Безжалостный соперник - Л. Дж. Шэн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я знала, что этот человек воспользуется каждой слабостью, которую я ему покажу, и воспользуется ею в своих интересах.
Один-ноль в пользу хозяев.
***
— Большое спасибо, что нашла время быть здесь, дорогая. Я знаю, как занят твой день, и я, ну. . . смущен. — Папа сжал мою руку, когда я села рядом с ним. Мы сидели за овальным столом в Cromwell & Конференц-зал Трауриг. Потолки с фонарями в небе, церемониальные лестницы, итальянский мрамор с прожилками из розового золота и латунные держатели для ручек говорили мне, что Аманда Гиспен не балуется. Вероятно, она продала несколько внутренних органов, чтобы получить удовольствие от того, что ее представляет мистер Миллер.
— Не будь смешным, папа. — Я провела большим пальцем по внешней стороне его ладони. — Через пару часов все это станет древней историей, и мы сможем вернуться в наши дни. Я ненавижу, что тебе приходится иметь с этим дело.
— Это часть работы, — вздохнул он.
Терренс и Луи, папины адвокаты, сидели справа от него и уже делали записи в своих блокнотах. Они оживленно переговаривались между собой, не обращая на нас внимания. Когда все это началось, они объяснили, что против моего отца была подана жалоба в Комиссию по равным возможностям трудоустройства. Очевидно, это посредничество было частью процесса примирения КСРТ.
Посредник, строгая седовласая женщина в черном платье и белом воротничке Питера Пэна, печатала на своем ноутбуке, уже ожидая истца и ее команду.
Миниатюрная привлекательная женщина в вязаном бежевом платье неторопливо вошла в комнату, сжимая iPad и планшет, в сопровождении ассистента, который балансировал на подносе с напитками. Модная блондинка представилась Клэр Лесавой, младшим юристом. По тому, как она полностью проигнорировала мое существование, я поняла, что Кристиан еще не рассказал ей о моей оговорке. Я задавалась вопросом, наполнил ли он ее чем-то еще, и ненавидела себя за то, что мне было все равно. Он был придурком. Она могла иметь его.
— Что за задержка? — Терренс, у которого было морщинистое лицо броненосца, смотрел на Клэр так, будто она сама виновата в задержке. — Ваш клиент опаздывает на тридцать пять минут.
— Я считаю, что мистер Миллер сглаживает разногласия с мисс Гиспен перед встречей. Это не должно занять много времени. — Клэр ослепительно улыбнулась, наслаждаясь очевидным нетерпением Терренса. Она села перед нами. При ближайшем рассмотрении я решила, что Кристиан определенно общался с этим персоналом. Она была по-журнальному красива.
Через пятнадцать минут вошли Кристиан и Аманда Гиспен. К тому времени собрание опоздало почти на час. Я посмотрела на время на своем телефоне. У нас с Джиллиан была назначена встреча с потенциальным клиентом в Бруклине менее чем через два часа. Из-за дождя и пробок я никак не могла успеть вовремя.
— Простите за опоздание. Нам с мисс Гиспен пришлось еще раз просмотреть заявления о предварительном посредничестве. — Ухмылка Кристиана была так ослепительна, такой добродушной, что не было абсолютно никаких шансов, что этот человек не нуждается в глубоком, длительном психологическом лечении. Кто получал такое удовольствие от рассмотрения дела о сексуальных домогательствах? Даже фиктивных? Юрист. Вот кто. Мой отец предупреждал меня о них. Адвокаты, а не психопаты, хотя и тех, и других следует по возможности избегать. Как человеку, которому за свою жизнь пришлось иметь дело с множеством адвокатов, он мог сказать о них только плохое. Конрад Рот принадлежал к той школе, которая считала, что тонкая грань между юристами и преступниками — это возможность и стипендия. Он страстно ненавидел юристов. Я быстро начала понимать, почему.
— Все в порядке, Кристиан, дорогой. — Посредник тепло похлопала его по руке. Ну, дерьмо. У него уже было то преимущество, что его любили и уважали. Аманда Гиспен и Клэр Лесавой тоже с обожанием смотрели на него.
Кристиан сидел прямо передо мной. Я не сводила глаз с Аманды, которую знала всю свою жизнь. Неверяще моргая, я пыталась примирить человека, с которым я выросла, и женщину передо мной.
Было трудно переварить то, что она была женщиной, которая подсовывала мне печенье, когда я пряталась за ее столом в те дни, когда папа брал меня на работу. Это она дала мне книгу о птицах и пчелах, когда мне было двенадцать, потому что моя мать относилась к моей сексуальности как к единорогу, который никогда не появится. Тот самый человек, который сидит здесь и требует от папы оплаты за то, чего он не делал.
Посредник начал с краткой презентации того, что можно ожидать в ходе процесса. Я бросила взгляд на папу, который выглядел бледным, и его слегка укачивало. Мой отец всегда был больше, чем жизнь. Видеть его таким было ошеломляюще. Когда нам впервые позвонили по поводу обращения Аманды в суд, реакция моей матери была, мягко говоря, странной. Я ожидала хлопанье дверью, крики и театральную постановку. Вместо этого она восприняла эту новость с тихой покорностью. Она отказалась снова обсуждать эту тему и, конечно же, заказала двухнедельное уединение на Багамах, чтобы уйти от всего этого. Она никогда не была ни партнером для него, ни матерью для меня.
Папа нуждался во мне. Сейчас больше, чем когда-либо.
Я сунула свою руку в его руку под столом и нажала.
— Я с тобой, — прошептала я.
Оглянувшись вперед, я заметила, что Кристиан наблюдает за нашим разговором, его челюсть дергается.
В чем, черт возьми, теперь его проблема?
Посредник закончила объяснять процедуру.
— Пусть запись покажет, что нас совершенно не впечатлил ваш метод игр разума, а именно опоздание на час. — Луи что-то нацарапал на полях лежащего перед ним документа, имея в виду Кристиана.
— Пусть запись покажет, что мне насрать на то, что вы обо мне думаете, — ответил Кристиан, привлекая к себе все взгляды в комнате.
У папы отвисла челюсть. Аманда повернулась, чтобы посмотреть на Кристиана, ее лицо было искажено ужасом. Даже Клэр выглядела немного бледной. Кристиан, казалось, скучал по социальным сигналам, удобно устраиваясь на своем месте.
— А теперь, если мы можем продолжить.
Каждый из адвокатов выступил со своими показаниями. Посредник объяснил, что сейчас мы собираемся предложить мировое соглашение и обсудить его наедине в разных комнатах. Папа сказал мне, что не собирается опровергать жалобу Аманды по совету своих консультантов. Луи и Терренс думали, что это заставит Аманду ударить еще сильнее. Меня это не радовало, но я также ничего не знала о случаях сексуальных домогательств и просто хотела покончить с этим. Со стороны пиара я знала, что правильное и не правильное не всегда одно и то же. Правильнее было бы заставить это уйти по-тихому, даже если тебе придется проглотить свою гордость и заплатить мошеннице вроде Аманды.
Через час стало очевидно, что я не успею на встречу с
