Дар (СИ) - Анастасия Штука

— Я скучала по тебе, — она обхватила ладонями лицо улыбающегося мужчины, прямо глядя в такие любимые глаза. Орнт лишь сильнее прижал ее к себе, наслаждаясь желанной близостью.

Грядущий отъезд семьи в столицу вынудил его совершать постоянные поездки между имением, в которое они переезжали на лето, и городским замком, служившим им домом в остальное время. И в этот раз ему пришлось уехать на несколько дней, чтобы убедиться в том, что в замке все готово для переезда их семьи. Неожиданные известия от отца заставили его остаться в столице дольше, чем он ожидал. И хотя Орнт сразу же отправил гонца семье, он знал, что они все равно будут волноваться за него, и старался как можно быстрее справиться с проблемами, чтобы поскорее вернуться домой.

— Мама, эта сладкая парочка опять милуется посреди дома, — веселый звонкий голос Сулы заставил их отпрянуть их друг от друга, виновато оглядываясь назад. Девушка, прикусив губу, пыталась сдержать смех. Не выдержав, она сбросила маску серьезности и с оглушительным визгом скатилась по лестницы, бросаясь на шею брата. Спускающейся вслед за дочерью Валерии предстала занимательная картина: Орнт, не выпустивший жену, пытался свободной рукой удержать повисшую на нем сестру, каким-то чудом обнимая их обеих.

Глава 5

Маара приподняла расшитую занавеску, прикрывающую резное окно кареты, неспешно продвигавшейся по широкой улице. Она каждый раз не уставала любоваться роскошной красотой столицы, ЛилСуаном — городом луны и моря — как гордо называли его местные жители. И он действительно был им, широко и богато раскинувшись на самом берегу моря, словно в уютной и безопасной колыбели. К городу вели две широкие, вымощенные светлым мрамором дороги: по одной из них можно было попасть в столицу, по второй — покинуть ее гостеприимные улицы. Между ними в лазурное небо возносили изящные стрелы высокие кипарисы, пышно цвели роскошные цветники из ярко-золотистых роз, нежно-восковых лилий и шапок махровых белоснежных хризантем. Прохладные струи из замысловатых фонтанов из кремового мрамора и золота возносились ввысь, чтобы затем драгоценными хрустальными капельками упасть вниз, на вздрагивающие в танце с ветром нежные лепестки. Огромные врата, высеченные в каменном остове горы, встречали гостей величием ослепительно-белого гранита, облицованного искусной золотой росписью и серебряными пластинами, опоясывающими остовы, как символы многочисленных и славных побед. Две высокие башни по обе стороны от них возносились далеко ввысь острыми золотыми шпилями, на которых реяли на ветру золотисто-синие флаги ЛилСуана. Высокие стены обвивали огромный город со стороны суши словно длинные, причудливо изогнувшиеся в танце могучие морские змеи, чьи тела украшали сверкающие на солнце позолоченные пластины и отполированные каменные чешуйки, надежно защищая мир и покой жителей. Стража из лучших гарнизонов прославившегося во всех сторонах мира войска, безустанно несла извечный караул, застыв неподвижными изваяниями на высоких стенах, но от того не казавшиеся менее грозными и пугающими своей сдержанной силой и мощью. По обе стороны от дорог возвышались роскошные, причудливо возведенные руками талантливых зодчих дворцы из мрамора всех оттенков белого цвета, прячущиеся в глубине пышных садов за изящными позолоченными решетками оград. По широким, отделенным от заполненных караванами, каретами и паланкинами дорог, низкими изукрашенными резьбой оградками мостовым бесконечным потоком шли люди. Движение здесь не останавливалось даже ночью, когда притихали шумные торговые площади, а постоялые дворы и таверны мелодичными мелодиями зазывали уставших за день людей отдохнуть в своих роскошных стенах, дарующих негу, наслаждение и удовольствие. Между домами величественно раскинулись большие площади, украшенные огромными обелисками и статуями, пышные и ярко цветущие сады, оживленные базары и рынки, оживляющие округу тонкими, изысканными ароматами специй, трав и экзотических фруктов, сладостных женских духов и притираний. И все это великолепие устремлялось в вверх — к огромному роскошному дворцу из слепящего взор впервые увидевшего его величественные стены путника снежно-белого мрамора, украшенного высокими шпилями из литого золота, округлыми башнями из сияющего хрусталя, куполами из радужного стекла, витражными окнами в золотых рамах и резными балкончиками, увитыми золотистыми вьющимися розами и диким виноградом. А позади дворцовых стен внизу, у подножия роскошного и поражающего своим великолепием и величием города, дышало, билось о золотистый песок, вздымалось и опадало лазурное море, покачивающее на своих волнах величественные фрегаты, торговые, пассажирские и рыболовные суда. Но наступала ночь, и красота, пышная и вызывающая днем, в серебряных лучах восходящей над морем луны, превращалась в утонченный, завораживающий и пленительный мираж, отражающийся от мраморных стен, разливаясь холодным сиянием по вымощенным дорогам и струям фонтанов.

