой отец слишком часто прикладывался к бутылке, вот почему я в самом раннем возрасте принял решение не повторять его ошибки. — Он сделал паузу. — Разве Натаниель не говорил вам об этом?

Она покачала головой.

— В основном он рассказывал о том, где побывал и что там делал. И еще о своем доме в Бостоне и о верфях. — Она вдруг смолкла, осознав ошибку. — Я хотела сказать, о вашем доме и о ваших верфях. Если вы помните, я ведь даже не знала, что у него есть брат.

Морган промолчал. Что он мог сказать? Стоило ли удивляться, что Натаниель чрезмерно приукрасил свои достоинства? Он секунду колебался и затем, словно против своей воли, не выдержал и спросил:

— Откройте мне, как вам удалось познакомиться?

— Мы встретились на балу, который устроила дочь отцовского приятеля. — Элизабет вздохнула. — Натаниель был совершенно неотразим. Должна признаться, что я уже раньше о нем слыхала. Его имя было у всех на устах — красивый, обходительный и настоящий франт. Я не ошибусь, если скажу, что половина девушек в Лондоне были от него без ума.

Морган помрачнел. Он не желал слушать об успехах брата у слабой половины рода человеческого. Но Элизабет не замечала его неудовольствия.

— Сначала я не поверила, что он обратил на меня внимание, — продолжала она. — Представляете, какая честь? Ведь я всегда была скорее застенчивой провинциалкой, чем столичной дебютанткой.

Морган не верил своим ушам. Разве эта девушка не знает, как она красива? Своей особой красотой, но все равно красива.

Она вдруг замолчала и в растерянности посмотрела на свой бокал.

— Бог мой, — пробормотала она, — пожалуй, я бы выпила еще бренди.

И она снова протянула Моргану бокал.