Пасынки Джихада - Лев Пучков

Что это за «сервис», в котором задерживается полковник, мы уже знали. Из разговора также стало понятно, что людей у них немного. Потому что из дивизии сюда доехать можно гораздо быстрее, чем за сорок минут. А сорок минут — как раз для того, чтобы пересечь город с запада на восток. То есть приедут сюда, скорее всего, те лихачи, что вязали полковника и двоих его приятелей, а потом убыли в сторону западной окраины. Видимо, чего-то там искали и не нашли. Что ж — бывает. Рано или поздно все находится. Для этого нужно самую малость: знать места, где это «все» лежит. Хе-хе…

А нам легче. Мы теперь знаем, что в контрразведке нам не придется иметь дело с целым взводом особистов.

Я позвонил в военкомат — справочник лежал на столе в прихожей, потом в дивизию. Разговор с чиновниками меня удовлетворил. Все оказалось не так страшно, как выглядело при первом рассмотрении.

Затем мы немного покопались в гардеробе полковника. Военной формы у него было хоть отбавляй, как это водится у хапуг военного профиля, достигших некоторого положения в своей сфере. Мы выбрали два новых комплекта «Ночи» — зимние куртки, кепи и штаны. Облачились. Ильясу все пришлось впору, как будто специально на него подбирали, Артур — так себе, ни рыба ни мясо, а на мне все висело мешком. Посмотрелся в зеркало — натуральное военизированное чмо первого года службы. Ильяс хихикнул, даже теща полковника вымученно улыбнулась. Своим внешним видом я остался доволен. Чем менее боевито ты выглядишь, тем больше шансов у тебя избежать целого ряда неприятностей, которые могут свалиться на «крутого парня».

Все, пора убираться отсюда.

— Подежурь на крыше, — скомандовал я Ильясу.

Ильяс с сомнением покачал головой, но возражать не стал — отдал мне мясорез и вышел.

Я вручил мясорез Артуру и показал ему камеру. Затем кивнул в сторону тещи полковника и ткнул пальцем на двери зала.

Артур разом побледнел и разинул рот, как будто ему не хватало воздуха. Интересно… Значит, побаловаться с женщинами полковника — запросто, а прикончить их духу не хватает?! Это что мне за бойца всучили?

Я показал Артуру свои часы и развел руками. Все, брат, время не ждет. Покажи, что ты можешь… Или будешь списан как не прошедший тест на профпригодность.

Артур шумно вздохнул и стал натягивать футболку на голову. Затем сощурил глаза, полоснул по мне взглядом через прорезь рукава, как бритвой чиркнул! И будто через пропасть прыгнул — шагнул к теще полковника.

— Ты сказал… — глаза у бабки разом сделались стеклянными, голос сел до еле различимого шепота — она все поняла. — Ты… сказал — нам будет хорошо…

— Вам и в самом деле будет хорошо. Теперь все ваши мучения позади, — я направил камеру на тещу полковника и выверенным тоном произнес:

— Отчет группы «Трибунал Джихада». Семья полковника Руденко. Финал…

Как вы думаете, может ли диверсант попасть на территорию дивизии внутренних войск? Отвечаю: смотря какой выбрать путь. Не буду голословно утверждать, что запросто — это зависит от того, какая голова на плечах у диверсанта и какой он предпочтет способ проникновения на объект.

Лучше всего, конечно, глубокой ночью, через какой-нибудь «самоходный» лаз. Из любого военного городка солдаты бегают в самоход (самоволку) — это не просто факт, а закон природы, — и для этого дела оборудуют прорехи в инженерной системе охраны. Офицеры эти прорехи заделывают (самому приходилось заниматься такими глупостями в свое время), солдаты создают новые, и таким вот образом эти две категории с титаническим упорством развлекаются с незапамятных времен. Результаты этих развлечений обнаружить нетрудно: достаточно полдня посидеть с биноклем на дальних подступах да понаблюдать, кто откуда лезет.

У нас такой возможности не было. А была необходимость: как можно быстрее попасть на территорию дивизии и добраться до контрразведки. То есть быстрее, чем те шустрые хлопцы с западной окраины доберутся до восточной.

В отличие от диверсантов ВОВ у меня есть огромное преимущество: я сам часть этой военной системы, можно сказать, ее дитя, и потому прекрасно знаю, как в ней все устроено.

Еще из дома Руденко я позвонил в военкомат и поинтересовался, не висят ли у них рекламные плакаты местной дивизии. Дежурный бодро сообщил, что висят, но мне они совершенно ни к чему. Потому что если я желаю поступить на контрактую службу, мне достаточно приехать в военкомат, там мне все объяснят и посоветуют… Как моя фамилия? Я назвался и сообщил фамилии Ильяса и Артура (думаю, не надо упоминать, что фамилии назвал по легенде) — мол, со мной товарищи, мы втроем желаем вступить в нестройные ряды.

