Россия будущего - Андрей Буровский

Ввоз одежды насытил рынок, приодел граждан и заставил российского производителя работать совершенно иначе. Лично я до переезда в Петербург одевался в одном маленьком городке на Русской равнине: в Твери. Мне нравится этот городок, и я очень люблю бывать там, пить кофе в местных кафешках.

А купленные в этом городке пиджаки мои знакомые считали приобретенными в Германии.

3. Россияне увидели мир. Для многих это стало толчком больше любить свое, отечественное, и разочароваться в русофобской пропаганде середины — конца 1980-х годов.

Люди поели скверного американского маргарина, легендарных «сникерсов» и «объедков Буша» — не менее легендарных окорочков, купили блузки с умопомрачительным вырезом и сделали свои выводы — очень часто в пользу отечественного масла, шоколада «Красный Октябрь» и кур, выращенных поближе к дому. Вот иномарки им решительно понравились.

Но главное — за эти годы страна сделалась практически полностью компьютеризованной. Не меньше, чем страны Европы.

Если бы не дешевый доллар, неизвестно, сколько пришлось бы идти к этому.

Период дорогого доллара

С 1995 года, а особенно с 1998-го — с эпохи «дорогого доллара», продукты питания стали в основном не ввозить, а производить в самой России. Как и очень многое из одежды и из прочих бытовых товаров. Установилась система, типичная для современного мира: есть дорогие привозные продукты, но есть и дешевые, свои. Можно выбирать.

Стало понятно, что именно и в каком объеме страна должна ввозить, а что может и сама произвести. Одним словом, к 1998 году Россия была уже готова к капитализму.

К вполне благополучному капитализму.

Глава 2. В РАЗБОГАТЕВШЕЙ РОССИИ

Чан кричал, что человек, который его завербовал, обещал по десять долларов за день работы. Ему ответили, что каждый может обещать что захочет, но получит Чан по десять центов в день и миску лапши.

Но куда бы мы ни смотрели и каким бы местом ни думали, а с 1991 года Россия перестала идти своим, особым путем. Она стала частью всего остального мира, и в ней начало происходить то же, что и во всем остальном цивилизованном и нецивилизованном мире. И на громадных пространствах начали происходить:

1) рост национального богатства и благосостояния;

2) изменение инфраструктуры;

3) разделение общества. По научному — дифференциация.

Что такое ВВП и как он борется с нами

Уже в 1991 году раздались первые вопли об обнищании народа. С тех пор они не утихли, разве что орущие как-то осипли от натуги и вопят не с такой неизбывной силой, как раньше. Сказок о чудовищной нищете, в которую ввергли русских злые американцы и евреи, рассказывали столько, что их и пересказывать не имеет особого смысла: читатель обязательно хоть что-нибудь, но слышал об этом.

Я был бы рад прямо сейчас немного отвлечься и поговорить об одном давнем и зловонном явлении — о причинах, в силу которых так много людей в России рассказывают о своей Родине гадости и считают ее какой-то уродливой, нелепой и неправильной. Но об этом и подробно — в третьей части. Сейчас поговорим не о мифах, а о реальности — о росте национального богатства после 1991 года.

Как?! Скажут мне «компетентные» люди. Как?! Вы не знаете, что ВВП у нас с советского времени упал в десять (в сто, в тысячу… нужное вставить) раз?! Что у нас врачи и учителя пухнут с голоду?! Что экономика развалена, что рубль не стоит ничего, что мы живем хуже, чем в Уганде, что… Впрочем, высказывания этого рода можно умножать до бесконечности.

Рассказывая о нищете России, чаще всего тыкают в пресловутый ВВП. Что же это за загадочная штука?

ВВП, валовый внутренний продукт — это сумма стоимостей, добавленных обработкой или транспортировкой к стоимостям сырья, топлива, энергии, связи, перевозок, полуфабрикатам и к другим издержкам на производство товаров на протяжении года. То есть ВВП — это сумма всего, что заработали жители страны за год.

Если экономика страны достаточно «прозрачная», то подсчитать ВВП не очень сложно. Но как подсчитать ВВП для страны, экономика которой процентов на 40 — теневая? Тут у вас появится множество трудностей. А экономика СССР была теневой на 30–40 %, что тут поделать. Экономика Российской Федерации на 20–40 % (по разных оценкам) тоже лежит в густой тени.

Особенно зарплаты — до 50–60 % денег выплачивается «черным налом».

