Вечный оникс - Элис К. Уэйн

— небольшая группа большого шабаша, и остальные придут, чтобы отомстить. Он приоткрыл рот и прикусил внутреннюю поверхность моих бёдер, затем ягодицы, прежде чем расположить член прямо у входа в моё тело. — Поторопись, — настаивала я, отчасти потому, что мне это нужно, а отчасти потому, что я знала, что нас ждёт.

Мне не пришлось просить дважды. Услышав настойчивость в моём голосе, он наполнил меня своим толстым, твёрдым членом. Райкер прав. Это именно то, что мне нужно, и он каким-то образом понял это, даже не сказав ни слова. Нет, я всё ещё не готова признать, кем стал этот человек, даже самой себе. Но мысли и чувства были где-то в глубине моего сознания, и этого достаточно на данный момент.

Он был таким толстым, что было почти болезненно. Я не девственница, но прошли десятилетия с тех пор, как я была с мужчиной, и отношения были намного крепче, чем раньше. Правда, недолго.

Жёстко и быстро Райкер овладел мной на холодном мраморе надгробия. Он был агрессивным, первобытным, но не без причины. Он не вонзал в меня член; и сохранял ритм, такой сладкий, что держал меня в напряжении. Громко застонав, я отодвинулась, находя свой ритм, так что наши тела соприкоснулись, я встала на цыпочки; Райкер навис надо мной, заявляя права на моё тело, как животное. Это не был романтический секс, а наполненный адреналином, грубый, лишённый эмоций секс. Это был секс «мы чуть не умерли вместе, но выжили, так что трахни меня». Я почувствовал, что начинаю сдавать. Чёрт бы побрал Райкера, он снова довёл сначала меня до оргазма. Но я не могла сдерживаться. Я уже напряглась, уже скрипела зубами, стараясь не кричать слишком громко. Я почувствовала, как он прикусил моё плечо, а затем ощутила горячие всплески его оргазма внутри меня, и что-то в этом заставило меня почувствовать себя ближе к Райкеру. Обычно я не позволяла мужчинам кончать в меня, но даже не колебалась сейчас. На самом деле, мне понравилось.

Эти мысли тоже были для другого дня, поэтому я снова поместила их в мысленную коробку, обмотала клейкой лентой и задвинула в дальний угол. Я быстро оттолкнула Райкера от себя и натянула штаны. Оглянувшись, я увидела выражение беспокойства на его лице. И хотя часть меня хотела быть мудаком и оставить его гадать, большая часть убедила наклониться, крепко поцеловать его и напомнить, что мы уходим из-за ведьм, а не потому, что секс был неважным. Улыбка осветила его черты от моего небольшого заверения, и мне пришлось сдержаться, чтобы не улыбнуться в ответ. Сейчас не время. Не время. Не время.

Он схватил меня за руку, и мы начали пробираться зигзагами через могилы, прежде чем я остановилась как вкопанная. Райкер повернулся, чтобы посмотреть на меня, нервничая из-за того, что ведьмы догнали нас.

— Там ещё одна дверь. — Я указала на дверь, которая была хорошо скрыта за плющом и мхом. Выделялась только тусклая серебряная ручка, но и её было легко не заметить.

— Думаешь, они могли держать там моего друга? — спросил он приглушённым голосом, осматривая периметр.

Я знала, что у ведьм есть подкрепление. Я знала, что у них есть сигнализация, которая сработает и предупредит других. Я знала, что мы и так потратили здесь слишком много времени, но просто не могла сказать ему «нет». Что-то в его голубых глазах, смотрящих на меня с таким доверием и преданностью… Я не могла солгать и не могла причинить ему боль. Если его друг там, внизу, мы должны проверить.

— Возможно. — Я быстро кивнула и, прежде чем он успел спросить, использовала всю силу, чтобы сильно ударить ногой в дверь и выбить её.

— Ты самая горячая женщина в моей жизни. — Он уставился на меня широко раскрытыми глазами, прежде чем я схватила его за пряжку ремня и потащила в непроглядно тёмный коридор.

— Прибереги комплименты на второй раунд с моим телом, — прошептала я, ведя его сквозь темноту, зная, что он ничего тут не увидит.

— Есть, мэм, — ответил он, и я почувствовал, что он ухмыляется даже в темноте.

Однако позже вечером я ожидала всевозможных придурковатых «спасибо».

Эти каменные коридоры отличались от предыдущих тем, что в них не было ни малейшего освещения. И, хотя здесь не пахло смертью и разложением, запах крови и пота был невыносимым. Если сейчас здесь и не было людей, то когда-то они определённо были. В то время как другой каменный лабиринт имел множество соединяющихся коридоров и был настоящим лабиринтом, этот, казалось, шёл по кругу с единственным входом или выходом из него. Если бы здесь нас встретило подкрепление ведьм, выиграть это сражение было бы трудно.

После того, как мы прошли почти милю, пытаясь скрыть тяжёлое дыхание и притвориться, что он не запыхался, я начала слышать второй, затем третий ровный звук дыхания. Здесь были и другие. Крепче ухватившись за пряжку его ремня, я дёрнула Райкера быстрее. Кровь из порезов на его груди стекала по моей руке, и я гордилась им за то, что он не жаловался на то, как ему больно.

— Это Ти? Он здесь? — спросил он, зная, что ускорение моего шага означало, что мы, должно быть, на что-то наткнулись.

— Что бы это ни было, оно дышит. Хотя понятия не имею, твой ли это друг. — Я нахмурилась, надеясь ради него, что это его приятель.

Появилась небольшая полоска лунного света, и я смогла разглядеть зарешеченные окна впереди. По крайней мере, мы сможем что-то увидеть, когда, наконец, доберёмся до конца.

Это ещё одна тюремная камера, похожая на ту, в которой Райкер был. Однако внутри этой были каменные алтари, поэтому ведьмы должны содержать этих мужчин и спускаться, чтобы заняться с ними сексом, когда те пожелают.

— Это он. — Райкер бросился вперёд, пробираясь к покрытому синяками и окровавленному лицу своего друга. Другим человеком в комнате был высокий, стройный индеец, его лицо было таким же разбитым, как у Терренса, и оба они, казалось, находились в глубоком сне.

Когда мы приблизились к их камере, я смогла лучше разглядеть их положение. У обоих мужчин на груди были одинаковые глубокие шрамы. Это символы, которые ведьмы начали вырезать на груди Райкера. Судя по всему, им приходилось вырезать символы на плоти каждый раз, когда они начинали ритуал, значит, что этих людей, должно быть, резали сотни раз. Каждый раз, когда их телам давали исцелиться, их разрезали заново.

Оба мужчины были худыми, с измождёнными лицами и истощёнными мышцами. Пребывание здесь,