— Очень хорошо, — дежурный взял паузу — записал фамилии. — Какой район?

— А мы не местные, — признался я.

— Совсем не местные? А откуда?

— Из Иноземцево.

— Так бы сразу и сказал… — энтузиазм дежурного сразу упал до нуля. — Тогда езжайте в дивизию. Там вам все объяснят.

— А может, все-таки к вам? Мы тут рядом, у тетки моей. Два шага до военкомата. А где дивизия — не знаем.

— Нет-нет, в дивизию, — дежурный объяснил, как найти дивизию, и повесил трубку.

Поясняю. В армии сейчас плохо: деньги платят просто смешные, а вкалывать заставляют по полной программе и частенько посылают не туда, куда надо. Народ в армию не идет, штат во всех частях укомплектован едва ли наполовину. Поэтому каждого, кто желает поступить на службу по контракту, встречают с распростертыми объятиями. Везде висят плакатики: стройный юноша судорожно сжимает автомат и с фанатичной одержимостью во взоре смотрит вдаль. Хочет Родину защищать. Там так и написано: «Есть такая профессия — Родину защищать». Но не уточняется, чью именно родину. А вдруг не свою родину? Вдруг родину Муджибура Рахмана, заваленного повстанцами во время переворота 1975 года, или амира Хаттаба — араба иорданского происхождения. Вопрос-то щекотливый! Видимо, поэтому так неохотно и идут.

У военкоматских есть план по призыву на службу по контракту, они за то дело получают премии и выговора, поэтому дежурный так загорелся, когда я позвонил. Иноземцево — это прерогатива области, Пятигорскому военкомату тут ничего не светит. Поэтому дежурный потух, когда я сообщил о том, что прибыл из Иноземцево. Сразу утратил ко мне интерес. Даже не спросил, зачем я приехал сюда, а не пошел в военкомат по месту жительства.

Затем я позвонил в строевую часть дивизии и спросил, когда лучше обратиться насчет устройства на службу по контракту. Там ответили, что чем быстрее, тем лучше, но — до восемнадцати часов. В восемнадцать кончается рабочий день. А не водитель ли я? Ну разумеется! Безусловно, я водитель. Всех категорий. И имею опыт вождения большегрузного транспорта в составе военных колонн. А тут со мной еще один такой же водитель, и тоже хочет служить по контракту.

Тут мне сразу пообещали любовь и уважение, спросили фамилии и сказали, чтобы мы прямо сейчас ехали в дивизию. Пропуска будут на КПП, оперативного дежурного предупредят.

Минут через двадцать мы уже стояли у дверей первого КПП пятигорской дивизии внутренних войск.

Оперативный дежурный оказался товарищем дотошным: проверив наши документы, сказал, что в курсе, из штаба звонили — будут такие. Но все равно, ему надо кое-что уточнить. Кто нас направил?

— Военкомат, — не моргнув глазом выдал я.

— Городской?

— Так точно.

— Минутку…

И позвонил дежурному по городскому военкомату. Направляли таких-то? Чего ответил военкоматский дежурный, мы не слышали, но дежурный по дивизии удовлетворенно сказал «Хорошо, понял», положил трубку и без лишних слов поставил подписи на пропусках. И вручил нам эти пропуска через оконце.

— В тамбуре подождите. Посыльный придет, проводит.

— А разрешите, мы сами? — я состроил умильную рожу и с ностальгическим придыханием сообщил: — Я служил тут, все знаю. Два года назад дембельнулся.

— Ну! А где служил?

— В РМТО (рота материально-технического обеспечения).

— Так-так… А что-то я тебя… Хотя, вас тут таких… А кто ротным был?

— Когда я служил, ротным был Поп. Ой, извините — Попов! Андрей Федорович.

— Ну, понятно. Ладно, черт с вами. По городку чтоб не шарахались — арестую. В роту можете зайти, повидаться. Это чего у вас?

— Да так, пацанам гостинцы.

— Водки нет?

— Шутите?

— А ну, дай гляну… Угу… Угу… Понял. Хорошо, в роту можете зайти, потом сразу в строевую. Все — дуйте…

Вот так все просто. Два вопроса, два правильных ответа, и никаких тебе ночных ползаний по грязи и утомительного наблюдения.

— Круто, — не сдержав чувств, тихо сказал Ильяс, когда мы свернули за угол штаба и зашагали прямиком к видневшемуся вдалеке зданию узла. — Я бы возле этой дивизии неделю круги выписывал. Короче, я рад, что у меня такой командир…