Недавно я получал ссуду в Сбербанке. Для этого нужно было найти поручителей среди своих знакомых… И сразу выяснилось, что большая часть моих обеспеченных друзей «черных» доходов имеет больше, чем «белых».

Если в двух и более странах экономики прозрачные и если они похожи по уровню и по типу, то и сравнить эти две экономики несложно. ВВП США больше, чем ВВП Германии. ВВП Германии больше, чем ВВП Франции. Это достаточно очевидно.

Но вот в Сургуте строят мост через Обь. Длина моста — 14 км, в том числе над водой — 2 км. Ни одна иностранная фима не соглашается строить меньше чем за 800 млн долларов. А россияне построили… за 100 миллионов долларов. Мораль? В России можно получить то же, что в Европе, но в восемь раз дешевле.

Между прочим, то же самое и в частной жизни. Кабачки, которые вы купите у бабушек на улице, в несколько раз дешевле магазинных. И вкуснее.

Первоначально показатель ВВП был разработан для нескольких стран, близких по уровню развития, со сходным уровнем цен на все, валюты которых взаимно конвертировались. Вот стоило включить в статистику большее число стран — и тут-то показатель начал давать серьезные «сбои».

Каждая страна рассчитывает свой ВВП в своих собственных денежных единицах. Цены решительно на все в этих странах разные, валюты привязаны к доллару самым причудливым образом. Пересчет ВВП этих стран по валютному курсу скорее вводит в заблуждение, сообщая не реальные, а самые невероятные сведения. Это касается не только России!

В 1990-е годы хорошо известный в России Джордж Сорос игрой на фондовой бирже обрушил курс фунта стерлингов примерно на треть. Никакого упадка экономики в этот год не было, но годовой показатель британского ВВП упал так, что впору было кричать о национальной катастрофе. Между прочим — в России бы и закричали.

Но главное — даже при сравнении США и Британии ВВП может сообщать сведения вполне фантастические. Что же до России…

В «Российском статистическом ежегоднике 1996 года» всерьез пишется, что российский ВВП 1991 года составил 2409 млрд долларов, а в 1992 г. — 99 миллиардов[13]. Если верить показателю ВВП, производство товаров и услуг в 1992 году упало в 24,3 раза. Такая цифра очень приятна для трех категорий читателей.

1. Тех представителей номенклатуры, кого очень обидело изменение политического строя. Кто не вписался в новые экономические отношения.

2. Консервативных людей, которым вообще не нравятся никакие перемены — по убеждениям или из лености… От упертых коммунистов до «просто» людей с пониженной энергетикой, кому уже в 30 лет «поздно начинать заново».

3. Любителям ужасов и катастроф. Ведь цифра позволяет упоенно, сладострастно играть в их любимую психологическую игру: «Посмотрите, какой ужас!!!» И легко находить эти ужасы.

Но, конечно же, на серьезного человека эти цифры впечатления не производят. Очевидно ведь, что это вранье. «Падение ВВП» вызвано тем, что в 1991 году официальный курс доллара составлял 67 копеек.

На черном рынке — 17 рублей,

а в 1992 году возрос с 300 до 600 рублей.

В России очень любят сравнивать ВВП в пересчете на душу населения, но и тут разброс цифр совершенно сюрреалистический, от 1400 долларов на душу и до 6500. Последняя цифра, кстати, реальнее всего, но и она, похоже, сильно занижена.

Дело в том, что у нас очень не любят использовать такой показатель, как паритет покупательной способности (ППС). Использую ППС давным-давно, с начала 1990-х годов… Этот самый ППС определяет стоимость в долларах стандартного набора товаров и услуг для жителей разных стран и помогает хотя бы скорректировать легендарный и неточный ВВП.

Но если скорректируешь — летит в тартарары очередной миф про Россию — про то, какая она глупая и нелепая, нищая и дурацкая. Нет-нет! Лучше уж ничего не корректировать!

Если применить этот самый ППС, то получается, ВВП современной Российской Федерации составляет порядка 950 миллиардов долларов, Италии — 1100, Франции — 1200, а Германии — 1800 миллиардов. То есть разрыв есть, но мягко говоря, не катастрофический.

И падения производства в 20 раз — тоже нет.

Статья известного аналитика Роланда Гёца, опубликованная в материалах Кельнского Федерального института восточных и международных исследований, так и называется: «Россия отстает меньше, чем думают».