Не так много времени назад Саррога была маленьким княжеством на границах старинных и сложившихся веками назад крупных государств: Фивра и Эфрона, процветающих под твердым и жестоким управлением диктаторов-королей. Но маленькое и не заметное на их внушительном фоне княжество раздражало их своей свободой и независимостью. С новым правителем, сменившим на троне погибшего владыку, в Саррогу пришла новая эпоха: на огромных едва успевших отстроиться вервях начали создаваться мощные военные фрегаты и огромные торговые суда, способные выдержать практически любую бурю и атаку врага. И очень скоро страна, которую не считали нужным наносить даже на карты, обрела огромный и непобедимый флот, в чем Фивру представилась возможность убедиться в этом лично, потерпев первое и сокрушительное поражение в прибрежных водах княжества, расширившего свои земельные владения за счет земель проигравшего государства. Новый правитель с умом воспользовался щедрым даром соседа; ожила и закипела работа в заброшенных серебряных рудниках, на старых золотых приисках вырастали городки, рыболовы разводили в озерах и реках, что еще недавно зарастали тростником и илом, редкие виды рыб и ракообразных. Все новые и новые люди уходили к истокам рек, чтобы открыть промысел речного жемчуга, которому полюбились чистые воды, не замутненные рукой человека. Огромные площади земель разделились на плодородные поля, на которых уже через полгода снимали первый богатый урожай пшеницы, овощей и плодов, и пастбища, вызывающие зависть одним видом тучного скота, пасущихся табунов редких пород лошадей, что испокон веков разводили местные коноводы. Саррога стремительно богатела, приобретая все больший вес, заставляя считаться с собой всех знатных соседей, которые еще пару лет назад с пренебрежительной улыбкой наблюдали за потугами княжества справиться собственными силами с плачевным состоянием, к которому его привели предыдущие правители. Теперь же, скрепя сердце и стиснув от душившей их злобы, правящие династии в бессильной ярости наблюдали за тем, как маленькое княжество встало с колен и превратилось в процветающее государство, с которым мечтали торговать соседние земли. И правитель Эфрона совершил ошибку своего загордившегося и ослепленного властью соседа, выступив всем своим воинством на Саррогу с суши, и отправив весь флот до последнего корабля со стороны моря, чтобы раз и навсегда покончить с зарвавшимся владыкой Сарроги, поставив княжество на колени. Но новому правителю улыбалась ласковой и теплой улыбкой удача, а может и помогали сами Боги, как об этом уважительным шепотком после кровавого побоища рассказывали в прибрежных тавернах. Так или иначе, но владыка Сарроги встретил соседей таким мощным флотом и огромным войском, что правителю Эфрона не осталось ничего другого, как подписать позорную и унизительную капитуляцию, отдав более удачливому врагу большую часть своих земель. И словно в насмешку над ним, победитель забирал только те земли, в которых скрывался огромный, но не тронутый потенциал. Так и Эфрон лишился лучших пастбищ и нив, распрощавшись с большей частью богатых дичью и редкой красной древесиной лесов, гор с залежами драгоценных металлов, руды и водных владений. Нового владыку кляли на все лады, прозвав колдуном за то, что он безошибочно определял, какой лакомый кусок пирога стоит отрезать, чтобы навсегда парализовать зазнавшихся соседей, лишив их и влияния, и власти, и былого могущества…